Нам нельзя
Шрифт:
– Пораскинь мозгами, Лаваль, – передразнила я. – Найди мне парня: красивого, богатого, чтобы подарки там, шмотки… Кого-нибудь из твоих друзей можно. Главное условие, чтобы на тебя похож не был!
– Что, сама справиться не можешь? – оскалился Эрик.
– Конечно! Мне нужен помощник, чтобы девственности лишиться.
У меня получилось вогнать его в ступор. Голубые глаза подозрительно сузились и странно блеснули в тусклых фонарях.
– Идет, – он протянул крепкую ладонь.
– Без перегибов, – добавила я.
Враги пожали руки.
– Кайла! – крикнула Марсия. Она почти бежала к нам.
Эрик бросил
– Сегодня ты мне не нужна. Да завтра, Колючка. И держись.
– Козел, – не выдержав, взбрыкнула и толкнула в широкие плечи.
– Сучка.
– Ненавижу тебя!
– Взаимно.
Черт, во что я ввязалась…
Глава 4
Эрик
Впервые за много лет я проснулся в родном доме в хорошем настроении. Предвкушал. Не каждый день обзаводишься личной рабыней. Откинул одеяло и тяжело вздохнул, рассматривая мачту с раздутыми парусами. Вчера у меня как-то сбился прицел: мысли не о потрахаться были, точнее, о потрахаться, но не с той, которая готова дать. Поэтому мой член как Эйфелева башня сутки уже. Смотрит исключительно вверх.
А ведь у меня рабыня есть. Жаль Кайле нельзя приказать ртом поработать надо мной. Губы растянулись в хищной улыбке. Я не мог получить Колючку в свою постель (странное желание, ведь колючки в кровати обычно ну вообще нихрена приятного), но могу получить завтрак с доставкой.
– Поесть принеси, – бросил в телефон, когда услышал голос Кайлы.
– Что?!
Я отключился. Никаких мне «нет»! Жаль только в пределах разумного.
Вставать не спешил и даже надевать белье – ночью принял душ и упал в подушку лицом: текиловый армрестлинг сделал свое дело. Давно я не практиковался напиваться в дрова в течении часа, а это, между прочим, главное правило любой студенческой вечеринки!
Через пятнадцать минут без стука на пороге появилась Колючка. Лицо по максимуму недовольное, в руках поднос с ножками. Моя ж ты умница! Воспринимает все буквально: в постель так в постель.
– Сама готовила? – спросил, учуяв запах жареного бекона и тостов.
– А что, боишься? – не сдержала ехидства и поставила поднос прямо на меня. Блядь! Чуть член не сломала, зараза!
Я схватил ее за тонкое запястье, кукольное просто.
– Признавайся, плюнула?
– Да не в жизнь! – и невинно захлопала глазками. Они у нее интересные, золотисто-карие. Кайла вообще вся золотистая: кожа, волосы, веснушки. А внизу она такая же? Увы, все рыжие, что были у меня, под ноль выбритые. А мне нравится контрастная полоска на нежной коже, очень сексуально.
– Приберись, пока я ем, – сказал и разжал пальцы. Так просто она не отделается. Пусть помучается, потерпит меня. А я? Как ни странно, присутствие Колючки уже не так сильно бесит, как еще вчера.
– А салфеточку тебе не повязать?
– А ротик тебе не закрыть?
Кайла фыркнула и отвернулась. Футболку мою с кресла взяла, джинсы… Потом носок двумя пальцами подняла, нос свой веснушчатый сморщила.
– В стирку отнеси, – велел, принявшись за яичницу с сыром и зеленью. Ну, неплохо в принципе. Получше, чем вчерашнее мясо у ее маман.
– Это все? – встала напротив,
уперев руки в бока. А вырядилась как: короткие шорты неприлично просто обтягивали задницу, а ноги вообще бесконечные. Какая она там девственница?! Не верю!– А ты не такая уж страшненькая.
– А ты все такой же придурок.
Колючку не смягчить. Мне даже нравилось. Раньше мы как-то мало общались. Поначалу ругались и расходились, потом просто игнорировали друг друга. А оказывается, с ней даже весело может быть. Доводить Колючку всегда было приятно.
– Называй меня хозяин.
– Что? – задохнулась она. – А не пошел бы ты, хозяин!
Я нарочито медленно пригубил кофе и брезгливо скривился.
– Сахара добавь и корицы.
– Там и так две ложки!
– И уменьши температуру на сплите на один градус.
Колючка только губы сжала, клацнула пульт и спокойно ответила:
– За это, Лаваль, ты должен найти мне принца. Распрекрасного!
Я убрал поднос. Жениха ей, значит. Поймала вчера меня, сучка-колючка. Я мог бы назвать тысячи причин моей ненависти, и каждая была бы правдой. Нет, полуправдой. Истинную причину просто невозможно озвучить, а лгать я не любил.
– Не Лаваль, а хозяин, – медленно повторил, чтобы дошло наконец.
– А не сходить бы вам в пешее эротическое, хозяин?
– В эротическое я хожу только в компании. Хочешь со мной?
Кайла перехватила ворох вещей и нервно сдула с лица ярко-рыжую прядь. «Да, Колючка, там, где ты учишься, я уже преподаю. Ни тебя тягаться со мной в словесных бомбардировках». Но потенциал определенно есть.
– Тебя еще воспитывать и воспитывать, детка, – сказал, не задумываясь, какой хотел бы ее видеть. Вот какой? Какой должна быть Колючка, чтобы не бесить меня? Чтобы не возбуждать меня? И ведь ничего не сделала для этого! Колдовство какое-то. Не зря рыжих всегда ведьмами считали.
– Поздно за воспитание решил взяться, братец.
Вот сейчас как встану, светану причиндалами, и сразу понятно станет, что нихрена мы не брат и сестра!
– Какой я тебе брат, Хьюз? Где я, – показал наверх. – И где ты, – пальцем вниз. – Мы всегда будем в разных плоскостях, Колючка.
– И слава богу! Потому что ты последний человек на земле, с кем хотелось бы родней быть!
– Кофе неси, – буркнул отчего-то обиженно. Не рада она, конечно! Да пальцами щелкну, и сама ко мне приходить будет на все готовая, в рот смотреть, только мне не нужно. Если бы я хотел трахнуть ее, то сделал бы и давно освободился, но нам нельзя. Сестра ведь, пусть и сводная. Черт. Это все усложняет. Именно поэтому мы до сих пор ведем диалог. Раскушу эту «не такую» и забуду, как страшный сон. Я же все-таки человек, существо социальное: с отцом, с братом общаться нормально хочу, а не раз в год и то по обещанию. И все из-за пигалицы рыжей.
Телефон на зарядке пискнул сообщением. Ладно, хватит прокрастинировать, у меня еще дела.
Кайла
– М-мм, кофе, – повела носом мама.
Сегодня они улетают в отпуск: все довольны, кроме меня. Даже Эрик светится как рождественская елка. «Хозяин!» – про себя возмутилась я и положила пять ложек сахара в его капучино. Пусть наслаждается, сволочь!
– Все нормально? – обеспокоенно посмотрела на меня мама. – Зачем столько-то?!
– Я не себе.