Наемник. Дилогия
Шрифт:
– Вы слышали? – Навин заозирался и придвинулся поближе к костру.
Я прислушался – обычные, ставшие уже привычными, звуки ночных джунглей, диковинные, пугавшие поначалу голоса ночных обитателей, шорохи, шелест волн, треск сгорающего в костре дерева, сухих водорослей и прочего мусора, обнаруженного на пляже...
– Показалось наверно. – Баин посмотрел в сторону зарослей и снова уставился в огонь.
– Какой-то странный шелест... – продолжил Навин. – Будто кости стучат...
– Точно! – Молин наклонился к огню и глаза его, отражая свет пламени, зловеще
Бац! От звонкой оплеухи Молин чуть не покатился по земле. Он тут же вскочил и яростно уставился на Ретона.
– Заткнись, Молин! – только и сказал тот. – И так тошно здесь, еще и ты со своими страшилками.
– Не делай так больше. – прошипел Молин, усаживаясь обратно.
– А то что? – поинтересовался Ретон.
– А то руку сломаю!
– Заткнитесь оба! – Ламил, до того не участвовавший в разговоре, показал обоим спорщикам кулак.
Молин обиженно засопел, но промолчал.
– Вот снова! – Навин вскочил и указал в сторону реки. – Опять этот шелест!
– Да успокойся ты... – начал было Молин, но десятник не дал договорить.
– Молин, Алин, сходите проверьте!
Я поднялся и, вслед за злобно бормочущим другом, направился в ту сторону, куда указывал Навин.
– Шелестит ему, понимаешь... – вполголоса ругался Молин. – Деревенщина трусливая...
Молин пнул ногой песок и что-то покатилось из-под его ноги. В лунном свете на нас оскалил остатки зубов человеческий череп.
– А тебе самому не страшно? – я отпихнул ногой череп в сторону и догнал Молина. – Здесь такое место, что ночью и не такое померещится. Самому хочется, как в детстве, забраться под одеяло с головой...
– Страшно! – Молин остановился и повернулся ко мне. – Только я ведь не прыгаю, как ужаленный, от каждого шороха!
– Тихо! – я поднял руку, обрывая друга, который собрался продолжить речь. – Слушай, действительно какой-то шелест!
Среди ночных звуков появилась новая нота. И вправду, очень похоже на, то ли перестукивание, то ли шелест костей... Будто кто-то связал несколько мелких косточек и повесил эту связку на ветру. Но главное, что звук раздавался сразу с нескольких сторон.
– Посмотрим? – Молин тоже услышал шелест. Он боялся, но о том, чтоб как-то выказать свой страх, не мог и подумать. – Вроде там шелестит.
Мы пошли на звук. С каждым шагом он становился все сильнее и сильнее. Все приближался... Вряд ли там что-то крупное, но звук приходил с разных сторон и тех, кто его издавал было, судя по всему, много.
– Смотри, шевелится что-то! – я указал на мелкую, напоминающую камень, размером с кулак, тень, медленно перемещающуюся на фоне белого песка.
Молин, уже не особо опасаясь – ведь источник звука оказался гораздо меньше его! – подошел к 'камушку', нагнулся... Затем, еще до того, как я успел его догнать, вытащил меч и резко ударил вниз. Раздался негромкий хруст и что-то пискнуло.
– Паук какой-то. – Молин поднял к моим глазам острие меча, на которое было нанизано какое-то паукообразное существо,
размером с ладонь.– Выкинь гадость! – отшатнулся я. Хоть это и странно для выросшего в Трущобах, но я с детства не люблю пауков и прочую ползающую дрянь!
– Зачем? – Молин хихикнул. – Покажем добычу ребятам!
Возле костра ничего не изменилось – все так же кто-то, борясь со сном, смотрел на огонь, а кто-то опасливо оглядывался по сторонам.
– Ну что? – поднял голову Ламил.
– Вот! – Молин гордо протянул ему свой меч. – Паука убили.
В свете костра добычу Молина стало возможно рассмотреть во всех подробностях. Круглое тельце, покрытое серым, полосатым хитином, шесть суставчатых лап сложены и прижаты к животу, внушительные клешни... паук с плешнями?
– Это краб, а не паук. – Ламил осмотрел добычу и кивнул каким-то своим мыслям.
– Краб? – оживился Ретон. – Говорят, они вкусные...
– Если вкусные, то мы скоро наедимся до отвала. – Баин, не отрываясь, смотрел в сторону реки, откуда, все усиливаясь, доносился шелест. Все громче и громче... Закованные в хитин лапы шуршат по песку, скрежещут о кости, во множестве разбросанные по пляжу. Ко всему этому прибавляется еще один звук – тихое клацанье.
– Господин десятник, – Молин стряхнул свою добычу на песок у костра, – разрешите пойти насобирать этих крабов? А то сухари уже заканчиваются...
– А на посту кто стоять будет? – поинтересовался десятник.
– Так мы ж быстро! – парировал Молин. – И не всем скопом, а втроем...
– Хрен с тобой! – махнул рукой Ламил. – Далеко только не отходите.
– Баин, ты идешь? – меня Молин не спросил. Так уверен, что я и сам не против поохотится на крабов? Лично я даже не уверен, что смогу заставить себя съесть эту гадость, какой бы вкусной она ни была!
– И как мы их собирать будем? – спросил я. – Живыми, что ли?
– Возьмите копья. – посоветовал Ламил. – Только руки берегите. Эти твари сильно кусаются.
Поначалу, сбор крабов показался делом простым и увлекательным. Действительно – охота. Мы отошли на несколько десятков шагов к реке и принялись высматривать добычу. Раз! Баин ударил копьем по ему одному видимой цели и продемонстрировал улов – на наконечнике копья все еще шевелится довольно крупный краб. Добыча отправилась в сумку и Баин принялся снова вглядываться в песок под ногами. Какое-то движение... Я с хрустом насадил на копье краба. Какой-то он мелкий... Ну да ничего – небось сойдет!
В поисках крабов мы все дальше отдалялись от костра. Копья били все чаще, сумки быстро наполнялись добычей. Я оглянулся – мы уже больше чем в полусотне шагов от остальных. Клац!
– Это еще что? – Молин присел на корточки и принялся разгребать песок. – Какое-то железо...
Из-под песка показался вначале закругленный край, а потом, когда Молин откопал полностью – небольшой выпуклый диск.
– Потом посмотрим. – света, чтобы рассмотреть находку, явно не хватало. Молин и не рассматривал. Он просто бросил диск в направлении лагеря и продолжил охоту на крабов.