Наномашины, первоклашка! Том 4

— Полицейские сирены. И… всё. Я пришёл в себя посреди ночи, проснулся, но… ненадолго. Но я был дома. Нет, нет, это точно был не я! — его голос притих, а голова опустилась в стол, будто он уже сдался, — Прошу, поверьте… я… никого… не убивал… — и тут он медленно смотрит на стену, за которой мы стояли, а голос становится спокойным и плавным, — И почему только я? Нас таких здесь двое.

Я нахмурился. Его взгляд зафиксировался.

Мне кажется или… да нет, не может быть. Вряд ли. Но… у меня стойкое чувство… блин, мне кажется, или он смотрит на меня? Через непроницаемую стену.

Пусть и на секунду, но его голос и язык тела поменялись. И не я один это заметил. Все в комнате нахмурились. Но спустя мгновение Джекилл снова задрожал, а во взгляд вернулся испуг.

— Вот сейчас! — сказал психиатр, — Были волны психоза?

— Нет… — говорю я, — Как и до этого. Ничего. Может стена блокирует?

— Нет. Стены бронированы, но психоз специально пропускают… — вздохнул врач, — Что-ж, понятно. Подозрения не оправдались.

Дальше мы ещё минут десять сидели и слушали допрос, и я окончательно помотал головой в отрицательном ответе — никакого психоза. Чисто.

— Что-ж… спасибо за помощь, — вернулся к нам Тихонов, — Не психоз. Хотя очень похоже.

— А разве он не должен при психозе вопить, не знаю? Злиться? — спросил я.

— Если случается психоз, и человек из него как-то выходит, допустим вырубается — ему и войти в него легче, и выйти. Организм привыкает. Психика рушится. И тогда психоз бывает разный, вплоть до стирания памяти. И это смягчающее обстоятельство. Но… видимо не в случае Джекилла, — вздохнул, — Ещё раз спасибо. Мы не забудем.

На этом мы попрощались с полицейскими и оставили их дальше в раздумьях.

Да уж… и такое в мире бывает? Блин, а ведь он мне руку сделал… хорошую, классную. И это он подмешал некротический материал? Мы спросили у полицейских зачем, говорят, что Джекилл не помнит и не знает.

— Во дела… — подытожила мама наш опыт.

— Ага… — вздохнули мы.

Но жутко, знаете. Так вот и понимаешь, что мир — нифига не светлое и пушистое место. Твой хирург вполне может оказаться психопатом-убийцей с провалами в памяти, а ты никогда об этом и не узнаешь.

Пока он не придёт разрывать уже тебя.

Стрёмно, блин. Стрёмно.

Мы вернулись домой и обнаружили бабушку. Она сидела, мирно попивала чай и попинывала под жопу пристающего Бингуса, дожидаясь нашего возвращения.

А, да, точно, сегодня же шашлыки, потому что завтра выходные. Мы последние три недели уже так собираемся. Кушать всей семьёй — уже традиция!

Так что бабушка взяла нас за руки, пиф паф, и вот мы уже на другом конце страны. Удивительно. А когда у меня телепортация появится?

Когда мы прилетели, то первым, что я обнаружил — Нафаню. Вендиго уже был полноценной сторожевой собачкой, всегда сидел во дворе, всех знал и всем рад. Иногда мы кормили его курочкой.

Но только сейчас меня кое что смутило.

Нафаня не спал. Днём.

— Что такое, дружище? — подошёл я к чудищу.

Он глянул на меня своими пустыми глазницами, а затем задрал голову.

— Небо… злится…

Его речевые функции восстанавливались, поэтому он снова вполне мог выражать мысли.

Я нахмурился и тоже глянул на небо. Ну… обычное. Облака, разве что.

Но чем дольше я шёл по дворику, тем больше меня всё напрягало. Тихо как-то, птиц не слышно. Оба волчонка не спят и ходят что-то вынюхивают. И даже кучерявая корова не жевала всё что жуётся, а лежала в сарайчике, который для неё дед смастерил.

Но ничего не происходило! Просто странное поведение животных…

Которое всегда должно напрягать.

— Папа… — подошёл я к отцу.

— М?

— Что-то не так, — оглядываюсь я, — Что-то мне беспокойно. Что-то не то.

Он хмурится и тоже оглядывается. Но я понимаю, что он ничего не найдёт. Ничего ведь нет! Но стойкое ощущение ближущегося чего-то меня не покидает.

— Всеволод! — крикнул он деда.

К нам со второго этажа спустился дед. Он всё время был в доме, с бабушкой он не летал.

— Миша говорит, что что-то не так. Чувствуете? — спросил отец.

— Да не сказал бы… — дед нахмурился и огляделся.

Он ничего не сказал, а лишь накинул пальто в коридоре и вышел на улицу. Мы пошли следом. Бабушка и мама стояли в беседке и занимались едой, так что мы их лишь слышали, и не сказать, что их что-то беспокоит — мило болтают. Вокруг тоже тихо.

Тогда что…

— Да, он прав, — дед хмурился всё сильнее, — Что-то ощущается. На улице, — крутит головой, — Очень знакомое. Только вот…

*Аву-у-у!*, — завыли волчата.

Вендиго резко подскочил и завертел головой, а на меня рухнула давящее чувство. Я схватился за грудь и зажмурился. Ох, что-то внутри… плохо. Будто волнение. Дыра в груди.

Отец бросился ко мне, а дед, кажется, всё понял.

— Василиса… — пробормотал он, — ВАСИЛИСА! БЫСТРЕЕ СЮ…

Но было поздно.

Громкий, закладывающий уши горн раздался сверху, облака резко разошлись и с голубых небес ударил широкий столп света! Он ударил прямо во двор, не задевая никого живого, но моментально испаряя весь снег в СОТНЯХ метров вокруг!

Мою грудь зажгло.

«Урон по вашим Геномам. Вижу закономерности и грозу. Начинаю адаптацию»

[Адаптация: Святая Магия — 1/4 ]

Я поднимаю голову, рукой прикрываю глаза от яркого света и вижу, как столп начинает исчезать. И когда он исчез окончательно… я увидел двух созданий.

Девушка в серебряных доспехах, чья бледная кожа была покрыта стальными перьями, с копьём, белыми волосами, широкими крыльями и небесно голубыми глазами. Ангел. И я её помню. Это её душу я вернул на небеса.

А рядом с ней… существо в доспехах и балахоне под ними. Судя по очертаниям это была женщина, но темнота капюшона полностью скрывала лицо. Огромная, не меньше четырёх метров, настоящий титан.

И вместо крыльев у неё были святые, яркие извивающиеся жгуты, которые она вонзила в землю и на которых держалась, словно на щупальцах из спины.