Наместник

Отведя взгляд от улыбающегося личика Яньлинь, я со скрежетом перевёл стрелки, и набравший скорость тестостероновый бронепоезд ушёл на запасной путь. Хоть бы он разбился там, сволочь такая! Думаем о другом! Мы на задании, в конце концов! И события несутся вскачь просто!

Возьмём открывшееся мне видение. Прорыв ведь, как ни крути! Не разрозненные картинки, не привязанные ни к чему конкретному, а ясные и весьма структурированные образы. Понятные, что очень важно! И я могу их использовать, не то что раньше. В начале-то я был просто слепым кутёнком.

Начало, ведь, редко похоже на то, что случится потом. Росток ничем не напоминает величественное дерево или цветущий куст. Ребёнок лишь отдаленно схож с человеком, в которого превратится спустя годы. А первый шаг ни слова не скажет о предстоящем пути. Но без первого шага, без младенца, без ростка не будет ни пути, ни человека, ни дерева. Истина — процесс познания. Её нет в начале, и нет в конце.

Мои первые видения никак не давали понять мне природу дара. Как он будет развиваться и каким станет именно мой способ взаимодействия с информационным полем. Да я и не думал об этом, если честно! Просто перепуган был. И тут — бац! Ковёр и нити, ха! Вот уж никогда бы не подумал! Хотя, не лишено логики и отлично подходит такому гуманитарию, как я. Если заморочится даже поверхностным самоанализом, можно сделать вывод, что где-то примерно так я и воспринимал мир. В редкие минуты, когда я о нём вообще размышлял. Люди — нити, плетущие рисунок ковра своими поступками, мыслями, чувствами.

И я — одна из этих нитей. Серого цвета, почему-то! Если бы мне предложили выбрать геральдические цвета, я бы, с куда большей охотой, указал на синий. Может быть, аквамарин. Но серый? И в мыслях не было! Это же всё равно, что никакой! Интересно, а цвет что-то значит, или таковы особенности восприятия моего мозга? И какого цвета нить Яньлинь? Глянуть бы — пересекается ли она с моей и как…

Антошин, ты достал! Ну-ка в стойло! Что за самец неудовлетворенный! Думай о деле! Что я видел на крыше?

Китаец с фиолетовыми пульсарами, мощь которых взрезала мою защиту, как горячий нож масло. Его нить первой пересекалась с моей. Он будет на складе, а значит я имею возможность подготовиться, учесть факт его участия и спланировать наши действия соответственно. Это, конечно, не разрушительная сторона царского дара, но при умелом использовании — всяко не слабее! Осталось только научиться им пользоваться, да ещё не отключаться каждый раз, когда инфополе захочет со мной пообщаться. В кафе на крыше я выпал из реальности не больше чем на секунду, но в бою этого времени будет достаточно, чтобы очнуться мёртвым.

Значит, первым делом по возвращению надо поговорить со своей наставницей. Наверняка у пифии-теоретика есть техники и методики управления даром. Как-то же она меня погрузила в транс на первой и единственной тренировке. Вот этому мне нужно научиться в самую первую очередь! А затем уже планировать нападение на склад. Забрать капсулы, сделать подарок наместнику, получить свою награду и уносить ноги из империи, пока здесь не началась охота на ведьм.

Под аккомпонимент таких не лишенных приятности мыслей я вошёл в посольство. И предоставил своей команде информировать Алмаза и Снегирёва о встрече с госпитальером. Сам же отвёл Ирину Олеговну в кабинет посла и там сжато рассказал ей о видении.

— Ковёр? — переспросила она недоуменно, когда я описал ей свой метод взаимодействия с инфополем. — Нити и ковёр, — поправил я. — Впервые я понимал, что со мной происходит и даже мог этим как-то управлять. Я мог приблизиться к любой нити, кроме своей, и считать информацию о её владельце!

— Управлять внутри видения?

— Да, я же об этом и говорю!

— То есть, ты прошёл инициацию и даже не понял этого? — из тона Снежной королевы я понял, что её невысокое мнение о моих интеллектуальных способностях, упало ещё ниже. — Почему с тобой всё не так?

Было немного обидно, но эмоции от обретения хотя бы частичного контроля над даром перекрывали это чувство с лёгкостью. Она сказала — инициация? Ну да, похоже на то. Вроде самодиагностики системы при запуске программы. Оперативная память, мощность процессора, параметры видеокарты и так далее. Сейчас данные операционкой собраны, пользовательские настройки сохранены, и она готова приступить к работе.

— Может, потому, что я не местный? — я пожал плечами. Вполне себе объяснение, кстати.

В ответ на свою реплику я получил яростный взгляд Ирины Олеговны и мысленно дал себе подзатыльник. У нас и так отношения напряженные, так ты, бестолочь, ещё и усугубляешь напоминаниями.

— Ладно, это не так важно. Куда важнее тебе сейчас научиться осознанно входить в поле.

— Я тоже так подумал. Есть какие-то методики?

— Конечно. Но, пожалуйста, не думай, что это просто. Потребуются годы чтобы входить туда по своему желанию.

— А как-то побыстрее?

Этот вопрос вызвал у Снежной королевы ещё один недовольный взгляд. Чёрт, это значит «нет»? Плохо! Значит в ближайшее время я, как боевая единица, — обуза для команды. А у нас как раз самый пик активности! Как ни радостно мне от новостей, но складом надо заняться в ближайшее время, иначе он просто опустеет! И все мои планы накроются медным тазом!

Если я не могу контролировать подключение к инфополю, значит я в операции активного участия принимать не могу. Сижу на базе с Алмазом, как инвалид и… Стоп! А если?..

— Ирина Олеговна, а есть способ не проваливаться в видения? Пусть я не могу быстро научиться входить в поле, но закрыться от подключения я ведь могу? Когда оно не к месту, например? Это должно быть проще, как мне кажется.

«Мама» взглянула на меня со странным таким интересом, будто впервые увидела говорящую лошадь. Видимо, я сказал что-то совсем уж глупое, с её точки зрения. Помолчав некоторое время, она произнесла:

— Духи пророческие послушны пророкам.

Судя по некой торжественности в голосе, она привела цитату. И явно откуда-то из Библии. Это значит да?

— Я не понимаю…

— Ну, конечно, ты не понимаешь, — вздохнула сестра князя. И сразу сделалась похожей на маму. Мою маму, без всяких кавычек. Вздох вышел у неё усталым, но что важнее, совсем не враждебным. Показывающий предел терпения, как у матери, утомленной бесконечными «почему» своего ребенка. — Давай попробуем.

Невидимое пламя будто стало растапливать толстенный слой льда, её покрывающий, и теперь здоровенные куски падали на пол и разбивались вдребезги.

— Садись! — она порывисто шагнула ко мне и легонько толкнула в грудь. Этого оказалось недостаточно, чтобы я даже пошатнулся, однако давало понять, чего от меня требуется. Сделал шаг назад и опустился в ближайшее кресло.

— Нужно создать рефлекс, — заговорила она, шагая взад-вперёд. Против обычного её состояния вечной мерзлоты, такая активность Ирины Олеговны немного даже пугала. — Сразу же не получится, но если проработать пусковой механизм… Да!

Остановившись напротив меня, она обличительно ткнула пальцем мне в грудь и задала вопрос, который я никак не ждал от пожилой леди. Будь она моей матерью или её двойником… Чёрт! Ну должны же быть нормы приличий?