Намек на соблазнение

– Я не знаю вас. Откуда мне было знать, что вы действительно собирались вернуть мне лошадь? Думаю, что это слишком – требовать от меня, чтобы я поверил конокраду.

Ее грудь поднялась от возмущения, а глаза вновь широко раскрылись.

– Конокраду?

– Да, – сказал он спокойно.

– Сэр, и у вас хватает наглости предположить подобное? Я на такое не способна!

– Но вы сделали это. Вы взяли Генерала без моего разрешения.

– Да, но я взяла его с вашего ведома, я не крала его. Как может джентльмен выдвигать такое обвинение против беззащитной девушки?

«Беззащитной?»

Он хотел разозлиться на ее странную логику, но не мог. Он был просто очарован тем, как она сделала его ответственным за то, в чем была виновата сама. Может быть, таким необычным способом она пытается соблазнить его?

Скорее всего она почувствовала, что в глубине души он не испытывает негодования, и Джон совсем не был уверен, что это хорошо. По сути, именно эта молодая леди контролировала ситуацию.

– Беззащитная? Вы? – Он засмеялся и покачал головой. – О том, чтобы казаться беззащитной, вы можете только мечтать, мисс Рейнольдс. Вы просто потрясаете меня!

– Как и вы, сэр. Оставить такое великолепное животное в руках незнакомого человека, но… – Кэтрин замолчала и слегка прикусила нижнюю губу, глядя на него своими неотразимыми голубыми глазами.

Ее взгляд смягчился, глаза скользнули по фигуре Джона, заставив его ощутить внутри обжигающий жар. Она облизнула губы и вновь прикусила нижнюю губу. Мужское естество Джона моментально отреагировало на это невинное, но такое провокационное движение. Он с трудом сглотнул, чувствуя, что даже горлом ощущает охватившее его напряжение.

Джон с удивлением думал, насколько сильно она притягивает его, и это после всего, что Кэтрин ему устроила.

Глубоко вздохнув, он сумел лишь выдавить из себя:

– Вы хоть представляете, через какие дьявольские… – Ее брови взлетели вверх. – Извините… что мне пришлось пережить сегодня из-за вас?

Она взглянула ему в глаза и ответила совершенно невинно:

– Вероятно, не представляю.

– Все, кого я знаю, спрашивали меня о загадочной даме, которую видели верхом на моей лошади. Вам не приходило в голову, что в парке я мог быть не один и что мои друзья захотят узнать, что же произошло с Генералом?

Наконец-то некое подобие раскаяния смягчило выражение ее лица.

–Должна признать, что я действовала так поспешно, что даже не успела подумать о чем-то подобном. – Она издала слабый вздох. – Наверное, мне следовало яснее выразить свои намерения относительно возвращения вашей лошади.

Наконец-то уступка. Слабая, сделанная с чувственным вздохом.

Его раздражение улетучилось, словно легкий туман под солнечными лучами.

– Вероятно, вам стоило позволить мне помочь вам в вашем деле, которое, очевидно, было столь неотложным, что заставило вас воспользоваться моей собственностью без моего согласия. С вашей стороны это был довольно опрометчивый поступок.

Она подняла изящную руку и поправила ниспадающий на лицо завиток.

– Я не могла позволить вам помочь мне. Я действительно искренне сожалею, что доставила вам такие неприятности. Я этого совсем не хотела. Я могу каким-то образом исправить положение?

«Пожалуй, да…»

Он немного помолчал, обдумывая ее слова. Она хоть поняла, что предложила? Может он этим воспользоваться?

– Можете начать с возвращения моей лошади.

– О, ну это само собой разумеется. Я поместила вашего жеребца в небольшую частную конюшню, где ему обеспечен отличный уход. Наверное, я должна вернуть его вам завтра утром.

Джон почувствовал, как дрогнули уголки его губ, когда в голову ему пришла одна интересная мысль. Такого захватывающего плана у него давно не возникало.

– Это меня вполне бы устроило, – ответил он.

– Замечательно.

Она улыбнулась ему, и впервые в жизни Джон почувствовал, что его сердце затрепетало. Он до конца не понимал своего отношения к ней. Он любил женщин. Он находил их захватывающими, желанными, и ему нравилось быть с ними, но его чувства к этой девушке были совершенно другими, и это увлекало и в то же самое время беспокоило его.

– Когда и куда я должна доставить вашего скакуна? – спросила она.

Джон широко улыбнулся.

Его охватило чувство победной уверенности, и он полностью расслабился. Имелись достаточно веские причины, почему более десяти лет он был одним из членов имеющей дурную репутацию «скандальной троицы», И почему теперь он стал одним из «скандальной парочки», каждый шаг которой смаковался на страницах бульварных газет.

– Куда? В Гайд-парк. Когда? Завтра перед рассветом. Теперь наступила ее очередь изумляться.

– Вы шутите, сэр!

– Нет, мисс Рейнольдс, не шучу, самое место, где мы с вами встретились и где вы меня покинули сегодня утром. Точно так же. Одна.

Ее глаза впервые гневно засверкали, и впервые она сделала шаг назад. Наконец-то он смог пробить броню ее невозмутимости.

– Это было бы безумием. Я ведь даже не знаю вашего имени.

Он сложил руки на груди. Казалось, что, если он что-то не сделает со своими руками, он просто прижмет ее к себе и поцелует в эти восхитительные губы.

Джон склонился в полупоклоне и, улыбнувшись, произнес:

– Меня зовут Чатуин.

Джон увидел, как ее глаза округлились в изумлении.

– Тот самый граф? – спросила она.

Он не слишком много знал о ней, но ясно было, что она о нем наслышана.

– Возможно, не «тот самый», но определенно граф.

– Так вы один из той «скандальной троицы», о которой я так много слышала.

Он пожал плечами:

– Да, я удостоился чести носить этот сомнительный титул. Хотя полагаю, что теперь почти все в Лондоне считают меня одним из «скандальной парочки».

Кэтрин попыталась возмутиться, но в ее голосе не слышалось подлинного негодования.

– Вы говорите об этом так, словно считаете это почетным званием.

– Возможно. И не похоже, чтобы мне в ближайшее время грозила потеря этого звания.

–Звучит так, словно вы к этому не очень-то и стремитесь.

– Не могу сетовать. Это сослужило мне неплохую службу.

Мисс Рейнольдс сделала еще один шаг назад.

– И вы, несомненно, отдаете себе отчет в том, что если меня застанут в парке наедине с вами, моя репутация будет погублена.