Наместник

— Да ты серьёзный мужчина! — с иронией произнесла она. И прыснула. — Никакого секса без свадьбы!

— Я такой! — лёжа довольно сложно горделиво расправить плечи, но я смог. И сразу же стало чуточку грустно. Потому что прежние мотивы никуда не делись. Всё осталось, как было, с той лишь разницей, что в постели с Линь мы все же оказались.

— А я уж было решила, что совсем, как женщина, тебя не интересую! Столько знаков тебе подавала, а ты… Впрочем, мужчины — те ещё тупицы в подобных вопросах!

Знаков? Ну, пожалуй, да. Подавала. Сейчас-то всё видится яснее. Только что мне было делать с теми знаками? За волосы и в пещеру? В разгар того безумия с Потрошителями? Не очень хорошая идея. Она и сейчас не сказать что блестящая. Завтра всё равно разъедемся.

— Это ты так попрощаться решила? — не хотелось этого говорить, особенно сейчас. Можно было и проигнорировать эту тему вообще, сделать вид, что всё и так прекрасно. Но не с Линь. Женщина прочно заякорилась в моей душе.

Некоторое время она молчала, я даже решил, что обидел её своими словами. Но ответила:

— Это как ты решишь.

А это как же, вашу мать, прикажите понимать? Женщины и их логика! Я же всё вроде ясно проговорил! Ничего не скрыл, даже про династический брак сказал! Слегка раздраженно, я спросил:

— Поясни, пожалуйста, мне свою глубокую мысль! Ты видишь какие-то варианты? Даже если я сделаю то, чего очень хочу, схвачу тебя в охапку и сбегу от всех и вся, то максимум, что мы получим — отсрочку. И очень небольшую отсрочку! Я же долбаный пророк! Какой дурак выпустит такой ресурс из рук?

— Зачем сбегать? — искренне удивилась Линь. — Я не хочу бегать. Я понимаю, что твоей женой мне не стать, но я могу быть наложницей.

Чего-чего? Наложницей? Это как? Любовницей-содержанкой? Или младшей женой? Или я чего-то не понимаю.

— Линь, я не понял. Ты могла бы для тупиц объяснить? Я, может, не в курсе, как у вас в ханстве такие вопросы решаются, но в русских княжествах многоженства не встречал.

Некоторое время она смотрела на меня уморительно серьезно. Как ребёнок, который не может понять, чего этот взрослый так мрачно тупит и просто не даст ту конфету, до которой он сам дотянуться не может.

— Наложницей, Игорь, не женой. Этот обычай и у вас практикуется — я точно знаю. Не так активно, как у нас, но даже ваши священники против не выступают.

— Как-то, видимо, мимо меня прошло, — ещё бы не прошло! Я эту часть жизни вообще не изучал!

Яньлинь ещё некоторое время смотрела на меня удивлённо, словно желая убедиться, что я не издеваюсь, а затем начала объяснять прописные для неё истины. Про то, что сильный одарённый может иметь столько наложниц, сколько способен содержать. Про то, что дети от наложниц входят в его род, носят его фамилию, но не являются наследниками. Про сложности с родами даже одного ребенка у одарённых — не у всех, там скорее работал принцип: чем сильнее дар, тем сложнее роды. И про то, что во многих странах институт наложниц — единственный способ распространения гена носителя дара.

Это не было законом закреплённое решение, хотя в кое-каких странах, преимущественно на Востоке, так и было. Скорее, практика, позволяющая сохранять генофонд носителей магии. Я слушал и не верил. Но… Ну логично же! Одарённых мало, а учитывая их проблемы с воспроизводством, без многоженства они бы уже давно вымерли. Логично, но всё равно как-то диковато.

— И тебя… — тут я на секунду замялся, но смог продолжить, — не будет волновать, что у меня есть ещё одна женщина?

