Награда с Древа Жизни

— Я им своего ребёнка не отдам! — вспыхнула я возмущением.

— Речь настоящей драконицы, — довольно улыбнулась свекровь.

— Мама! Не нагнетай. Аррри итак не просто пришлось, а тут ты со своими подначками. Вот, когда малыш появится, тогда и стану думать, стоит ли создавать новый клан, а пока есть идея получше. Помнишь скандал с выходом драконицы из сильнейшего клана лет пятьдесят назад?

— Было дело. Многие осуждали старейшую…

— Многие, но не все, — обнял жену старший дракон. — Она была в своём праве. К чему ты вспомнил эту историю, сын?

— А к тому, что, как старейшая из дракониц, она имеет право без каких-либо условий создать новый клан. И она собирается это сделать. Как муж её приёмной дочери я при желании могу в этот клан войти. И, как первый из мужчин нового клана, стать его главой.

— Так вот, чья Арря дочь! — восхитилась свекровь.

— И ты ещё раздумываешь?! — всплеснул руками свёкр. — Ширроль — уважаемая драконица. Быть частью её года — честь для любого дракона. Только глупцы её бывшего клана этого до сих пор не осознали!

— Значит, вы не будете против, тоже войти в новый род?

— Почту за честь, сын.

Эх, как же потом всё быстро закрутилось! Через день прилетела мама, знакомиться с новыми родственниками. Те и пикнуть не успели, как Ширроль сговорила их на ритуал входа в новый клан, ещё и руки довольно потирала. Мне пальцем грозила, чтоб возмущаться не думала. Так я, вроде и не против была, только смущалась, когда Эльден на глазах наших теперь уже общих родных то и дело тянулся ко мне с поцелуем.

Между прочим, мать Эль тоже прибыла в качестве тяжёлой артиллерии. Свою дочурку тоже сподвигла обоих ухажёров задуматься о новом клане, ведь «кровиночку» чужим извергам-старейшинам мама отдавать не собиралась. Надо было видеть, как переглядывались старинные противники, не желая уступать своё сопернику. Ой, будто я не знала, между прочим со слов самой Эль, что эта парочка давно спелась, и ничего без согласия друг друга не делала. Вон, Эль на совместные ночёвки как-то уломали. Совместные во всех отношениях, между прочим. Это путь перед родительницей Эль разыгрывают прежнюю неприязнь, а я их довольные рожи после одной из таких ночёвок видела. Хотя долго ломать комедию балбесам не пришлось, недаром мать Эль одна из старейших дракониц, с ходу всё поняла. Затрещин и тому и другому отвесила, а потом елейным голоском порасспросила, когда охламоны собираются брачный ритуал проводить, ведь её «кровиночке» малыша рожать не мужней женой не следует.

Не сразу до нас до всех дошло, что на счёт малыша это не просто намёк. Эль от новостей дурно стало, в отличие от общего шока и радости одновременно. И только Эльден так многозначительно на меня поглядывал, словно примерялся, с чего начать, чтобы поскорее догнать младшего брата в деле детопроизводства.

Вот ведь Эль! И мне ни полслова! Вот так подружка! Ух, и выскажу ей потом!

Но все эти мысли озвучила Эльке потом, так как была и ошеломлена и возмущена рассказом родителей мужа и им самим о том, как Эльден отхватил проклятье.

А дело было так. Несколько лет назад, прилично так давно, Эльден, совсем юный дракон получил вызов на поход к Древу Жизни. Как он был горд! Ведь многие его друзья такой чести собирались ждать ещё ни одно десятилетие, а он вот-вот должен был получить свою единственную. Готовился со всей ответственностью под охи и вздохи семьи и соклановцев, со всем вниманием прислушивался к советам старейшин, не замечая ни завистливых взглядов деток парочки этих старейшин, ни излишне расстроенных личиков молодых свободных дракониц, надеявшихся удержать возле себя красавца-дракона.

