Накануне и в дни испытаний

Все шло как по маслу, когда в комнату, где находились мы с Чекиновым, ворвался военпред Белянчиков. Вид у него был растерянный.

– Владимир Николаевич, - взмолился он, - я все понимаю, винтовки принимать буду, но есть одна просьба...

– Какая?

– Сошлифуйте с коробок клеймо с царским орлом.

– Там есть царский орел?

– Да.

Мы засмеялись и успокоили Белянчикова:

– Обязательно сошлифуем.

Тут же дали указание директору завода сделать это, а начальнику отдела технического контроля проследить за исполнением.

Белянчиков отнесся ко всему с большим пониманием. Так как винтовки получали вполне годными, он ни о чем не стал докладывать в Москву. Я тоже не тревожил наркомат, взяв все хлопоты на себя. Хотя теперь можно уверенно сказать, что реакция на это не была бы сильной. Ведь был же начальник Главного артиллерийского управления генерал Н. Д. Яковлев вызван к Сталину, когда обнаружили, что на части сабель, которые выдали со складов ГАУ кавалеристам, имелась надпись "За бога, царя и отечество". Но так как сабли оказались хорошего качества, дело обошлось объяснением. Сталин даже заметил:

– Если надпись "За бога, царя и отечество" не мешает рубить врага, то пусть кавалеристы и продолжают делать это.

– А мы-то еще и соскоблили царского орла.

Запуск в производство найденных в старых подвалах ствольных коробок очень выручил завод. С этими ствольными коробками было изготовлено 58 тысяч винтовок, что позволило вооружить несколько пехотных и кавалерийских дивизий.

Но это, конечно, эпизод. Ствольных коробок требовалось сотни тысяч и миллионы. Поэтому держал производство их под своим неослабным контролем. Чуть что не так - вызывал лично начальника цеха по производству ствольных коробок Н. И. Прозорова. Однажды спрашиваю его:

– Сколько сегодня сдадите коробок?

Отвечает:

– Как положено, пять тысяч.

– Завтра как будет?

– Тоже по графику.

– Говорите вы правду, Николай Иванович, но не всю. Я посмотрел, сколько коробок вы пропускаете через первые операции, и увидел, что уже три дня подряд там идет по четыре тысячи коробок и эти четыре тысячи будут через три дня на сдаче вместо пяти тысяч. Вам надо увеличивать запуск, а, судя по тому, что я видел, выпуск вот-вот упадет. Так или нет? Тогда скажите, почему дело идет к провалу, а вы помалкиваете?

– Владимир Николаевич, - взмолился начальник цеха, - заготовок кузница маловато дает, да три работницы, поставленные на первые операции, заболели.

– Как же так получается, Николай Иванович? Почему молчите, что неполадки со ствольными коробками? Позвонят нам из Москвы, скажут: плохо у вас с винтовками, а что я отвечу? Мол, Дмитрий Федорович, просмотрели мы тут с начальником цеха Прозоровым, не заметили, что запуск в производство ствольных коробок уменьшился. Хороший будет ответ! Нарком скажет: "Владимир Николаевич, на завод-то я тебя спать послал или работать?" Что ему ответить? Только останется хлопать глазами.

– Поправим дело, Владимир Николаевич, - вздохнул Прозоров.

– Сейчас зайди к главному инженеру, передай наш разговор. Пусть перебросит человек восемь-десять рабочих на первые операции, если надо - прибавьте станков, они простейшие, найдете. Шесть часов вам срока и доложите, что все сделано. А я сейчас позвоню начальнику кузницы Ивану Федоровичу Белобородову, чтобы уже завтра он стал давать по 6000 заготовок в сутки. Главный инженер тоже вместе с вами просмотрел это дело. Ясно?

– Ясно.

Работник Прозоров был беззаветный, всего себя в тяжелую годину отдавал полностью. Но случалось и такое, когда надо было мне самому вмешиваться. Он, конечно, надеялся наверстать упущенное, но не все было в его силах. А бить тревогу, видимо, пока еще посчитал рано.

Трудностей было немало и в других цехах. Сверлильно-токарный цех должен давать в год от четырех до пяти миллионов стволов для своего завода и более полутора миллионов стволов для других заводов наркомата, в числе которых были не только винтовочные. Во многих местах собирали, например, пулеметы-пистолеты Шпагина, а стволы получали из Ижевска. Вот все, начиная с наркома и кончая главным инженером завода, и нажимали на Никифора Афанасьевича Андреева, начальника сверл ильно-токарного цеха:

– Давай, давай стволы.

А затем отправляли их то в Златоуст, то автозаводу в Москве или грузили в десятки других мест.

В цехе встретил знакомую мне комсомолку Александру Исаеву. Как раз конец смены.

– Куда бежишь так рано, Шура?

– Спать бегу, товарищ Новиков, а утром, до работы, обещала быть в парткоме у товарища Соколова, он хотел со мной посоветоваться насчет смежных профессий.

– Хорошее дело, - отзываюсь я, - программу выполнять увеличенную легче будет.

Знаю, что Александра Исаева первой в цехе взялась обслуживать два станка. Ее примеру последовали другие. А потом ее пригласил директор завода вместе с парторгом ЦК и сказал: "Александра Иосифовна, людей в сверлилке не хватает, может, возьмешь для обслуживания еще один станок?" Она взяла и еще один станок. Девчата ее поначалу ругали: куда, мол, набрала столько станков, смену не выдержишь. А теперь все многостаночницами стали, да и другим цехам пример подали. Правда, Никифор Афанасьевич много помогал девушке, лучших наладчиков выделил, даже сам инструмент заправлять помогал.

– Молодец вы, Шура, - похвалил я девушку, - о вашем почине знает весь завод. Теперь у нас уже сотни многостаночников, а, не будь их, надо бы сотни новых людей на завод откуда-то брать, а их везде не хватает.

Шура в ответ:

– А вы, товарищ Новиков, очень беспокойный человек, и по ночам-то все по цехам ходите. Вы на нас больше надейтесь.

Распрощались. Подумал, ну как с такими людьми не свернуть горы?! Герои, беззаветные труженики. Цены нет такому народу.

Станкостроительное производство - гордость Ижевского завода. Именно здесь сосредоточена наиболее квалифицированная часть рабочих, конструкторов, технологов. Этому производству не исполнилось тогда и десяти лет, но его знали уже машиностроители всей страны по быстроходным токарным станкам, да и по другому станочному оборудованию. Не случайно на VII съезде Советов С. Орджоникидзе сказал: "Ижевский завод должен стать одним из главнейших опорных пунктов советского станкостроения". Сейчас в цехе осваивали для производства винтовок новейшие протяжные станки, которые на ряде операций заменяли фрезерные, повышая производительность в шесть - восемь раз.

В кабинете начальника цеха в окружении группы рабочих М. Г. Волкова, С. М. Димова, Е. П. Бутолина и еще нескольких человек, мастеров Н. М. Почванова, П. П. Арзамасцева, конструкторов Е. В. Миловидова и А. В. Царева увидел парторга ЦК на заводе, которым был назначен упоминавшийся уже Г. К. Соколов. Поздоровавшись со всеми, в шутку сказал:

– Георгий Константинович, к тебе утром в партком девушки собираются пораньше прийти, а ты тут ночь просиживаешь - непорядок.

Соколов отозвался: