Направление главного удара

На острове Ган был один-единственный отель «Оушен риф ризорт», разместившийся в зданиях бывшей военной базы. Неподалеку дислоцировалось подразделение Хантера. Стэнфорд однажды останавливался в этой гостинице. Он снял номер на первом этаже. Окна выходили в сад с цветущими растениями. Он мог успокоиться и привести мысли в порядок в одном из номеров отеля, благо интерьер в светлых тонах и мебель из ротанга располагали к уединению.

Что, черт возьми, со мной происходит? Он отчетливо припомнил себя на лестнице в посольском особняке – он сбегает по ступеням и на ходу завязывает галстук; он в оперативной машине – рвет «удавку» и бросает ее на сиденье; он спрашивает себя: «Что я делаю?»

Сейчас он вдруг ощутил на себе чужое влияние, даже оглянулся, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. Начиная со вчерашнего вечера он действовал на эмоциях и даже за ночь не остыл. Нынче же пришла пора анализа.

Он возобновил движение, словно прохаживался по своему кабинету, подстегивая неспокойные мысли. Где он совершил ошибку, когда? Когда убрал Гуджрала? В то время он был натурально зомбирован: «Иди и убей!»

Иди.

Убей.

Он уже подходил к причалу, переполненному лодками, и машинально выбирал ту, что получше. Когда прошел вдоль ржавого пирса, увидел оптимальный вариант – десантный «РИБ» с дальностью плавания свыше трехсот пятидесяти километров, с массой при полной нагрузке семь с половиной тонн.

«Хантер? Весна проболталась, и Хантер явился встречать меня? Чтобы на причале, по пути к острову, объясниться и прийти к соглашению? Надеется на мировую?»

Сейчас, когда дрожь овладела Вуди, он был готов пойти на попятную. Но не был готов развернуться и уйти.

Он понял, что проиграл, когда увидел, кто его встречает. Он увидел Весну и шел к ней с побелевшим лицом. Он нашел в себе силы остановиться в метре от лодки. Но его подстегнул голос со стороны:

– Пошел в лодку! Дернешься, получишь дырку в спине. Пош-шел!

Стэнфорд ощутил жесткое прикосновение пистолетного ствола к спине и повиновался. Его движения продублировал парень лет двадцати восьми. Когда они оказались на сиденье бок о бок, Вуди увидел пистолет, ткнувшийся ему в подреберье. Тотчас в лодку прыгнул еще один парень и отдал команду Весне:

– Поехала!

«РИБ» отходил от причала медленно, лавируя между многочисленными дони, развозящих туристов по дайв-сайтам.

Стэнфорд не стал задавать дурацких вопросов и вставать в стойку: «Я представляю контрразведку Соединенного Королевства». Эти люди прекрасно знают, кто он и кого представляет. Как и сам Стэнфорд без труда догадался, кто перед ним, кто влиял на него эти долгие часы.

– Давайте договоримся! – выкрикнул он, стараясь перекрыть грохот двух моторов.

– Нет, – покачал головой Джеб. – Советую вам помолчать, господин Стэнфорд, в противном случае я сокращу ваше пребывание на этом судне.

Судно неслось с бешеной скоростью – свыше семидесяти километров в час. Дождь кончился утром. С рассветом же утих ветер. Погода стояла великолепная.

«Зодиак» поджидал более мощного собрата на месте гибели «Оракула». На борту четырехметровой надувной лодки было трое: Николай Кокарев, Владимир Веселовский и Гарри Капано. Весельчак полностью экипирован и готов к погружению. Из обычного аквалангиста в боевого пловца его превращал английский подрывной заряд Mk.133 в мягкой оболочке – копия той адской машинки, которая отправила на дно «Мурену». Резиновые поплавки с нее были сняты еще на острове, и она, с ручками для удобства транспортировки, казалась на удивление компактной.

– Весельчак, давай я заложу мину, – в очередной раз настаивал Кок. – Ты слабачок в подрывном деле. Я однажды чуть было ядерный заряд не обезвредил. А в нем было много-много плутония. Давай, Весельчак. – Николай стал загибать пальцы, отсчитывая: – Море волнуется – раз. Море волнуется – два…

– Я сам, – отнекивался Весельчак. Он, любитель слабого пола, вина и карт, – того, что вечно, – готовился свести счеты с женщиной. Он до сей поры не мог поверить, что его на тот свет чуть было не сопроводила экипированная, как подводный спецназовец, дамочка.

Он всякий раз содрогался, вспоминая безжизненный блеск ее акваскопа и живое копошение ее волос. Уже после он сравнил ее с горгоной Медузой и понял, что лучшего сравнения не найти. Он бы умер мгновенно, приподними она оптику.

В то же время теперь он готовился расплатиться по долгам не за себя, а за Серегу Клюева, которого отнесло слабым течением от «Оракула», а дальше вынесло на стремнину, пронесло узким каналом между островами, протащило вдоль коралловых столбиков и стен на внешней стороне атолла, выбросило в безбрежный океан. Выписать счет за «Мурену», вспыхнувшую на его воспаленных глазах.

Весельчак настраивал себя на акцию и не противился этому допингу. Он дал покипеть крови, охлаждая ее приливами адреналина. Он понимал, что уже никогда не опустится на приличную глубину, никогда не задержит дыхания на минуты. Эта женщина отняла у него уникальный дар, давая взамен страх перед бездной и его вечный спутник – панику.

Он не знал, где найдет другие острые ощущения, но найдет, постарается найти. Может быть, снова сделает попытку погрузиться в пучину, держась товарищей: не отстал ли он, не опередили ли его. Как на костылях.

Перегрузившись переживаниями, он перенесся на испанский берег и нашел начало своей болезни там, когда увидел двух парней, преследующих Рут. Оттуда брал начало его недуг и прогрессировал с неимоверной скоростью.

Его опыт аквалангиста был намного больше, чем у Джеба, Кока, Чижика. Впервые с аквалангом он погрузился под воду, когда ему было всего двенадцать лет, сейчас ему двадцать пять. Его семья была обеспеченной, они два раза в году посещали знаменитые курорты на Красном море.

– Весельчак, – услышал он Кокарева, – клиенты на горизонте нарисовались. Ныряй. Мину прикрепи на кормовом обрезе, на палубу не лезь. Только наш «Зодиак» с «РИБом» не перепутай.

Веселовский смочил маску забортной водой, надел ее и спиной вперед покинул лодку. Приняв от Николая подрывной заряд, он погрузился на пару метров.

Гарри Капано казался безучастным. Тем не менее переживал первую встречу с командой Хантера, знакомство с Весной. Голову она держала чуть набок, убрав волосы на одну сторону. А он смотрел и не мог оторваться от ее маленького ушка, лучистых морщинок под серыми выразительными глазами. Перед ним была сама женственность. Потом она переродилась, орудуя ножом с ловкостью мясника, автоматом – с проворством киллера.

Николай обладал удивительным даром выводить собеседника из ступора. Катер со Стэнфордом уже на подходе, а Капано раздувает сопливые пузыри.

– Слышь, Гарри, а жена у тебя красивая?

– Что?

– Сейчас объясню, к чему это я спросил. Ты сам парень интересный. Но следы оставляешь, как Т-72. У меня был друг – тоже контрразведчик. Однажды я встретил его. И знаешь, что я ему сказал? Протри стекла, проверь уровень масла, подкачай правое переднее колесо. Короче, менестрели про таких не поют.