Наёмники Гора

Девушка дрожала. Она не была приучена к тому, чтобы так беспомощно, подобно рабыне, оказаться во власти мужчины.

— Пожалуйста, Госпожа, — снова заплакала Фэйка. — Я не крала письма. Я просто не смогла бы сделать этого, даже если бы я осмелилась. Пожалуйста, не требуйте пытать Фэйку. Пожалуйста, будьте милосердны к Фэйке.

— Ты — рабыня, — цыкнула на неё Боадиссия, — а, следовательно, объект для пыток, или любых других наказаний, которые свободные люди пожелают на Тебя наложить.

— Да, Госпожа, — вздрагивая от плача, проговорила Фэйка.

— Ждите здесь, — приказал я.

Боадиссия, дёрнулась было за мной следом, но лапа Хурты сомкнувшись на её запястье, остановила её.

* * *

— Ай! — вскрикнул мужчина, от испуга и боли.

Моя рука сомкнулась на его шее, и я вынудил его опуститься на колени, и потом и лечь на живот. Он было задёргался, но после того, как я воткнул его нос и рот в мягкую землю, немедленно затих. Немного подержав его так, я позволил ему немного поднять голову. Мужчина закашлялся.

— Где они? — спросил я его.

— Кто? — непонимающе спросил он, выплёвывая набившуюся в рот землю.

— Письма! Три письма! — прорычал я.

— Вы не сможете меня здесь ограбить, — вдруг излишне смело заявил он. — Вокруг слишком много людей!

Само собой, некоторые из беженцев уже собрались вокруг нас.

— Не вмешивайтесь, — предупредил я их.

— Где письма? — потребовал я ответа.

— Какие письма? — спросил он.

Недолго думая, я снова воткнул его лицо в землю. Мужчина закашлялся и, начав задыхаться, вывернул голову в сторону.

— Где они? — повторил я свой вопрос.

— Я понятия не имею ни о каких письмах, — прохрипел он.

— Не вмешивайтесь, — снова приказал я тем, кто собрался вокруг нас.

Я отметил, что кое у кого из подошедших в руках появились тяжёлые дубинки.

Прихваченной с собой верёвкой я быстро связал его лодыжки, а затем, притянув их к рукам вора, и связав их вместе, толкнул мужчину на бок, лицом ко мне. Больше не обращая на него внимания, я начал систематический обыск его имущества.

— Что Вы делаете? — спросил он, а потом вывернув голову к окружившим нас людям, крикнул: Остановите его, кто-нибудь!

Пара мужчин сделали шаг вперед, но ни один из них не решился бросить мне вызов.

— Он вооружен, — сказал один из этих парней связанному пленнику.

— Я не вижу их здесь, — бросил я толпе.

— Что он ищет? — поинтересовался мужчина, только что подошедший к толпе.

— Письма какие-то, — ответил кто-то их толпы вновь прибывшему.

— Где они? — снова вернулся я к допросу своего пленника.

— Я ничего не знаю о Ваших письмах, или независимо от того, что именно Вы имеете в виду, — простонал он. — Отпустите меня!

— Отпустите его, — поддержал его мужчина из толпы, к слову, совсем не торопившийся смело выйти вперёд.

— Что Вы себе позволяете? — послышался возмущённый голос из толпы.

— Отпустите его, — сказал другой мужчина, тот, которого я видел.

— Этот человек — вор, — объявил я собравшимся вокруг меня людям. — Он украл у меня три письма. Я хочу получить их обратно.

— Я не вор, — заявил лежащий передо мной мужчина.

— А Вы видели, как он крал Ваши письма? — поинтересовался один из мужчин.

— Нет, — признал я.

— Может, кто-то ещё видел? — спросил он.

— Нет, — раздраженно ответил я.

— Тогда откуда Вы знаете, что это он их взял? — задал мужчина вполне резонный вопрос.

— Вы же не нашли у него письма, — поддержал его другой. — Разве это не предполагает, что Вы могли ошибиться?

Я открыл кошель своего пленника. Монеты там были, но вот писем, к сожалению, не было никаких. Ссыпав монеты обратно в кошель, я потянул завязки, закрывая его.

— Где Ты спрятал письма? — спросил я вора.

Мой голос не обещал ему ничего хорошего.

— Я ничего не знаю о Ваших письмах, — прошептал он.

Уверен, у него не было никаких сомнений, что я настроен серьёзно. Он явно был напуган.

— Ты что, уже успел их продать? — поинтересовался я.

— Я ничего не знаю о них, — стоял он на своём. — Ты не вор?

— Нет, — ответил я.

— Освободите его, — снова призвал меня мужчина из толпы.

— У Вас же нет ни одного доказательства, — заметил другой.

— У него есть меч, — проворчал третий. — Какие ему ещё нужны доказательства.

— Отпустите этого человека, — сказал уже знакомый голос.

— Он — вор, — зло объявил я.

— Никакой я не вор, — возмутился мой пленник.

— Он, правда, не вор, — поддержали его из толпы.

— Он — известный вор из Торкадино, — сообщил я.

— Ерунда, — тут же донеслось до меня.

— Как Вы думаете, кто он? — спросил меня мужчина стоявший неподалёку.

— Эфиальтэс из Торкадино, — ответил я.

— Никакой я не Эфиальтэс, — возмутился лежавший на боку мужчина.

— Он точно не Эфиальтэс, — подтвердил другой товарищ.

— Мне именно так его представили, несколько дней назад, — объяснил я.

— И кто же его представил? — полюбопытствовал один из мужчин.

— Я не вижу его здесь, — признал я.

— Это не Эфиальтэс, — заявил мужчина.

— Да даже если это и был он, — вмешался другой товарищ, — Вы же не видели момент воровства, и не имеете никаких доказательств, даже косвенных, что он — преступник.

Тот мужчина, что высказал мне всё это, носил одежду синего цвета касты писцов. Подозреваю, что он мог быть даже из писцов-законников.

— Освободите его, — предложил третий товарищ.

— Я — Филебас, виноторговец из Торкадина, — заявил мой пленник.

— Он лжёт, — сказал я.

— Это правда, Филебас, — поддержал его мужчина. — Я не раз вёл с ним бизнес. Освободите его.

— Сложи свои вещи в мешок, — приказал я, развязав товарища.

Он выполнил мой приказ под моим наблюдением. У его дорожного мешка могли быть двойные стенки. Правда, я не почувствовал сопротивления писем, ни услышал шелеста бумаги, когда проверял его.