Наказать Грейнджер или дочь Малфоя

Невеста глубоко дышит, пытаясь унять волнение.

— Я, Эбигейл-Брианна Малфой, беру тебя, Чейз Фурнье, в мужья. Я счастлива, разделить с тобой свою жизнь. Ты моя поддержка, мое плечо, моя опора. Обещаю заботиться о тебе и оберегать. Ты глубже, чем кажешься, поэтому невозможно выразить словами всю глубину моих чувств к тебе. Знаю только, моя любовь с каждым днём становится всё больше и больше. Я люблю твою заботу обо мне, и тоскую по твоей улыбке и прикосновениям, когда мы далеко друг от друга. Я люблю твою нежность, поддержку и силу, ты выручал меня в моменты, когда я во всем этом нуждалась. Люблю тебя за то, что рядом с тобой в моем сердце нет места печали, все мои страхи рядом с тобой отступают. Люблю то, как ты меня любишь. Это именно то, как я всегда хотела, чтобы меня любили. Чейз, я люблю тебя и обещаю идти с тобой по жизни в одном направлении. Сегодня, когда мы начинаем свою жизнь как муж и жена, я заявляю, что посвящаю свою жизнь тебе, мой любимый слизеринец.

Когда молодые произносят главные слова, Гермиона, чувствуя волнение дочери, жадно хватает ртом воздух. Ее ноги становятся ватными, и она боится упасть. В этот момент ее плечи накрывают сильные руки, ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, что ее поддерживает Драко Малфой.

Когда жених надевает кольцо на палец невесты, слезинка все же скатывается по ее щеке. Чейз откидывает фату и как-то несмело целует свою красавицу, но вскоре молодожены снова перестают замечать остальных, Эбби крепче обвивает шею любимого, он смелее прижимает ее к себе. Они целуются, пока хватает воздуха в легких, целуются, полностью отдавая себя.

— Моя, — шепчет радостный Чейз.

— Твоя, — отвечает сияющая Эбигейл.

Гермиона вытирает слезы, Драко сильнее сдавливает ее плечи. Ему хочется стереть соленые капли с лица любимой женщины. Малфой разворачивает Грейнджер к себе лицом, она несмело берет его за руку и они вместе идут поздравлять детей.

Сегодня им плевать на то, что про них скажут остальные, плевать на шепот, всеобщее удивление. Это их история, их прошлое, в котором нет места другим. Ошибки, взаимные обиды, упреки, унижения, боль – сегодня все в прошлом. Сегодня такой важный день самого дорогого для Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя человека – их дочери, и они не позволят никому и ничему омрачить его. Счастье Эбигейл для них всегда было превыше всего, хоть и видели они его по-разному. Гермиона жила мыслями о своей девочке, именно дочь не дала покинуть ей этот мир. Драко смог победить ненавистного мужчину внутри себя благодаря дочери. В особо трудные моменты он продолжал действовать только ради нее. Такие разные, такие сложные, но и одинаковые в своем одиночестве и нежелании жить для себя, Малфой и Грейнджер шли вместе, крепко сомкнув ладони.

— Девочка моя, я так рада за тебя, ты такая красивая.

Эбби замечает, как блестят глаза матери, она сама близка к тому, чтобы расплакаться.

— Мама, — только и может произнести она, обнимая Гермиону.

Гости затихают, пытаясь понять, не ослышались ли они, но остальное им расслышать не удается.

— Будьте счастливы, любите друг друга, — улыбается мисс Грейнджер, обнимая жениха.

Чейз целует в щеку маму своей жены. Эбби рассказала ему, что профессор Гриффиндора ее мать, и он искренне надеется, что родители любимой будут вместе.

— Вот мне и придется делить тебя с другим, моя малышка теперь жена, — отец привлекает дочь к своей груди. Она сверлит его проникновенным взглядом.

— А мне придется делить тебя с другой? Долго еще в холостяках просидеть собрался? — шепчет Эбигейл, смешно подмигивая.

— Я готов попрощаться с холостяцкой жизнью хоть сейчас, если Гермиона Грейнджер скажет мне да.

— Чего же ты ждешь?

Малфой не отвечает, позволяя семье Фурнье поздравить невестку. Он ловит на себе с Грейнджер изумленные взгляды.

Драко снова берет ладонь Гермионы в свою. Она кивает ему, давая понять, что все в порядке. Он снова противен себе, он ненавидит себя за прошлое, ненавидит себя за настоящее, в котором за его ошибки приходится отвечать самым дорогим ему женщинам.

Церемония плавно перетекла в пышное торжество.

Первый танец молодых был необыкновенно красивым и растрогал многих волшебников. Замужние женщины вспомнили себя невестами, а молоденькие девочки погрузились в мечтания.

Позже был традиционный вальс отца с дочерью. Гермиона любовалась им с улыбкой на лице, а Нарцисса не могла сдержать слез.

Драко передал право танца с Эбигейл своему отцу. Люциус смотрелся выигрышно на фоне своих сверстников, да и казалось, мог еще дать фору молодым. Внучка с дедом произвели настоящий фурор на танцполе.

Сам Малфой поспешил пригласить на танец Гермиону, он просто не мог оставить ее сейчас, когда за их спинами так много желающих узнать правду.

— Не волнуйся, мне неважно, что они все думают, все в порядке, — она говорила таким мягким, спокойным тоном, что ему стало легче.

— Я не могу не волноваться, вы с Эбби не должны попасть под удар. Это прошлое …

— Драко, мы не обретем покой, постоянно возвращаясь в прошлое. Но мы можем попытаться начать все с нуля.

Мужчина боялся, что смысл слов дошел до него неправильно.

— Начать жизнь заново? — настороженно интересуется он.

— Да, — чуть помедлив, Гермиона добавила, — вместе.

Этих слов Драко ждал, кажется, вечность. Внутри все бурлит от переизбытка эмоций, он не верит.

— Столько лет упущено, я не могу больше ждать. Гермиона Джин Грейнджер, ты станешь моей женой?

Она зарывается лицом в его грудь, пытается выровнять дыхание. Секунды, за которые успевает промокнуть его пиджак, летят медленно, заставляя Драко Малфоя жутко нервничать.

— Да, — тихо произносит женщина, все еще пряча лицо. Он выдыхает, не веря. — Да, — произносит она громче и увереннее.

Драко принимается сцеловывать слезы любимой, не обращая внимания на публику. Гермиона находит губами его губы, окончательно подтверждая свое согласие.

Чейз легонько щиплет жену за плечико, указывая на ее родителей. Девушка расцветает в улыбке и целует своего мужа. Люциус с Нарциссой довольно переглядываются. Карли Аддерли замечает, что мистер Малфой и мисс Грейнджер отлично смотрятся, крепче прижимая к себе пойманный букет невесты.

***

Спустя 2 года.

— Он так сладко спит, — шепотом произносит Эбигейл. — Ты его ловко успокоил.