Я ещё много хотел спросить. Готова ли она всё бросить и переехать в Благовещенск, отпустит ли её семья, как к этому отнесется её брат… Много ещё чего хотелось спросить. Но для этого, наверное, ещё будет время. Поэтому я промолчал.

— Если ты будешь меня любить — нет, — прямо глядя мне в глаза ответила она. И как-то сразу пофиг стало на все остальные вопросы. Потому что на самый главный из них ответ я получил.

С силой притянув Линь к себе, практически вдавив в себя, я прошептал ей на ухо.

— Ты даже не представляешь на что сейчас согласилась.

— Это ты не представляешь! — со смехом ответила она целуя меня. Легко вырвалась из моих объятий и села сверху. — Берсерка берёшь в наложницы. Хорошо подумал?

Ну, если с этой стороны смотреть… Впрочем, уже через несколько секунд все мысли из моей головы выдуло напрочь.

Вымотанный жадными ласками Линь, я провалился в полудрёму. Не сон, а именно полузабытьё. Реальность лишь слегка размылась, подернулась мутным фильтром, но никуда не делась. Просто лежал, одной рукой заграбастав свою женщину, а другой держа её за руку. Состояние, видимо, было очень схожим с медитацией, так что я даже не удивился, когда скользнул в инфополе.

Одна из нитей, идущая рядом с моей, в какой-то момент обвивала её и пульсировала весенней зеленью. Уверенный, что нить эта принадлежит Линь, я, движимый любопытством, тронул её. И провалился в калейдоскоп образов, в котором не было женщины. Нить принадлежала, кто бы мог подумать, Арцебашеву! Его мелькающие лики так же, как и в прошлые мои погружения, стремились затянуть меня в воронку, но им этого не удавалось — я оставался на месте.

Это было похоже на подборку видеороликов, только они не статично висели у меня перед глазами, а постоянно вращались вокруг. Никаких подсказок относительно того, какое из них нужно смотреть, за каким скрывается прошлое бывшего воеводы, а за каким — будущее, не было. Хотя на этой картинке он вроде бы в том же синем костюме, в котором я его видел в «Белом лотосе». Посмотрим.

Клик на картинку, и я внутри. Стою на бетонном покрытии, а напротив замер Арцебашев. У него лицо гурмана, перед которым поставили шедевр кулинарного искусства и разрешили его попробовать. Мечтательное, полное злой радости и предвкушения. Понятно, что я его тортик. Он в том же костюме, натягивающимся каждый раз, когда он играет мышцами. Вокруг рук кружатся огни аспектов.

Чуть поодаль ещё люди. Я не успеваю рассмотреть их, только Яньлинь замечаю и Василия. И ещё горящий микроавтобус. Больше времени экс-воевода мне не дает — бросается в атаку.

У него хорошо поставленная, отшлифованная десятилетиями техника. Немного предсказуемая, но с учётом его скорости, которой у меня нет, это сомнительный недостаток. Он лупит связкой из огня и тьмы, просаживая мою защитную сферы. Смахивает мои попытки контратаковать эфиром и снова бьёт. Молния, пульсар, щит, толчок. Молния, пульсар, щит, толчок. Молния, пульсар, щит, толчок. Даже понимая очередность его связок, я ничего не могу ему противопоставить.

Он меняет дистанцию: только что был на средней и вот уже вошёл в клинч и быстро-быстро работает по моему корпусу окутанными огнём кулаками. Мои щиты развеиваются один за другим, я почти полностью ушёл в оборону. А он вновь отходит на среднюю и лупит связками. Молния, пульсар, щит, толчок. Молния, пульсар, щит, толчок.

И я не успеваю. Щит проседает, и удар его здоровенной ручищи, усиленной даром, швыряет меня на землю. Он формирует монолит, я закрываюсь сферой, но всё равно не успеваю. Тяжеленная плита впечатывает меня в бетон, поднимается и вновь опускается. Поднимается и опускается. Поднимается…