Наказание для продюсера

— Красное, да, — задумчиво бормочет он и, наконец, обращает свой взгляд на меня. — Так и сделаем.

— Что сделаем? — непонимающе переспрашиваю, отдернув руку.

— Твое финальное выступление будет танго! Зрители хотят шоу. Устроишь им огненное шоу, — с энтузиазмом говорит он и проходит вглубь комнаты, куда я следую за ним.

— Но я не умею танцевать танго! И, тем более, танго — парный танец. По контракту мне нельзя привлекать третьи лица для своих выступлений, — напоминаю продюсеру, который не моё выступление придумывал, а план по захвату мира.

Иначе как еще объяснить его размашистые шаги и взгляд полный решимости… убивать? Надеюсь, не меня.

— Верно, — отвечает расстроенно, утихомирив свой пыл, но через пару секунд вновь возвращается к прежнему настрою. — Хотя… я ведь не третье лицо!

— Вы будете танцевать со мной? — шокировано переспрашиваю его, четко представляя, сколько раз нам придется соприкасаться.

Сколько раз мне придется сдерживать себя, мечтая поцеловать его.

— А почему бы и нет? — задает риторический вопрос, приблизившись. — Но, лучше всего, если на протяжении всего шоу, мы будем вести телевизионную войну.

— В смысле?

— Устроим настоящее шоу. Привлечем к твоей персоне максимальное внимание, — объясняет он, обходя меня со всех сторон. — Устроим противостояние продюсера и участницы из его команды. Дадим намек на ненависть, а в конце шокируем всех своим страстным танго. Учителя нанять мы не сможем, но я прекрасно могу обучить тебя и сам. Главное: слушайся меня.

— Зачем все это делать? — задаю вопрос, что мучает меня все то время, что мы беседуем. — Почему вы помогаете мне?

— Ты еще ничего не поняла? — ухмыльнувшись, спрашивает меня, явно с грустью глядя в мои глаза.

— Не поняла — что?

— Что ты должна выиграть, — как ребенку объясняет он.

— Что? — удивленно выгибаю бровь в немом вопросе «Что происходит?». — Нет, я знаю, что должна выиграть, но сама! Зачем вы мне помогаете? Не понимаю. В чем ваша выгода?

— Разве? — иронично переспрашивает он. — Тебя что-то не устраивает? Не нужна помощь? — понемногу заводится он. — Может, я не так помощь предлагаю? Ксюша, ты удивительна! Я помогаю тебе, а ты еще и недовольна!

— Я просто задала вопрос, а вы тут истерику начинаете. Просто скажите, что не хотите отвечать и тему закроем.

— Что ты сказала?! Я истерику закатил? Да, я спокоен! — на повышенных тонах заявляет образец спокойствия. — А тебе не стоит быть такой неблагодарной!

— Что? — кричу на него. — А вам стоит прекратить быть таким… индюком!

— Хамка!

— А вы… истеричка!

— Я истеричка?! — Златогорский тоже срывается на крик. — Да, я тебя завтра же выгоню! Тебя никуда не возьмут потом! Только выть в ужастиках и то не главную партию! Будешь знать, как со старшими разговаривать!

Его бешеный взгляд пробегается по мне, практически пожирая, испепеляя и уничтожая. Только вот мне не страшно. Я понимаю, что он не воплотит в жизнь ни одну свою угрозу. Он не такой… мне кажется.

— Просто ответьте: почему? — прошу его, после того, как он, наконец, успокаивается и перестает на меня орать. — Почему вы так меня ненавидите, но хотите пропихнуть наверх?

Делаю пару шагов назад, дабы создать личное пространство, которое уменьшилось из-за нашего обмена «любезностями». Расстояние, что крайне опасно для меня… ведь, он так близко… Глаза видят его губы, нос чувствует его аромат духов, что манит и притягивает. Губы помнят его поцелуй… Все очень опасно сейчас.

— А ты не знаешь? — спрашивает со злобной ухмылкой и начинает наступать.

— Нет, не знаю! — не смотря на воинственный тон, я все же делаю шаг назад.

— Все очень просто, — пожав плечами, говорит продюсер. Подойдя вплотную, он проводит пальцем по моей скуле, вдыхая запах моих волос. — Подумай, самую малость. Ты же умеешь думать? — наконец, смотрит мне в глаза, взяв легко за подбородок, поглаживая его и слегка приподнимая.

— Умею, — отвечаю ему и дергаю головой, чтобы убрать его руку, но он не дает мне вырваться и хватает второй рукой за талию, рывком прижимая к себе.

Меня мгновенно начинает бить озноб и появляется острое желание стать ближе. Не просто быть рядом, а прикоснуться к его губам, шее и всему, что попадется на моем пути, пока я не верну то, что он у меня забрал, когда прижал к себе — уверенность.

— Так, включи мозги и подумай, почему ты до сих пор тут? Почему не вылетела с конкурса в первый же день, когда нахамила мне?

— Я талантлива? — с вызовом спрашиваю его.

— О, да, — хохотнув, отвечает он. — Только твой талант в другом, — продолжает он и опускает руку на мою пятую точку, сжав ее. — С таким талантом далеко пойдешь!

Глава 28

Влад

Эта девчонка сведет меня с ума. Ее тонкая талия и плоский животик, что так тесно прижат к моему телу, заставляет всё гореть в местах соприкосновения, а точнее, почти все тело. Ее нежная кожа, такая гладкая под моими пальцами, когда я касался ее лица. Наивные глазки, которые заставляли верить в ее псевдонаивность. То, как смело она пыталась выглядеть в моих глазах и, вызов, который посылала одним лишь голосом. Все в ней было совершенно и — это злило больше всего. Не будь она любовницей Кира, определённо, стала бы моей. Я добился бы ее любой ценой. Подарками, вниманием, заботой и красивыми словами, которые так любят девушки, но не сейчас, когда судьба Алисы под угрозой.

Почему я не встретил ее раньше Воронцова? Тогда не было бы столько проблем. Жаркая, страстная, импульсивная и вся моя… уж, я бы не позволил никому кроме меня даже дышать в ее сторону.

— Сами вы пойдете, — возмущенно шипит в моих руках, пытаясь освободиться. — Знаете, куда?!

— Куда? — спрашиваю ее, играя с ней, как кот с мышкой.

Мышка вертится в попытке ослабить мою хватку. Она пытается вырваться, или хотя бы скинуть мою руку со своих ягодиц, но этим лишь усугубляет свое положение. Я сжимаю ее еще сильнее, шумно вдыхая запах ванильного шампуня девушки.

Ее громкое дыхание и шумное сопение ясно дают понять, что девушка злится на меня не на шутку. Понимаю, что стоит ее отпустить, мне исцарапают все лицо и не только, поэтому держу ее максимально крепко. Девушка слабее, чем она думает, что играет в мою пользу. Решив слегка поддаться ей, убираю руку с ее ягодиц, обхватив талию теперь двумя руками.

— Тише ты, — говорю я, растянув губы в улыбке.

— Отпустите меня! — успокоившись, по слогам произносит она, медленно поднимая разъярённые глаза. — Иначе завтра будете с поломанными руками ходить. Сразу с двумя!