Наномашины, ученик! Том 6

— Ноги. Я чувствую ноги! Ха-ХА-А-А, друзья! Я ЧУВСТВУЮ НОГИ! — захохотал он, — Вы их вернули!

Дед смахивает пот со лба и выдыхает. Мы все улыбаемся радости огромного тигра и выдыхаем следом.

Ну что… получается и всё?

— Это что получается?.., — решила озвучить бабушка общую мысль, — Мы полностью победили?

Да.

Это безоговорочная победа. Мы сделали всё, что нужно, и никто, НИКТО из нас не пострадал. А если не вернётся Люцифер — очень даже приобрели.

Как минимум мою эволюцию в нечто большее, способное слышать мысли.

Это грёбанная победа.

Пам.

Аве Кайзерам!

* * *

Я достал расчёску и причесался. Глянул на себя в зеркало. Состроил харизматичную улыбочку.

Да я настоящий дьяволёнок!

Ну всё, пора.

За дверью в класс стоял шум, дети ждали учителя. Пару раз даже послышалось моё имя.

Ну раз вы так ждёте.

Бах! Я врываюсь в объединённый класс с ноги! Все тут же испуганно поворачивают голову и с шоком распахивают глаза.

— Папочка всё сделал и вернулся! Уое-е-е-е-е! — заиграл я на невидимой гитаре, — Дзун-н, ту-ту-тууи-виви-ви-е-е-е-е-е!

Все продолжали молча пялиться на олигофрена с приступом шизофрении, изображающим из себя рок-музыканта.

И только Лёня пришёл в себя.

— Миш… а что с волосами? — спросил он.

— М? — поднимаю глаза, — А, волосы.

Ах да…

Я же теперь брюнет. По одной простой причине.

«Люцифер изменил ваше демоническое начало на Дьявольское. Теперь вы иной подвид», — таков был второй вывод из анализа.

Глава 3

* * *

За день до этого.

Девочка Катя сидела дома. А точнее — лежала на кровати и болтала ногами. Её золотистые волосы были распущены, а одета она была в омашнюю пижамка с ромашками. Полная беззаботность.

Однако у маленькой девочки уже вполне взрослые заботы — она старательно, едва не с высунутым языком складывала предметы в коробочку.

— И всё? — подлетела феечка.

— А что? Не очень?

— Это ску-у-учно! — протянула Миреска, — Госпожа, можно же куда изощрённей! Всему вас учить! Одевайтесь — пойдём в магазин. У меня… хе-хе, есть пара идеек.

Колония фей плотно влилась в жизнь Синициных. Мама — радовалась, что дочь заприметили столь необычные существа, и аж объявили еe своей королевой. Дочь же… радовалась, что теперь ей не так скучно в этой золотой клетке.

* * *

Забавно, до чего же короткая у детей память. Первые двадцать минут я думал, что сойду с ума! Стоило мне появиться, как класс взорвался мыслями обо мне! Со всех сторон, все дети! И если самые стеснительные раньше были самими тихими, то сейчас именно они давили на мозги больше всего! Сказать же вслух не могут — думают. А думается мне прямо в голову!

Удивительно, но меньше всех головняка приносила вообще Катя. Она не думала. Она орала. И это тише.

Однако то ли учиться любят, — пф, дети, ага, конечно, — то ли память двадцать минут, но как итог — моё упоминание становилось всё реже и реже.

Я с интересом наблюдал, кто зафиксирован на мне больше всего.

Вон та вот девочка странная в очках — называет меня в мыслях «Михаэль». Вон тот парень незнакомый «Придурок» меня зовёт. Причём забавно, что этот момент я уже проверял с родителями, и во фразе «Милый сыночек» я услышу только последнее слово. Я не слышу прилагательных. Значит у этого парня Михаэль = придурок, ха-ха!

Ну про Катю говорить не стоит. «Кайзер…». Полагаю, второе слово там дурак или вонючка. Или другое? С каким лицом она это думает я не вижу. Да наверняка «вонючка» там.

Но… здесь ещё была и Вивьен. И её разнообразие поражало. «Милый». «Мишенька». «Красавчик». Даже… «Вкусняшка». Вкусняшка, ёмаё!

Прозвенел звонок. В классе все предпочитали не задерживаться, так что я тоже, но как всегда здесь внеслись коррективы. Я уже натягиваю рюкзак, пытаюсь пробежать в дверь, как вдруг!..

— Михаэль, на секунду, — сказала Вивьен.

Вздыхаю и закатываю глаза. И пока все нормальные дети вышли, я остался наедине с женщиной.

— Ну чего?.., — пробубнил я.

— Как дела, Мишенька? Чего не было? Всё хорошо? — села она на стол, закидывая ногу на ногу, отчего платье с разрезом оголило её ногу в чёрных чулках.

Что-то со мной явно не так, потому что раньше этот вид меня только раздражал, но в последнее время… появилась какая-то перчинка. Не могу это точно описать. Но как-то… это что-то… что-то такое… не знаю короче!

Но тут… мой взгляд замечает и Вивьен. Её глаза наливаются кровью, и она обнажает острые зубы.

О боже, о нет. Всё, никакой перчинки, я передумал.

Она спрыгивает со стола и подходит ко мне. Ой ой, мне не по себе.

— Ну вижу, у тебя всё как минимум неплохо, — прошипела она, улыбаясь хищным оскалом, — Знаешь, что-то в тебе изменилось. И я не про волосы. Твоя аура.

— Да всё та же…

— О, нет-нет, mon cher Михаэль. Что-то в тебе стало давить, и что-то иное привлекать. Ты как… наркотик. Нельзя, но очень хочется.

— Не надо меня хотеть…

— О, ха-ха, поздно ты об этом спохватился, — подмигивает она, — Но как бы-то ни было… с днём рождения, Михаэль!

— От… откуда вы знаете?! — я приготовился к драке.

— О-о, Миша. Я многое знаю, — начала наклоняться она, — Я знаю, где ты живёшь. Знаю, сколько тебе лет. Я знаю когда ты родился. Я даже знаю, что это было вечером, поэтому родные не поздравляют тебя с утра, — она склонилась над ухом, — Я знаю. О тебе. Много. Сладкий.

И обдав меня горячим дыханием, она облизывает мочку моего уха!

— Уа-а-а! — я передёргиваюсь и отшатываюсь.

— М-м… ещё и буквально сладкий. Что-то внутри тебя изменилось, это явно, — облизнулась она, хмыкнула и отошла к парте, — Подарок, знаю, что никакой не примешь. Пожалуй, просто тебя приятно удивлю в Москве.

— Ч-что?.. Как?.. Эй? Как?!

Она подмигивает, улыбается, ещё раз поздравляет меня с днём рождения и садится за стол, возвращаясь к документам.

Чувствуя очень неладное, а ещё возвращение перчинки, я натягиваю рюкзак и выбегаю из класса, захлопывая за собой дверь и с тяжёлым дыханием падая на неё спиной!