Накормить друга
Шрифт:
Солнце палит нещадно. Нельзя сказать, что особенно жарко — все-таки горы, хоть и не заснеженная, сияющая как второе светило, верхушка, но — попрохладней, чем внизу, на зеленой долине.
Пшик-пшик! Это капает на красные угли золотистый жир, распространяя аромат приближающегося к готовности мяса. Трудно поворачивать вертел когтистой лапой. Это у людей лапы с умелыми пальцами, недаром говорят, что их создали когда-то как слуг, что б делали красивые вещи. Все старые народы о том в один голос твердят, любой гомозуля с пеной у рта будет доказывать, что это именно его народ смастерил из разного хлама первого человека. Только крылатые хозяева небес молчат, ибо
Для него, крылатого, устроить этот костер — целое дело, не говоря уже о том, что надо изладить сам вертел, насадить на него мясо. Ну, поджечь-то — самое простое. И зачем все эти ухищрения? Не проще ли съесть мясо сырым? Что поделаешь, люди привыкли его поджаривать. А сейчас его друг не в силах не то что добыть еду, даже развести костер — и то непосильная задача.
Мы, крылатые, не умеем лечить людей. Все, что я смог сделать, это освободить друга от железных шкур, которыми люди покрывают свое тело, выходя на бой. Ну, еще изготовил ему ложе из мхов и трав, а теперь — кормлю. Ничего, ест — значит поправится!
Казалось бы, эта долина, затерянная в горной стране, не сулит никаких сюрпризов. Ни людей, ни зверей, будто околдована. И на тебе! Оно конечно, поединок между самцами — святое дело. Сколько благородных оленей погибло, сцепившись намертво рогами! И люди — такие же. Встретил какого-то черного бойца, тоже всего в железе, ну и сцепились. Осуждать не буду, сам не раз дрался с некоторыми обнаглевшими представителями крылатых. Просто — не вовремя. Ведь пришли сюда совсем не за этим! А толку, пусть мой приятель завалил того, в черной броне, ну, проверил, какого у противника цвета внутренности, да что толку? Лежит теперь без сил, раны зализывает. Ежели б не я — сдох бы. А тут зима на носу, поправлялся бы скорее…
Кажется, мясо готово. Снимем шкурку, все одно — обгорела. Теперь — в пещеру, к другу, изголодался наверное. У него уже аппетит появился, садится сам, отрезает кусочки ножом. Хорошо, с самого начала мог работать зубами, ибо прожевать для него мясо я бы точно не сумел бы!
Как же все-таки неудобно держать этот маленький вертел! А завтра снова мучиться с готовкой пищи! Бедные мои лапки…
Человек открыл глаза. Муть… Проморгался — вроде лучше. Чудовищная морда, приоткрытая пасть с полуфунтовыми зубами в три ряда, дружище Онглор, он снова принес мяса. Будь у рыцаря сейчас все золото мира, но не случись приятеля рядом — умер бы в одиночестве.
Друг… Как это могло случиться, чтобы Рыцарь Незнакомой Дамы, известный боец с чудовищами да монстрами, Освободитель Дев, мог сдружиться с драконом? Неисповедимы пути Судьбы. Тот колдун-убийца, не-человек и не-фрейри, пришелец из какого-то другого мира, он губил и людей, и драконов, не жалел ни безвредных волшебных существ лугов, ни подземных умельцев. Тогда в поход отправились самые отважные представители всех народов нашего мира. До цели добрались лишь человек и дракон. Сколько раз они спасали друг друга… А потом, изгнав губителя жизни, рыцарь и этот крылатый монстр поняли, что теперь они — друзья до конца дней!
Какое же нежное, ароматное мясо! Онглор приносит его с того дня, как рыцарь пришел в себя. И где он его добывает? Ведь далеко позади остались земли сородичей, они брели где-то вблизи края света, ни животных, ни людей. Добрых людей, по крайней мере. И что здесь делал враг моей семьи? Не может быть, чтобы выслеживал меня…
А мясо-то становится все вкусней. Определенно, Онглор научился готовить! Что же, будет первым драконом- поваром…
— Очень вкусно, Онглор!
— Надеюсь,
ты скоро избавишь меня от необходимости возиться, как двуногий, с огнем, губить на углях хорошее мясо, да кормить тебя в ротик? — насмешливо бросил дракон.— А ты оказался хорошей нянькой! — парировал выздоравливающий.
— Человек, ты не ответил на вопрос.
— А вот прямо сейчас и попробую встать, — пообещал рыцарь.
Ноги слушались с трудом, будто не свои, в глазах потемнело. Человек покачнулся, но, почувствовав спиной броню подставленной лапы, удержался на ногах. Яркое солнце, ведь облака где-то внизу. Закрыл глаза, с удовольствием втянул в легкие пьянящий горный воздух, нос уловил аромат тлеющих углей вперемежку с подгоревшим мясом.
— Ты еще слаб, — разочарованно протянул дракон.
— Ничего, я пройдусь.
— Куда?
— А вот на запах костра…
Рыцарь ковылял с трудом, прихрамывая на левую ногу. Небольшая рана на бедре тут же открылась, капала кровь, но что обращать внимания на такие мелочи. Раз капает — стало быть, дурная кровь, сама и сойдет, и гной унесет. Что нога? Главное — заживает рана на груди!
— Ишь, как ты тут все устроил! — глаза человека пару раз перескочили от вертела к огромным лапам дракона, брови удивленно приподнялись, разум наконец-то осознал, что сделать подобную работу такими пальцами — почти подвиг, — Совершенствуйся, тренируй пальчики, глядь — и кузнецом станешь, благо — горн завсегда при тебе!
— А ты лежи себе, валяйся, да кушай побольше, разжиреешь, что свинья, да и сам на сало сгодишься, — буркнул крылатый.
Лицо рыцаря бросило в краску, в словесной перепалке последний выпад остался-таки за драконом. Человек поднял с земли вертел, на нем оставались еще полуобгоревшие ароматные кусочки, почему бы их и не обглодать?
— Мясо на углях, и никаких тебе травок да прочих ухищрений, — кивнул рыцарь, пытаясь сменить тему беседы, язык еще раз облизал уже чистый вертел. В этот момент двуногий вдруг замер, прямо как был — с высунутым языком. Его взгляд остановился на каком-то предмете в десяти шагах от костра.
— Но это… Это… Девичьи пряди, — прошептал человек.
— Не успел выбросить, — отмахнулся дракон.
— Но тогда… — глаза рыцаря безнадежно переходили с костра на вертел, с вертела — на копну золотистых волос, а с них — на дракона, и вновь — на тлеющие угли, — Что я ел?
— Не буду же я раненого друга откармливать птичками да ящерками! — гудящий голос крылатого монстра выдавал гордость за содеяное, — Я слетал далеко-далеко, добыл юную принцессу с нежнейшим мясом, принес ее сюда, приготовил на углях, как это делают люди!
Рыцарь тихо осел на землю.
— Может, переел? — предположил дракон.
"Да, тогда между нами вышла размолвка. Рыцарь больше не прикасался к мясу, да и со мной долго не разговаривал. Интересно, отказавшись от мыша, он, как и когда-то, перестанет со мной говорить?"
Кот сидел на дереве, задумчиво разглядывая пролетавших птичек. Рядом хозяйствовала большая серая ворона, совершенно не обращая внимания на полосатого хищника. Разделывает, понимаешь ли, клювом какую-то падаль.