Наполеон. Попытка № 2

Астрономические работы Лапласа посвящены теории вычисления планетарных орбит. Лаплас – автор пятитомного фундаментального труда о небесной механике и самого термина «небесная механика». Именно Лаплас выдвинул теорию о формировании Солнечной системы из газовой туманности.

Физические интересы этого учителя Наполеона лежали в области гидродинамики, акустики, оптики, теории теплоты, молекулярной физики. Он разработал теорию капиллярных сил, вывел формулу для определения капиллярного давления. Все его научные заслуги я даже перечислять не буду. И без того понятно, какая это глыба. Титан!

А говорю я это к тому, что сей титан после прихода к власти Наполеона согласился занять пост министра внутренних дел в его правительстве. А другой наполеоновский преподаватель – создатель начертательной геометрии Гаспар Монж – согласился занять пост морского министра в правительстве Наполеона. Он заведовал пороховыми и пушечными заводами республики и даже сопровождал Наполеона в его экспедиции в Египет. В критические для Наполеона «Сто дней» (о них позже) Монж решительно поддержал своего бывшего слушателя и императора. За что, кстати, позже поплатился карьерой: после возвращения к власти Бурбонов он был лишен всех научных званий и изгнан из академии наук.

Таков феномен Наполеона: люди, которым посчастливилось лично знать Бонапарта, редко отказывались сотрудничать с ним. Он зажигал всех! Даже Талейран. Тот самый Талейран, который брал взятки, вел двойную игру, обманывал своего императора на каждом шагу и вообще стал символом предательства… даже он после смерти Наполеона, будучи послом Франции в Англии, однажды раздраженно воскликнул в ответ на какую-то критику:

– Не учите меня дипломатии! Я учился ей у самого императора!..

А писатель Стендаль, который был участником второго итальянского похода Наполеона и входил с французской армией в Россию в 1812 году, на всю жизнь сохранил об императоре самые лучшие воспоминания. И после ссылки императора на остров Святой Елены писатель уехал из Франции, будучи не в силах более в ней находиться.

Впрочем, до этого еще далеко, а пока юный Наполеон учится в столице и питает надежды. Правда, столичная парижская жизнь ничем не отличалась для него от провинциальной бриеннской – мальчишка дичился развлечений и много читал. Но надежды на длительное обучение были обломаны. Через полгода после поступления Наполеона в школу на Корсике умер его отец. Это был удар! Отца Наполеон любил и уважал. Много позже, будучи императором, находясь в зените славы, Наполеон в разговоре с матерью однажды горько воскликнул:

«Как жаль, что отец не увидел всего этого!.…» Всю жизнь прозябая в тоскливой бедности, граничащей с нищетой, он мечтал когда-нибудь устроить хорошую жизнь своим любимым людям.

Когда умер отец, Наполеон написал утешительное письмо матери, а в письме своему дяде Люсьену так отзывался об отце: «…только Богу известно, какой это был человек с его безграничной нежностью и привязанностью к нам…»

После смерти отца семья осталась практически без средств к существованию, и на 16-летнего Наполеона лег весь груз ответственности за стареющую мать, младших братьев и сестер. Поэтому, отучившись год и получив звание сублейтенанта (младший лейтенант), Наполеон оставил набухающий революцией Париж и отправился на юг Франции, в небольшой городок Валансе нести офицерскую службу.

Теперь у 16-летнего мальчишки было самое настоящее жалованье! Но позволить себе он все равно ничего не мог: большую часть денег приходилось отправлять матери. Себе Наполеон оставлял только на весьма скудное питание. Он сам себе готовил и стирал. Порой весь его обед составлял кусок хлеба с кружкой молока. Причем ел Наполеон всего один раз в день, поэтому постоянно ходил бледный и малокровный, вызывая справедливые опасения полкового врача.

Он был настолько худ, что его тощие ноги торчали из огромных ботинок, как пестики из ступок. Две малолетних дочери его знакомого, впервые увидев Наполеона, захохотали и назвали его «Кот в сапогах». Наполеон улыбнулся и через несколько дней принес девочкам невесть откуда добытую игрушку – деревянного кота в сапогах.

На развлечения денег не оставалось совершенно, выйти в свет, чтобы перекусить в гостях, Наполеону было тоже не в чем, поэтому единственным его развлечением опять-таки стали книги. По счастью, в доме, где он снимал комнату, на первом этаже была книжная лавка. И букинист давал молодому офицерику читать их бесплатно.

