Нагадай мне счастье

Шейну захотелось закрыть уши руками, чтобы больше не слышать имени Аннабел. Никто не сказал о ней плохого слова. Она действительно была гениальной актрисой и прекрасным психологом.

Ей можно только позавидовать, вздохнул про себя Шейн, чувствуя, что от мыслей у него начала болеть голова. И все же разве так трудно было признаться ему во всем? Он ведь чувствовал, что не безразличен Аннабел.

— Прости, Диана, я больше не могу, — сказал он, едва обед подошел к концу. — Мне нехорошо. Я хочу уехать. Надеюсь, ты поможешь мне сбежать отсюда незаметно?

— Шейн, милый, может быть, я отвезу тебя к доктору? — Диана выглядела по-настоящему обеспокоенной. — Ты так бледен.

— Со мной все будет в порядке, — пообещал он. — Просто мне необходимо остаться в одиночестве.

— Я думала, что тебе станет легче, если ты приедешь ко мне, — с грустью сказала Диана, — а ты совсем раскис. Шейн, что я могу для тебя сделать?

Он улыбнулся ей.

— Ничего. Ты уже и так сделала для меня слишком много. Я еду домой. Вот что мне действительно необходимо сделать как можно скорее.

Аннабел медленно ходила по своей комнате и собирала вещи. Она понимала, что Шейн исполнит свою угрозу, и посчитала, что нельзя терять ни минуты. Ей лучше переехать, чтобы никто не смог ее найти. Уже сейчас телефон разрывался от звонков.

Мои несчастные клиенты, вздохнула она. Я ведь знаю, как трудно найти действительно хорошего психолога.

Фиона появилась в дверях и грустно взглянула на открывшуюся ее глазам картину: разгромленная комната, шкафы раскрыты, одежда валяется на кровати и креслах, безделушки, стоявшие на полках, беспощадно выброшены в мусорный мешок.

— Вам нужна моя помощь, мисс Контэ?

— Зови меня по имени, — вздохнула Аннабел. — Я теперь не твоя хозяйка.

— Как же все это грустно! — всхлипнула Фиона. — Вы, как никто другой, заслуживаете счастья!

Аннабел натянуто улыбнулась.

— Может быть, я еще буду счастлива.

— По-моему, вы сами сомневаетесь в том, что говорите.

— Такое уж у меня пессимистичное настроение.

Фиона не выдержала, расплакалась.

— Вы хотя бы придете на мою свадьбу?

— Конечно. Как я могу не прийти?

— Дебора звонила. Сказала, что вылетает первым рейсом.

— Я испортила ей отдых, — огорчилась Аннабел, понимая, что присутствие подруги все равно ничего не изменит.

— Не надо было вас оставлять, — пробормотала Фиона.

А это верно. Но теперь уже ничего не изменишь. Видно, судьбе было так угодно, чтобы я встретила свою любовь и потеряла ее, подумала Аннабел, выходя из комнаты. За все надо платить. Вот я и заплатила.

Она вошла в кабинет и зажгла электрический свет. Комната не казалась теперь таинственной. Аннабел закрыла дверь и прислонилась спиной к стене. Она проводила здесь большую часть своего времени.

Аннабел собрала все свечи и сложила их на столе. Нужно избавиться от всей этой магической мишуры раз и навсегда.

Она в последний раз села в свое кресло, вытащила из ящика стола карты Таро. Колода привычно легла в руку.

— Что же со мной будет? — спросила у карт Аннабел.

С минуту она сидела неподвижно. А потом решительно швырнула карты обратно в ящик. Ей они предсказывают только несчастья. А с нее уже хватит горя. От этого бы оправиться.

Аннабел спустилась вниз, вышла в сад, даже не накинув куртку. Она обняла себя за плечи и подняла лицо к небу. Ее распущенные волосы развевались на ветру. В кустах промелькнула белая шубка Мартина.

Будут ли тебя подкармливать новые хозяева этого дома? — подумала Аннабел и, почувствовав, что вот-вот разревется, судорожно вздохнула и сжала зубы.

— Мисс Контэ! — позвала ее с террасы Фиона. — Аннабел! К вам... к тебе пришли.

— Меня ни для кого нет! — крикнула она.

— Даже для меня?

Она резко обернулась. Сердце ее испуганно замерло и снова заколотилось как сумасшедшее: по садовой дорожке шел Шейн.

— Я снова испортил твой газон, — сказал он. — Прости. Я страшно неаккуратен.

— Зачем ты пришел? — зло спросила она.

Он не ожидал, что Аннабел не будет рада видеть его. В ее взгляде читались боль и ярость. Опасное сочетание.

— Мне нужно с тобой поговорить, — Шейн снял куртку и протянул Аннабел. — Надень, ты замерзнешь.

— Обойдусь. — Она отступила от него на шаг.

— Ты ненавидишь меня? — грустно спросил он.

— Я близка к этому, — солгала она.

— Наверное, я заслужил.

— Что? — не поверила Аннабел своим ушам.

— Я хочу попросить у тебя прощения.

Она прищурилась, словно пыталась прочесть его мысли или хотя бы догадаться по выражению его лица, что он задумал.

— С чего это вдруг ты решил извиниться? И за что? Ты был абсолютно прав.

Теперь настала его очередь удивляться:

— Аннабел, ты, наверное, шутишь?

— Нет, мне не до шуток. Ты всегда подозревал меня в обмане и оказался прав: я лгунья. Мне нельзя доверять. Я нагло обманывала людей. Что ты там еще говорил несколько дней назад?

Он вздохнул и опустил взгляд.

— Я многое понял с тех пор.

— На тебя снизошло озарение? — усмехнулась она.

— Я люблю тебя, Аннабел.

Она запнулась, хотя хотела сказать что-то еще. Наконец Аннабел пришла в себя и страшно разозлилась. Что ему нужно от нее? Явился, чтобы посмотреть, как она упаковывает вещи? Захотел помучить ее? И теперь смеет говорить о любви! Да как ему не стыдно?!

— Убирайся, — процедила она сквозь зубы и отвернулась.

Он подошел к ней, попытался обнять, но она скинула его руки.

— Аннабел, я говорю правду. Я люблю тебя. Может быть, моя любовь еще не такая мощная, чтобы заглушить все остальные эмоции. Однако она оказалась настолько сильной, что мысли о тебе напрочь вытеснили из моей головы образ Мэгги. Я понял, что имею право быть счастливым. Что снова могу полюбить. Аннабел, ты мне нужна. И я прошу прощения за то, что наговорил. Я не имел права осуждать тебя.

— Шейн, ну зачем ты пришел? — со слезами на глазах спросила она, поворачиваясь к нему. — Это какая-то проверка? Не хватит ли?