Наказание браком доктора - попаданки

Стальная рука откинула мою голову.

Темные нахмуренные брови, жестокий и надменный изгиб рта, делали незнакомца очень волнующим. Эта дикая, яростная необузданная красота заставила меня разучиться дышать. Он был похож разрушительный шторм.

– Отпусти, меня, прошу, - прошептала я, но не незнакомцу, а корпоративу, который все еще крепко держал меня за печень.

– Как ты могла, Фелиция! – прорычал красавец, а меня резко дернуло вверх.

Когда я пришла в себя, я увидела под дергающимися в воздухе ногами и развевающимися юбками черное пятно кареты на безлюдной дороге, лысую щетку леса и белый снег.

Огромные когти держали меня над землей, пока я слезно прощалась с корпоративом. Я мечтала очнуться хоть носом в бордюре, хоть с сотрясением в реанимацией, хоть ограбленной в подъезде, но только не в этой страшной сказке.

Я пришла в себя, когда земля была слишком близко, а я была уже согласна очнуться под забором в тот момент, когда сосед выгуливает на мне свою собаку.

Меня подбросили в воздухе, а я была уверена, что меня не поймают. Но меня поймали на руки и несли от стоящей кареты в сторону нарядного двухэтажного дома, в котором горел свет.

Огромные двери открылись, а меня тут же обняли тепло и уют, обставленного со вкусом особняка.

– Нашли?! – послышался дребезжащий голосок какого-то старикана. Он поднялся с кресла и бросился к нам.

Пролог 2

Годы протоптали на его голове изрядную лысину. Тонкий аристократический нос выглядел, как клюв.

В таком возрасте лучшее, что мужчина может вынуть из штанов, это кошелек. А то, о чем вы подумали, можно было смело сдавать в музей отдельно от обладателя.

С соседнего кресла поднялась седая женщина с заплаканными глазами и вцепилась в руку старика. Ноги ее, видимо не держали. Белый кружевной платок, сжатый в костистых пальцах, был смят настолько, что я сначала приняла его за бумажку.

– Как ты могла?! У тебя завтра свадьба! – набросился на меня этот дом престарелых. – Неблагодарная дочь! Ты опозорила нас!

– Эм… Вы про того, кого в лесу сожрали? – спросила я, на всякий случай.

Глаза старика стали круглыми, как блюдца, а пожилая дама залилась свежей порцией рыданий.

Я посмотрела в роскошное зеркало, видя вместо привычного отражения юную девушку с длинными черными волосами. От удивления, я улыбнулась, чтобы проверить наверняка.

Девушка кисло улыбнулась в ответ. Я потянула себя за локон, все еще не веря, что это я! Так удивительно и непривычно смотреть на себя и не узнавать. Словно после хорошей парикмахерской, ей-богу!

– Я вас прошу, ваше сиятельство! – старик внезапно вцепился в разъяренного красавца. – Я вас умоляю! Как джентльмен джентльмена! Не портите девочке жизнь! Она еще слишком юна и доверчива! Наверняка этот негодяй попытался увезти ее силой!

– Или обманул!
– всхлипнула старуха, случайно выронив на пол платочек. Но сил наклониться за ним у нее уже не было.

– Раньше надо было думать, - зарычал растрепанный красавец. От такого яростного напора, я бы не решилась подходить к нему.

Эм… Сказать им, что он чудовище, или здесь это в порядке вещей? Несколько раз я ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон. И от того, что это никакой не сон, мне стало еще тревожней. Если я сейчас скажу, что он чудовище, то вдруг он нас тут всех разорвет, на много маленьких девственниц. Лучше промолчу и посижу в кресле.

Незнакомец метался, словно лев в клетке, а потом остановился и сделал глубокий вдох.

– Чем она раньше думала? – словно огрызнувшись, произнес красавец, опираясь руками на роскошную каминную полку. На полке стояла ваза с каким-то блеклым веником цветов и золотая статуя в виде того самого чудовища, которое оказалось «хорошей кисой».

Значит, здесь это в порядке вещей. Отлично. Дайте мне прийти в себя, чтобы я смогла нормально соображать. Так, Виктория, собери глаза в кучку …

– А чем вы думали, когда вы ее возвращали? – произнес отчаянный старик. Незнакомец бросил на него молниеносный взгляд. Таким взглядом можно и на части разорвать. Что он видимо, мысленно и сделал.

– Хорошо, - произнес красавец надменным голосом. Старик со старухой обменялись взглядами. – Свадьба завтра состоится. Вот только в брачный договор, я внесу некоторые изменения.

– Все, что угодно, - выдохнул старик с облегчением. Я осторожно искала глазами дверь.

– Брак будет фиктивным! Это раз! – ледяным тоном произнес красавец, а строчки испарялись из договора, словно дым. – Второе. Никаких наследников от нее мне уже не нужно. Я не собираюсь с ней спать.

– Это так неприлично, - шепотом зашлась старуха, но старик шикнул на нее, и она умолкла.

– Договор заключается не навсегда, а лишь на год, - отчеканил красавец. Еще одна строчка испарилась, а вместо нее появилась другая.

Старик округлил глаза, но возразить что-то побоялся.

– Этого вполне достаточно для соблюдения приличий. Никаких прав на мое состояние. Дальнейшая судьба вашей дочери после развода, мне не интересна. Можете забирать ее обратно! – произнес красавец, свернул глазами. – Подписывайте!

Старик подписал дрожащей рукой, а потом вздохнул и скорбно посмотрел на старуху. Листок очутился в руках старика, а тот с укором посмотрел на меня и, вздохнув, убрал договор в ящик массивного письменного стола.

– Всего хорошего, - выплюнул красавец, дернув меня с кресла. И тут мне на секунду показалось, что все это не сон. Поэтому на всякий случай, я решилась на подвиг.

– Я не ваша невеста, - попыталась спорить я, упираясь изо всех сил.

– Ты фиктивная жена! – рыкнул незнакомец, сдирая меня с кресла вместе с подушкой.

– Меня зовут Виктория Евгеньевна Немирова! Я вижу вас в первый раз в жизни! Вы меня неправильно поняли, - я попыталась отбиться, но резким движением у меня отбили всю охоту отбиваться. – Я не … эм… Как ее! Ну полиция…. О! Фелиция! Я совершенно другая женщина! И я не знаю, как оказалась в ее теле! Сама в шоке! Я гинеколог районной женской консультации! Виктория Евгеньевна Немирова! Второй этаж кабинет номер восемь! Я – не она!!!

– Мадемуазель, я тоже не тот очарованный вами Элеон, - произнес красавец голосом, от которого на душе образовывалась корка льда. – С этого момента для вас я ваше сиятельство, герцог Мажестрис . Обращаться ко мне так, а никак иначе.

– Я не она! – крикнула я в ему в лицо, в надежде, что мне поверят. Снежинки больно жалились, а я пыталась трепыхаться, когда меня вынесли из дома.

Опомниться я не успела, как меня дернуло вверх. В снежной кутерьме вырисовывались очертания огромного замка, в распахнутое окно которого мы влетели.