Наковальня мира

— А теперь уходите. Я должен помолиться и очиститься.

— Не стану мешать.

Смит, хромая, двинулся прочь, и к нему тут же подбежала Горицвет, чтобы предложить свое плечо.

— Противный тип, — прошипела она. — Теперь задерет нос и будет наслаждаться мыслью, что он добрее всех на свете.

— По крайней мере, он согласился перевязать мою ногу, — заметил Смит.

— Только потому, что вы попросили его об этом. Религия обязывает их выполнять просьбы. Даже не думайте, что он сам предложил бы вам помощь.

— Ты не очень-то любишь йендри?

— Они насилуют девочек-скороходов, — сообщила Горицвет. — Конечно, не сигнальщиц при караване, как я, а одиночек, доставляющих сообщения на большие расстояния. Всегда насилуют.

— Я частенько слышал об этом, но считал, что это выдумки, — признался Смит. — Ведь говорят, что йендри отрицают насилие.

Горицвет решительно покачала головой:

— Они считают это актом любви, а не насилием, и их девушкам это нравится, вот йендри и вообразили, будто мы должны относиться к этому так же. Самодовольные ублюдки. В приюте нас обучали приемам самозащиты.

— Это хорошо, — согласился Смит. — Как рука Тигля?

— Жутко распухла и стала разноцветной, — ответила Горицвет. — Думаю, завтра он не сможет заводить пружины. Это означает, что вам придется занять его место. Старшие караванщики всегда так делают!

— Ого, — огорчился Смит, мечтавший провести завтрашний день, растянувшись на мешках с мукой.

— По поводу этого летателя. Забавно, — неожиданно сказала Горицвет.

— Что тут забавного?

— Он из Труна. — Она помогла Смиту присесть возле огня. — Я узнала его. Он постоянно торчал в «Горящем колесе». Это бар, где собираются все картежники.

— Ты думаешь, что лорд Эрменвир не только вампир, но и картежник? — с иронией в голосе поинтересовался Смит.

— А что? До сегодняшнего дня он ни разу не покидал паланкин прежде, чем наступала темнота. И он никогда ничего не ест. А как ужасно он выглядит! Но он не картежник. Я слышала, что он был послом, но из-за болезни его отозвали и отправили на воды в Салеш-у-Моря. А вы думаете, что летатели охотились за ним? — удивленно спросила Горицвет.

— Он так думает.

— Хм. — Ее лицо отразило лихорадочную работу мозга. Но в этот момент девушку позвала госпожа Смит, и Горицвет убежала на кухню.

Этой ночью практически никто не спал. Ребенок Смитов кричал целых два часа вместо привычного одного. Распределив между механиками время ночного дежурства, Смит взял себе первые часы и допоздна оставался на ногах. К тому времени, когда рычажный Горн наконец сменил его, Смит успел продрогнуть до костей и чувствовал себя совершенно разбитым. Пытаясь согреться и унять боль, он напился до такой степени, что ему стало казаться, будто раненая нога принадлежит не ему, а кому-то другому. Смит задремал, но что-то разбудило его. С бешено бьющимся сердцем он открыл глаза и обнаружил, что лежит на прежнем месте. Он повернул голову и посмотрел на запад, пристально вглядываясь в темноту за кольцом повозок. Легкий влажный ветерок коснулся его лица, принеся с собой отчетливый запах моря, но, разумеется, никакого моря поблизости не было.

Напротив него у костра госпожа Смит заворочалась на своем одеяле.

— Ветер переменился, — пробормотала она. — А это значит, что мы приближаемся. Завтра мы ее увидим.

Смит снова улегся, пытаясь сообразить, что она имела в виду, но потом догадался, что речь идет о Черной Горе.

На следующее утро в суматохе сворачиваемого лагеря Смит даже не вспомнил об этом. К тому же его мучило похмелье. Тем не менее, ему пришлось сесть рядом с Тиглем и заменить его у рычага, в то время как тот нажимал на педали. Усилия, затраченного на завод ведущей пружины, оказалось достаточно, чтобы все мышцы Смита заныли от боли. По окончании третьего часа пути он твердо решил, что карьера механика каравана его совершенно не прельщает.

Занятый делами, Смит не обращал внимания на горизонт до самого полудня, пока не настало время обеда. Только тогда он поднял взгляд и наконец увидел ее: покрытую лесом возвышенность на северо-западе с черным зубчатым пиком. Сначала она не показалась ему очень высокой, но когда Смит мысленно прикинул расстояние, он не мог поверить своим глазам: Черная Гора действительно была огромной. Но Смит решил пока не думать об этом и полностью сосредоточился на попытке одной рукой раскрыть сверток с едой. Обедом оказалась маленькая булочка и приправленное специями мясо. Он автоматически жевал и, поглядывая назад, вдоль линии повозок, вновь принялся размышлять о цели вчерашнего нападения летателей. Ограбление казалось маловероятным. Из всего груза наибольшую ценность представляли, конечно же, яйца леди Батерфляй, но одна только мысль об отряде летателей, пытающихся поднять в воздух упаковочную сетку с огромными фиолетовыми яйцами, вызвала у Смита невольную усмешку.

Но что если им нужна вещь, принадлежащая одному из пассажиров? Тот факт, что у погибшего летателя была татуировка наемного убийцы, вовсе не означал, что он не являлся еще и грабителем. У одного человека может одновременно быть несколько профессии. Смит слишком хорошо это знал. Он посмотрел вперед, на повозку, в которой ехали Смиты. Они ювелиры. Может, они везут с собой какие-нибудь изделия?

Смит обернулся и взглянул на повозку, которую делили Парадан Смит и йендри. Они ехали в гробовом молчании и даже смотрели в разные стороны. Парадан наблюдал за горизонтом на востоке. Беспокойный взгляд Цветущего Тростника был прикован к Черной Горе на северо-западе. Йендри исключается. У него совсем небольшой багаж и никаких сундуков. Его племя презирало частную собственность. Йендри производили только самое необходимое и торговали лишь лекарственными травами и редким речным жемчугом.

Другое дело — Парадан Смит. Он был курьером и, следовательно, вез с собой что-то важное. Однако чемоданчик с инструментами, который он всегда носил при себе, выглядел не настолько тяжелым, чтобы быть нагруженным золотом, как подозревала Горицвет.

Остается лорд Эрменвир. Наркотики, деньги, драгоценности. У лорда, вне всякого сомнения, было полно вещей, способных заинтересовать грабителя.

Смит нажал на рычажный переключатель и окинул взглядом небо. По крайней мере никаких летателей.

Но Черная Гора становилась все больше по мере их продвижения, и на следующий день, когда они подъехали к развилке и свернули на северную дорогу, гора замаячила прямо перед ними.

— Смит!

Смит с трудом открыл глаза. Ему казалось, что он только что закрыл их. Но небо на востоке уже начало светлеть. Он повернулся и увидел госпожу Смит, присевшую возле него.

— Похоже, ночью у нас были гости, Смит. И один из них задержался. Было бы неплохо, если бы ты помог мне… э-э… убрать его.

— Что? — Он резко сел и, уставившись на нее, потер щетину на подбородке.

Госпожа Смит трубкой указала куда-то в сторону. Смит бросил взгляд в том же направлении и на земле в центре лагеря увидел странный предмет, слабо освещенный разведенным для приготовления завтрака огнем.

— Что за черт?! — Смит выбрался из-под одеяла и, с усилием поднявшись, стал вглядываться в непонятный предмет. Тот производил неприятное впечатление, но тем не менее Смит, пошатываясь, подошел поближе и хорошенько осмотрел его. Старшего караванщика тут же вырвало.