Написанное с 1975 по 1989
Шрифт:
Птица не перелетит
Спи родная, спи прекрасная
Я, недремлющий в ночи
За тебя перелечу
Все, что надо
И Данте со своей Петраркой
И Рилька с Лоркою своей
Небесной триумфальной аркой
Мерцают из страны теней
И русскоземный соловей
Когда пытается расслышать –
Молчит и слышит только медь
Да что он может там расслышать?!
И он предпочитает петь
Когда я случаем болел
То чувствовал себя
Которую всегда немножко
Поламывает между дел
Она ж на солнышке сидит
Обратную тому ломанью
Энергью копит, а как скопит –
Как вскинется да как помчится
Ну хоть святых всех выноси
Когда совсем мне было плохо
Я кошкой по дому скакал
И ночью ел крысиный кал
И выздоравливал немножко
А после все как отрыгну
Поймаю подлую одну
Такую
И саму есть заставлю
Они летают разные красивые
Блистая опереньем на лету
Я их беру, гляжу в глаза их синие
И на землю холодную кладу
Они лежат не в силах приподняться
А я уже заместо их лечу
И говорю им тихо: Полно, братцы
Лежите там, я вам добра хочу
Потом поймете
Он через левое плечо
Взглянул — себя лисой увидел
И через правое плечо
Взглянул — себя совой увидел
Он весь напрягся и опять
Себя самим собой увидел
И ускакали они в лес
Он сам же в городе остался
А вот старушка мудрая как кошка
У старика глупого как собачка
Вытягивает пенсию-получку
Чтоб не пропил у винного окошка
А старичок слезясь взывает к небу
И вырастает в зверя на полсвета
Старушка раз — и сразу на хребет ему
И жилу рвет — и старичок как не был
Когда большая крокодила
По улицам слона водила
То следом всякая мудила
Через неделю уж водила
Своего слоника
Как некий волк свирепый и худой
Бюрократизм который выгрызает
Гляжу на справочку, но Боже мой!
Вот из нее росточек выползает
Смеется, плачет, ручками плескает
И к солнцу тянется, и всякое такое
Ведь как убить живое!
Хоть и волк
Конечно
Когда бы вы меня любили
Я сам бы был бы вам в ответ
К вам был бы мил и нежн… да нет
Вот так вот вы меня сгубили
А что теперь?! — теперь я волк
Теперь невидим я и страшен
Я просто исполняю долг
Той нелюбви моей и вашей
Я певчим осмысленным волком
Пройду по родимой стране
И малою разве
уловкойПоймаюсь и станется мне
Представить, что будто не волк
А птица — и сразу весь толк
И смысл
Как бы смоется
Кошачьей походкой Большого театра
И нежными жабрами Малого тьятра
И детскими воплями Детского тьятра
Кошачьими жабрами малой дити
Проходит живая всего посреди
Махроть
Всея Руси
Ворон сверху покосился
На меня, да на меня
Я — одежды поправлять
Можт, пиджак перекосился:
Что ты, черный гад, воззрился
На меня, аль незнаком?
А он мне русским языком:
Да ты чего засуетился?
Просто сладким вдруг душком
Потянуло
Эко чудище страшно-огромное
На большую дорогу повылезло
Хвост огромный мясной пораскинуло
И меня дожидается, а я с работы иду
И продукты в авоське несу
Полдесятка яичек и сыру
Грамм там двести, едри его мать
Накормить вот сперва надо сына
Ну, а после уж их замечать
Чудищ
Олень, сова, медведь и кот
Собрались жизнь вести совместную
Неразличимую и вот
И получился чистый я
А я как раз наоборот –
Собрался жизнь вести раздельную
А тут и смена подоспела
Мне нежный голос комариный
Мне летним вечером и странным
То голосом мне шепчет Анны
То имя шепчет мне Марины
А то взлетая в поднебесье
Все звоном заполняет страстным:
Не плачь, дитя, не плачь напрасно
Твоя слеза на труп безгласный
Живой росой не упадет…
А то и вовсе пропадет
На каждый маленький укус
Нисходит с неба Иисус
На ранку молча он глядит
Она ж — как паучочек горький
Как тварь обиженная горько
Она бежит к Нему, бежит
Приласкаться
Моего тела тварь невидная
Тихонько плачет в уголке
Вот я беру ее невинную
Держу в карающей руке
И с доброй говорю улыбкой:
Живи, мой маленький сурок
Вот я тебе всевышний Бог
На время этой жизни краткой
Смирись!
Я вышел к подъезду из лифта и тут
Коня вороного подводят
Берут пистолет и курки его взводят
Коня убивают и в землю кладут
И землю хребтом разгребая
Оттуда змея гробовая
На лапах выходит — и ужас и жуть!
Мне страшно! я падаю! я ухожу
В раздумье!
Вот шагом строевым волчица
Проходит зимнею Москвой
За нею что-то волочится
Как красный на снегу подбой
Пред ней бегут все оробелые