Наномашины, ученик! Том 6

— Нашли жертву? — спросил он нас на трудах.

— Ам… ну-у… — мы переглянулись, — А это точно правильно? Кажется как-то слишком. На людях испытывать магию…

— Слишком это десять баб. И игры со своей жопой. А наказать говнюка — это праведное наказание! Как там у вас поётся… неотвратимость карающей длани.

Мы с парнями снова переглянулись. Ух, ну вот чувствую, ну вообще не то влияние на нас барон оказывает! Нас ведь реально заставляют испытывать первый ритуал на живых людях! Которые даже об этом не подозревают! Это, так-то, преступление вообще.

Но… блин.

— Да… есть компашка… — пробубнили мы.

Уже вечером мы вчетвером стояли у зала. Мы, в принципе, стали здесь показываться всё реже и реже. То Москва, то ещё что. Только в последний месяц возобновили походы, но скоро, видимо, опять прекратим — магия. Причём тренера знают, что мы не фигнёй страдаем, так что сильно не ругаются. Так, по пузу бьют скакалкой. Мелочь.

Но сейчас мы не на тренировку.

Мы знали, что эти парни будут здесь. Они стабильно ходят через день, потому что очень наглые — много дерутся.

Прошло несколько недель с того случая, и мы его не забыли. Только недавно осознав прелесть девочек, их милашность и красоту, ситуация, когда их намеренно позорят, когда делают ТАК в ответ на их проявление любви…

Мы не понимали. Это просто, ПРОСТО не укладывалось в наших головах.

— Что-что они сделали?.., — нахмурился барон, услышав историю, — В смысле? И зачем?

— Не знаем… — пробубнил Лёня, — У Миши хороший слух, он всё слышал, весь разговор.

— Ага. Она сильно плакала. Там вся школа это увидела… — я сжимал и разжимал кулак, — Он её послал. И посмеялся. Сказал, что другую найдёт.

Барон поправил цилиндр, и на его лице… начал проявляться белый рисунок черепа. Он посмотрел сквозь стену, ровно туда, откуда вот-вот начнут выходить ученики зала.

— Я старомоден, парни. Женщины, безусловно, сильный пол, но всё же… это услада, сокровище и любовь мужчины, кто бы что ни говорил. Так нельзя. Ни с кем. С глупыми, влюблёнными девчонками — тем более, — он отошёл, растворяясь в тенях, — Делайте. Даю добро.

Мы с парнями переглянулись и… кивнули.

Нельзя так. Вообще нельзя. Ради чего? Эго почесать? Это просто мерзко. И если мои друзья тоже негодовали и злились, то я… я всё слышал. Весь диалог, все эмоции.

И ещё у меня есть Гнев.

Праведный.

«Я чую… чую мясо», — втянул я воздух.

Максим кивнул и пошёл первый. У него не было магии, поэтому Барон учил его теории и подготовке, которые он, на удивление, быстро и легко запоминал. Он реально рукастый! Он расчертил огромный круг вокруг зала, сделал всё что требуется, и мы с Лёней ощутили тот самый поток мистицизма, особой, ни на что не похожей энергии.

— Круг замкнулся, — прозвучал голос Барона в наших головах, — Да начнётся Вуду.

Лёня достал телефон. Забавно, но мы выяснили, что настоящие ритуальные барабаны были не нужны. Как и сами барабаны в целом. Нужен особый ритм, вводящий в транс. Я могу это сделать без музыки. Лёня нет.

Но мы — новая школа. Нам нужен лишь телефон.

Лёня нажимает на кнопку, и из динамиков раздаются удары. Гипнотический ритм барабанов джембе.

А теперь…

Пой, Морозов.

— Что мой никотин? — закатил глаза друг.

Слышу. Далёкий, тихий, едва уловимый… ответ.

— Это Ву-уду! — раздались голоса.

— Что мой алкоголь?

— Это Ву-уду!

— Кто мой командир?

— Это Ву-уду!

— И я говорю пароль! Ву-у-уду!

Свечи вокруг Лёни вспыхивают чёрным пламенем, а он, погружаясь в транс, отдаваясь ритму, забывает про всё, что происходит вокруг!

Духи мистицизма приходят на наш зов.

Максим прибегает, видит светящиеся глаза Морозова и, на ходу откупорив бутылку рома, выливает её под ноги друга! Вспышка! Огонь свечей меняется на алый. Мало! И Максим это понимает.

Он достаёт и кидает туда же сигару. Бах! Огонь становится зелёным.

Приняли. Они здесь. Они… они здесь! Невидимые, древние существа из глубин иного пространства. Они приняли наши подношения, они ответили! Ром начал иссыхать, сигара затлела, фрукты, что Максим разложил до этого, начали гнить и надкусываться!

Духи здесь. Они среди нас! Прямо, чёрт возьми, перед нами — невидимые призраки.

Все сделали что требуется. Максим создал базу. Лёня призвал. Его пение давно перешло на креольский язык, память о котором пробуждал транс. Сейчас он проводник. Он — маяк.

Осталось воспользоваться.

Я прикрываю глаза, перебирая бусы. Выдыхаю. Ритм сердца синхронизируется с пением и гипнотическими ударами.

Я могу ощущать. Могу чувствовать.

Я вскидываю руку, и удар чёток звучит в такт. Веду ногой назад. Я делаю твист. Ещё один взмах.

И где-то внутри… тьма.

— Ты чувствуешь, Кайзер? — говорит Барон, — Ты должен. Они сделали всё идеально. Ты можешь. Всё изнутри вытащить на этот мир.

Голову ведёт в гипнотическом тандеме танца и музыки. Благовония забивают рецепторы. Мысли уносятся в иной мир. Транс охватывает тело.

Этот ритуал не навредит. Это «Призыв мерзости», обычное проклятье, где на тебя прыгают насекомые, где всё вокруг гниёт, воняет, и тебя мутит. Баловство. Противное, мерзотное, да, но баловство.

И ритуал выполнен идеально. Я понимаю, что так и будет. Это действительно «Призыв мерзости»! Лёня — проводник. Я — оператор. Получилось! Мы можем!

Но…

Но…

Я чувствую, что могу больше. Не кузнечики. Не червяки. Нет.

Внутри меня что-то пульсирует. Взывает. Та самая мерзость, но сильнее. Словно… звезда с лучами разной длины.

Да.

Я могу иначе…

* * *

Ровно в то же время.

Здесь было тихо. И редкие звуки падающих капель пели таинственную мелодию, словно флейтой водосточных труб.

Здесь кипела своя жизнь. Сотни маленький лап, нескончаемый писк.

Здесь живут некогда великие, а теперь уничтоженные и униженные. Под ногами у всех, под землёй город, и тени некогда равных людей. Умирали, рождались. Терпели, страдали.

Но что-то древнее, нечто глубокое в их давно увядших телах, напоминало им. Управляло ими! И потому…