Намбату

— Уникальный эксперимент! — снова завопил изобретатель, не сводя взгляда с молочной пелены, затянувшей все пространство между разделившимися частями машины. — Сейчас на ваших глазах пятеро добровольцев, не считая животных и багажа, шагнет через расстояние! Они…

— Я вот подумал, — шепнул жене кузнец. — Разве это не то, что ты регулярно делаешь?

— Нет, — в полный голос ответила та. — Похожие, но совсем разные вещи.

— … совершенно безопасно!

Ученый вглядывался в белое марево, явно чего-то ожидая.

— А теперь шагайте туда! — велел он, когда по нему пошла легкая рябь. — Быстрее! Не задерживайтесь! Прежде я не пытался пересылать объекты такой массы и объема на столь дальнее расстояние! Да шагайте же!

— Постарайся потом не родить котят, — с милой улыбкой шепнул Шуну Ральдерик, когда пущенные вперед навьюченные кони скрылись из вида в густом тумане. — Сам с ними возиться будешь.

Зверь поперхнулся и лишился дара речи. Но прежде чем он придумал, что сказать в ответ, вокруг него забурлили белесые всполохи, и он почувствовал, что земля уходит из-под лап. А потом было падение. Впрочем, недолгое.

— Все тут? — излишне бодро поинтересовался придавленный гендевец.

— Понятия не имею, — сверху хмуро отозвалась Филара, всё еще скорбевшая по оставленному музыкальному инструменту. — Мне не видно.

— А давайте вы все с меня слезете! — буркнул кузнец с самого низа кучи.

Всё-таки хорошо, что кони перенеслись первыми, а не последними. Они же радовались, что им хватило ума отойти в сторону с места приземления. Макела Вантазий снова читал, сидя на земле. Судя по обложке, он уже добрался до «Путевых заметок гнома, открывающего для себя мир».

— Интересно, мы попали, куда нужно? — кот выбрался из завала и отряхнулся. — Ну, по крайней мере, это город.

Об этом легко было догадаться, глядя на дома, брусчатку, фонтан, вывески магазинов и горожан. Местные жители, бледные и испуганные, держались в стороне от не понятно откуда взявшихся людей и лошадей, не зная, как реагировать на их появление. Молчание затягивалось. Вступать в общение с подозрительными незнакомцами они явно не торопились.

— Прошу прощения! — Эрлада поднялась, отряхнулась и, старательно моргая, обратилась к стоявшему ближе всех мужчине. — Вы не подскажете хрупкой девушке, куда мы попали? Где это мы? А? Вы меня слышите, молодой человек?! Вы глухой?

— Ульма, — пробормотал тот, шарахаясь от волшебницы.

— Чудно, — заключил Гудрон. — Зря я сомневался, что эта штука работает.

Хорошо, что товарищи не узнали, что сразу же после их перемещения великое изобретение взорвалось и его раскидало по всей округе.

— Куда нам теперь? — поинтересовалась Филара.

— Посмотрим, — дворянин раскрыл на мостовой атлас и запустил компас. — Так. Тут страница заканчивается, поэтому не понятно. Пока что просто идем вперед. И вообще, я хочу нормальную карту, где можно проследить весь путь с начала и до конца, а не шарить по… Вы что-то хотели? — недовольно обратился он к схватившему его за руку и с ужасом уставившемуся на зеленый символ Макеле Вантазию.

Ученый, даже отложивший книгу в сторону, не ответил, а недоуменно перевел взгляд на вторую руку.

— Вы знаете, что это значит? — осенило Филару.

Светило науки отстраненно кивнул, снова концентрируясь на знаке, который он прежде не замечал, увлекшись чтением.

Местные жители всё так же стояли в отдалении, наблюдали за подозрительными гостями города, шушукаясь и ропща. А потом явилась вызванная каким-то сознательным горожанином стража.

18

Путники, как личности, вызывающие подозрение, были задержаны и куда-то доставлены «для выяснения обстоятельств». Ральдерик честно представился, но это не помогло. Доказательств, кроме фамильного перстня, у него не было, а начальник местной стражи заявил, что не обязан разбираться в украшениях.

— Давненько мы не оказывались за решеткой, — вздохнул кузнец, закрывая глаза и прислоняясь к стене.

— Зато сэкономили два месяца, — Эрлада, уверенная, что сможет выйти отсюда в любой момент, взорвав здание, не переживала, а «получала ценный жизненный опыт».

— Ну почему? — гендевец мерил комнату шагами. — Почему они увели на допрос именно Вантазия? Почему не кого-нибудь другого? Именно тогда, когда так нужно с ним поговорить…

— Потому что он выглядит подозрительнее всех, — предположил Шун. — Надо было его, всё-таки переодеть…

— Кстати, — Гудрон обернулся к сидевшей в молчании девушке. — Филара, у тебя с собой есть какое-нибудь платье или юбка пышная? А то мало ли как они тут относятся к женщинам в штанах.

Волшебница буркнула что-то отрицательное.

— О. Я понял, — дворянин перестал слоняться из одного конца камеры в другой и остановился напротив подруги. — Ты со мной не разговариваешь. Да? Обиделась?

— Сам-то как думаешь? — грубо ответил вместо нее кот.

— Я не к тебе обращался. Не лезь. Это из-за твоего инструмента?

Колдунья устало вздохнула.

— Послушай, — проговорила она. — У меня паршивое настроение и нет ни малейшего желания беседовать…

— Значит, обиделась. Извини. Это нужно было.

Девушка горько усмехнулась и, обхватив колени руками, уткнулась в них лицом.

— Ну, прости-прости. Совсем плохо пришлось, да? Я куплю тебе гитару получше…

— Я уже обещал подарить, — Шун потерся головой о ногу хозяйки. — Ты опоздал.

— Ты же сама говорила, что та от воды испортилась. Хочешь, я организую тебе концерт в Мэвбе? Тебе где больше нравится: в опере или во дворце?

— Не хочу, — всхлипнула Филара. — Ничего не хочу. И гитара мне не нужна! Я вообще больше никогда играть не буду!

— Ну зачем же?.. — слегка растерялся вельможа, только настроившийся в подробностях расписывать грядущее выступление.

— Затем! Всё! И вообще, отойди от меня! Дай одной посидеть! — колдунья крепче стиснула колени и закусила губу, чтоб не разреветься в голос от обиды. По лицу текли слезы.

Кот угрожающе зашипел на герцога, сидевшего перед волшебницей на корточках.

— Ну ла-а-адно тебе, — зверь демонстративно отвернулся от юноши, гневно перед этим на него зыркнув, и принялся тормошить хозяйку лапами за плечо. — Я люблю, как ты поешь. Ты же знаешь. Какая разница, что говорят другие? Ну не пла-а-ачь…