Может, ещё тогда, при подходе к границе священного леса, Эльден должен был почувствовать беспокойство от того, что не всё идёт правильно, слишком слащавыми были последние советы старейшин, отчего-то ринувшихся проводить дракона самолично до границы. Или тогда, когда один из соклановцев набился ему в помощники, хоть это и было не правильным, ведь приглашения тот не получил, но границу хоть с трудом, но преодолел. Но где счастливому молодому дракону обращать на это внимание, сердце звало вперёд, к заветным плодам.

Нет, он тогда добрался до Древа, но… слишком поздно, спеленатый зачарованной верёвкой того самого помощника. Лёжа рядом с каким-то болотом, источавшим едкий смрад, Эльден рычал, рвался из пут, едва не сгинув в болотной жиже. А когда неимоверными усилиями всё же освободился и добрался таки до вожделенного место… своего «плода» там не нашёл. Неделю блуждал, разыскивая следы ушедших, а найдя, преследовал до самой границы, но и тут опоздал. Едва священный лес выплюнул его наружу, обернулся и во всю мощь своих крыльев рванул домой, отчего-то понимая, что его пропажа именно в клане.

Эльдену было сложно и больно вспоминать, как падая от усталости и напряжения, он пытался пробиться в дом старейшины, чей сын позволил себе немыслимое — забрать чужую предначертанную. Как выслушивал гневные речи старейшин, что не ему вмешиваться в счастье обретённой семьи. Не укладывалось в голове молодого дракона, что вот так запросто, обманом, можно было нарушить завет предков. Буйствовал он долго, до тех пор, пока «дар» Священного Древа не угас в огненной лихорадке, случившейся на седьмой день пребывания в клане. Всё списали на таинственную болезнь, пришедшую вместе с девушкой из священного леса. Схоронили девушку так же поспешно, едва ли не тайно. Эльден сорвался тогда окончательно и, обратившись сжёг в пепел сокланавца, совершившего святотатство и забравшего чужое счастье. Это потом Эльден вспомнил затравленный и скорбящее извиняющийся взгляд дракона со смирением принявшего смерть. А в тот момент рычал и бился в путах магии старейшины, потерявшего в один миг сына. Именно старейшина бросил смертельное проклятье в молодого дракона, и лишь странное марево, вдруг разлившееся вокруг Эльдена, не позволило молодому дракону погибнуть, лишь исказив силу проклятья в нечто иное.

Было долгое разбирательство. И, что странно, нашлось множество свидетелей неправоты поступков Эльдена, кто-то плевался в сторону дракона, посмевшего убить своего собрата, кто-то морщился, глядя на искорёженного магией дракона, не желая видеть рядом напоминание чужой ошибки. Вот так большая часть клана проголосовала за изгнание Эльдена. Все попытки родителей смягчить наказание были проигнорированы, а их самих принудили дать клятву, что они не последуют за «проклятым».

И Эльден ушёл, почти сломленный болью и предательством. Ушёл, желая забыть род, предавший заветы богов, и именно тогда он практически потерял возможность обращаться, и на смену его огненной сущности пришёл вымораживающий все чувства лёд. Основой магии «проклятого» стал жгучий холод, а внешность, прежде прекрасного лика, сменила застывшая в гримасе ледяная маска.

Долгие годы дракон путешествовал по миру, ввязываясь, в казалось бы, проигрышные походы против нечестии и порождений мрака, но смерти так и не нашёл. Зато приобрёл много новых навыков, что позволило ему через какое-то время стать одним из магистров в одной из лучших магических Академий. Где он и встретил своё нежданное счастье — меня.

Родители Эльдена дополнили его рассказ тем, как их младший сын, тайно, разыскивал брата, пытаясь подать весточку от родителей. Но всё было напрасно. Как сами свёкр и свекровь по крупицам все эти годы собирали доказательства невиновности сына, как искали обходные пути для выхода из ставшего чужим рода и клана. И им это удалось. Как раз перед моим появлением на руках Эйраса вина «старейшины» была установлена, и тот с позором был изгнан из клана. Вот только семена «соблазна», посеянные им в умах других драконов, дали всходы и кто-то снова посчитал, что имеет право играть чужими судьбами, прикрываясь благом для рода. И лишь мой побег спутал чужие планы, а родителям Эльдена и Эйраса позволил безболезненно разорвать путы клятвы.