Нам нельзя. Петля судьбы

Смартфон беру с собой, машинально засовывая в карман. По правилам личные вещи остаются в раздевалке, но я действую на механике.

***

POV Илья Светлов

Раннее утро. Привычные к размеренной жизни тельавивцы ещё спят. Город погружён в предрассветную дымку, и лишь редкие автомобили, проезжающие под окнами отеля, напоминают о то, том, что за окном находится большой город.

Звонок в пять утра ещё никому не приносил радости. Не сразу реагирую на звук вибрации, забыв, что уронил накануне смартфон, и он начал жить собственной жизнью. Видимо, стандартная мелодия слетела. Тапаю (прим. — тап — касание, нажатие на сенсорный экран; чтобы открыть любое приложение на смартфоне — мы тапаем на его иконку) экран, делая мысленную пометку приобрести новый: в телефоне содержится гигантская часть жизни и аппарат должен безукоризненно работать.

— Илюх, показатели упали до критической отметки. Или решаемся, или... — собеседник выдерживает долгую паузу. — Или сам знаешь. Нет гарантий, что снова сможем поднять все цифры до нужных. Вчера она по стеночке уехала, соседка шум услышала. В себя быстро пришла, очень просила не сообщать никому. Мы на контроле держали, но…

Знаю. Это то, чего я боялся. То, из-за чего не хотел уезжать и оставлять сестру одну.

Но также я объективно понимаю, что это могло произойти в любой момент.

Её должен был оперировать я, хоть это и не приветствуется. Мол, «родственники», «рука может дрогнуть»... Нет!

В нашем случае всё иначе. Мы вместе с Жекой шли к этому, я знаю наизусть все слабые места и знаю, что сестра верит только мне.

— Решайся, Илюх. Женька сейчас спит, а дальше…

— Перезвоню, — перебиваю, — как заброню билет. Готовьте на завтра, Сев.

Без уверенности, что будет время на сбор вещей, кидаю в сумку ноут, планшет и флешки. На остальные шмотки не смотрю, никакой ценности они не несут сейчас.

Нервно постукивая по столешнице, открываю сайт авиакомпании.

Выкупаю первый же с вылетом после обеда. Раньше нет ни одного рейса, а с пересадками я доберусь через сутки.

Делаю дозвон Всеволоду.

— Билеты взял, в районе одиннадцати буду.

— Ждём, — коротко отвечает друг и коллега, не распыляясь на обещания.

Мы оба и без слов понимаем.

Вызываю такси, сдаю номер и еду в аэропорт, обзванивая по пути коллег. Ждать целый день в городе не смогу, а на месте у меня будет иллюзия того, что я вот-вот стану ближе к сестре.

Колеблюсь, сообщать ли Каминскому. С одной стороны должен, с другой...

С другой… У парня решающая игра, а у меня пока нет чёткого понимания и плана действий. Буду на месте, сообщу. Либо же перед самым вылетом. Это видится мне оптимальным. Тем более, я прекрасно знаю, как мелкая ждёт победы жениха. У них своя волна, видеть которую уже счастье: сестра расцвела в этих отношениях.

Надеюсь, что сам пересмотрю показатели и добьюсь лучших результатов, хотя в глубине души понимаю, что Севка тысячу раз перепроверил, прежде чем набрать. Сейчас не самое благоприятное время, а подготовка... Страховка...

"Это просто страховка, — твержу сам себе".

Как бы ни было, сейчас все принятые меры только плюс к шансу.

Осознаю, что второго может не быть. Это не пугает, а на части рвёт! Но к этому я тоже готов. И себя, и сестру я настраиваю исключительно на победу. Вот только Жека в последние дни замкнулась и впала в настоящую депрессию.

Это состояние оправдано побочкой принимаемых препаратов. Да и химия прошла сравнительно недавно, от неё тоже упадок сил и настроения может сохраняться.

Что пошло не по плану? Неизвестно. Каждая мелочь важна. Как в цепочке — убери звено и она порвётся. Да, её можно собрать заново, удалив сломанную часть, но вещь не будет уже цельной, изменится длина. А если заменить… Впрочем, объяснения не нужны.

Чем медленнее текут минуты, тем больше я заливаю в себя литров кофе. Начинает тошнить, но я заказываю еще одну порцию, загоняя сердце. Мне необходим выплеск энергии, чтобы при взлёте уснуть и не дергаться и подгонять пилотов. Несколько часов сна позволят встать за стол собранным и готовым бороться.

За полчаса до вылета выдержка дает сбой: сначала объявляют задержку рейса на несколько часов в связи с ухудшением погодных условий. Затем звонит Сева…

Чашка выпадает из рук, а недопитый кофе уродливым пятном растекается на светлой плитке аэропорта…

***

POV Игнат Орловский.

За десять минут до начала игры мы с кэпом (прим. — капитаном) соперников подтверждаем свое согласие, проверяя списки фамилий и соответствующих номеров членов своих команд, расписываемся в протоколе. Затем указываем по пять игроков, которые начинают игру.

Пожав друг другу руки, возвращаемся к своим, быстро отдавая последние указания. Жду не дождусь, когда Женёк вернётся, чтобы передать ему права обязанности капитана. Если честно, достало! Парни явно расслабились, а давить на людей одним взглядом я не умею. Походу, у Каминского это семейное. Батя у Женька мировой, хоть и с придурью конкретной, но в целом мужик адекватный.

Бросаю взгляд на друга, поднимая вверх большой палец и не сразу врубаюсь. Наш кэп с лицом белее мела, пошатываясь, стоит и что-то говорит отцу.

Сразу понимаю: дело труба. Случилось что-то серьезное и первой на ум приходит Настя, сестра Женьки. Бедовая девчонка, вечно влипающая в неприятности.

До свистка есть минута, и я срываюсь к противоположному краю поля.

— Жень? Что?

Безумные остекленевшие глаза и молчание. Это молчание выбивает моментом. Вопросительно смотрю на тренера, на отца друга.

Вячеслав Евгеньевич отрывисто отдаёт приказы, но его рука, держащая трубку, трясется. Клянусь, невозмутимый и непробиваемый Каминский трясётся.

Из обрывков складываю картинку. Анализируя, понимаю: Каминский уезжает.

Оба.

— Жек? — ещё одна попытка достучаться до друга, который вдруг ровным голосом, лишённым эмоций, чётко проговаривает «прости» и срывается в проход между болельщиками.

Стартую за ним, но меня цепляет тренер.

— У девчонки его беда. Срочная операция понадобилась.

Принимаю.

В груди жжёт сразу от боли: Облачко, как зовёт свою невесту Женёк, мне нравится.

— Я понял, — поворачиваюсь и на негнущихся ногах возвращаюсь к команде.