За время службы в Валансе Наполеон прочитал книг больше, чем многие его сослуживцы и современники за всю жизнь. Он читал и конспектировал книги по математике, географии, истории. Но не обошел вниманием, разумеется, и знаменитую просветительскую литературу XVIII века – Вольтера, Руссо, Даламбера (который был не только математиком, но и философом), Дидро. Штудировал Бонапарт и худлит – Гёте, Корнеля, Мольера, Бомарше. Все, что читала Франция, читал и Наполеон. Жадно впитывая книжную Францию, он постепенно и сам становился Францией. Позже, поехав после долгих лет отсутствия на Корсику в отпуск, Наполеон свежим взглядом посмотрел на все это убожество и понял, каким дураком он был в детстве, желая независимости Корсики – независимости от культуры. К этому времени Наполеон вырос из Корсики, как Сталин из Грузии.

Для того чтобы еще больше облегчить жизнь матери, Наполеон забрал к себе маленького брата – Луи. Наполеон фактически заменил ему отца. И, как выяснилось, отцом он стал неплохим. Луи жил в мансарде над комнатой брата. И каждое утро, за пару часов до ухода на службу, Наполеон просыпался и будил брата, грохоча палкой в потолок. Недовольный и невыспавшийся Луи спускался вниз, где Наполеон занимался с ним математикой.

Одним прекрасным утром, не желающий рано вставать мальчик опоздал на урок к своему наставнику, которому и самому-то о ту пору было 17 лет.

– Вы чего это опаздываете, сударь? – строго спросил Наполеон.

– О-ой, мне такой со-он снился, – ответил брат. – Не хотелось даже вставать!

– Какой еще сон?

– Мне снилось, что я – король! – ответил Луи.

– А я тогда кто? Император, что ли? – пожал плечами Наполеон. – Давай за уроки, лентяй!..

…Через два десятка лет Луи Бонапарт станет королем Голландии. И назначит его на эту «работу» император Наполеон.

Но это будет не скоро. А пока, оттянув лямку службы три года, Наполеон вместе с полком передислоцируется в другой город – Оксонн. Там его «читательские запои» продолжились. Причем книжный корм был явно «в коня»: Наполеон не забывал почти ничего из прочитанного. Однажды за какую-то провинность или юношеское озорство он угодил на гауптвахту. В помещении, где молодой офицер отбывал свое непродолжительное заключение, случайно оказалась книга по римскому праву. Наполеон немедленно взял ее в руки и за время отсидки прочел всю. Небу был явно угоден этот арест, ибо через пятнадцать лет, когда Наполеон разрабатывал свой знаменитый Наполеоновский кодекс, знание римского права ему очень пригодилось. Точным цитированием когда-то прочитанного тома он поражал на заседаниях французских юристов.

А вот вам другая история о его необыкновенной памяти…

В 1808 году император давал обед в Эрфурте для своих побежденных евродрузей. На обеде присутствовали русский царь Александр, король Баварии, король Саксонии, королева Вестфалии, герцог Ольденбургский и прочая мелкая венценосная шушера. Разговор зашел о так называемой Золотой булле. Один из присутствовавших на обеде мелких принцев дал краткую справку об этом документе и даже назвал год его принятия – 1409-й.

– Вы ошибаетесь, – поправил Наполеон. – Золотая булла была принята в 1336 году, при Карле IV.

– Точно! – вспомнил принц. – Но вы-то почему об этом знаете?

– Когда я был простым сублейтенантом, – начал Наполеон и заметил, как вдруг затих стол и изменились выражения лиц присутствующих. Обедая вместе с ним за одним столом и признавая его как победителя, все эти потомственные аристократы, чьи родословные уходили корнями в глубь веков, уже привыкли воспринимать Наполеона как императора. И неосторожно брошенная императором фраза о том, кем он был когда-то, резанула породистых аристократов, внезапно напомнив им об истинном положении вещей. А надо сказать, в ту эпоху сословные пережитки были невероятно сильны! Почитайте литературу того времени, и вы увидите: чтобы поженить влюбленных героев (породистую даму-аристократку с беспородным, но благородным душою красавцем), автор пьесы или книги все время был вынужден прибегать к одному и тому же искусственному приему: в конце пьесы вдруг выяснялось, что на самом деле юноша – тайно потерянный в детстве отпрыск благородного семейства. То есть породистая особь, а не какой-то там простолюдин! Уф-ф!.. Общественность в лице зрителя и читателя облегченно вздыхает: приличия соблюдены! Дама не выскочила замуж за дворнягу!.. Теперь вы понимаете, каким позором считал обедневший барон брак своей дочери с разбогатевшим мещанином?..