Напиток для Шапокляк

– А они пили шампанское?

– Уговорили целую бутылку до того, как я отозвал их для разговора.

Значит, обе дамы были уже навеселе. Но что между ними произошло, отчего одна из подруг напилась нашатыря и осталась умирать в дамском туалете, а другая спокойно насладилась концертом, а после концерта еще и пирожными?

Тем не менее подозревать Селивана в отравлении Ольги Михайловны, с которой он был едва знаком, вряд ли было правильным. Поэтому они поблагодарили его и уже собирались уходить.

Но тут Диана задала свой вопрос:

– Вам знакомо имя Матильда? Она портниха, в свое время женщина шила на заказ для Натальи Платоновны.

Селиван расцвел в улыбке.

– Шила? – воскликнул он. – Да она и сейчас шьет так, как дай Бог каждому! Матильдочка просто умничка! Молодец! Труженица! Смогла подняться с самых низов, пробилась наверх и до сих пор никому не уступает своего места.

– Так вы ее хорошо знаете?

– Конечно! Кто же не знает Матильду?! Она начала с того, что шила на дому заказчицам. Потом она переоборудовала свою квартиру в ателье, где они работали вдвоем с ее сестрой. Теперь на нее работают несколько женщин.

– Могло сиреневое платье вашей крестницы быть сшито у Матильды?

– Что значит «могло быть»? Наташа шила себе наряды только у Матильды! Я сам привел Наташеньку в свое время к Матильде, познакомил, дал лучшие рекомендации. Даже в молодости у Наташи была проблемная фигура. Но волшебство Матильды заключается в том, чтобы придать любой кубышке максимум шарма.

– А Ольга? Ее костюм могла сшить ваша портниха?

– Вот насчет этого ничего не скажу. Об этом вам лучше спросить у самой Матильды.

Он кивнул своей совершенно лысой и гладкой головой и, как показалось Фиме, слегка пошевелил огромными ушами.

На улице Арсений с любопытством взглянул на Диану.

– Почему ты спросила у него насчет портнихи?

– Не знаю.

– А все же?

– Ну, когда моя мама ходит в парикмахерскую, то возвращается назад с целым ворохом сплетен о наших общих знакомых. И когда моя сестра ходит на маникюр, она тоже приносит кучу информации о том, кто и за кого вышел замуж, а у кого ничего с этим делом не получилось, да и вообще, кто умер. Если бабушка идет в поликлинику, где у нее участковый врач, с которой она знакома сто лет, то новостей вечером появляется еще больше. Вот я и подумала, что эта мадам Матильда, если обшивала семью убитой учительницы, могла знать немало тайн о ней самой и ее знакомых.

Арсений кивнул и улыбнулся. Он был явно доволен своей помощницей. А вот Фима довольна не была и, напротив, подумала о том, до чего подозрительно, что Диана рассказала про маму, сестру и бабушку, но ни словом не упомянула о себе. А к кому ходит сама Диана? Кому она поверяет свои тайны? Учителю йоги? Гуру по психологическому тренингу? Или все-таки открывает сердце стилисту, который сумел сделать так, что выглядит Диана – словно следующий ее шаг будет уже на модельном подиуме.

«Ты просто ревнуешь, – сказала Фима самой себе. – Вот тебе и мерещится всякая хрень насчет Дианы».

Отчасти (насчет ревности) это было справедливо. Но, кроме всего прочего, Фима еще и чувствовала что-то неладное, что напрямую касалось Дианы. И все попытки уговорить саму себя, что это просто ревность нашептывает ей эти недобрые мысли, успехом не увенчались.

– Девочки, а если вам сейчас съездить в ателье к этой Матильде? – неожиданно предложил Арсений. – Сам я, к сожалению, сопровождать вас не могу. Должен подскочить в одно место. Но вы же справитесь без меня?

Конец ознакомительного фрагмента.