Нарисуй мне в небе солнце

Ярослав посмотрел на всё это и прошёл в ворота Центральной районной больницы. Перед ним, в глубине парка, возвышалось семиэтажное современное здание. Конечно, с клиникой отца его сравнить было невозможно. Но ведь не в здании дело, а в людях, пациентах. Они тоже разительно отличались, у них не было сверхдостатков. А в остальном всё то же. Болезнь же не выбирает по статусу или содержанию кошелька.

Своё место он видел здесь.

Решительно открыл двери и спросил дежурного, как пройти к кабинету главврача.

Часть 2

У главврача были посетители. Ярославу пришлось сесть в приёмной и ждать достаточно долго. Сначала собеседники за дверью говорили тихо, но со временем перешли на повышенные тона. Женщина кричала, ей отвечали сдержанно, но тоже громко. Затем двери распахнулись, заплаканная посетительница буквально выскочила из кабинета, обернулась и, пригрозив пальцем, выкрикнула: «Вам это так не пройдёт, я буду жаловаться!» И с силой хлопнула дверью, так, что штукатурка посыпалась.

Ярослав растерялся, как-то он не вовремя тут оказался. Главврач после такого «разговора» на взводе, не самое лучшее состояние для беседы. Но деваться некуда, постучал и вошёл.

Худенькая женщина средних лет из-под очков взглянула на его сумку и рюкзак и произнесла:

— Жалуйтесь, сколько вам влезет, мы не можем вас принять, не можем! Мест нет. Врачей нет. Надо было дождаться вызова, а потом приезжать. Вы издалека?

— Из Москвы, — ответил с улыбкой Ярослав. — Да я не лечиться вовсе, а на работу.

— Из Москвы? На работу? Кем?

— Врачом, сами говорите, что врачей нет, а я есть. Хочу тут у вас трудиться.

— Из Москвы? И прописка московская? — Она говорила с долей ехидства, не веря, что в их небольшой городок кто-то может приехать добровольно. А Ярослав держал перед собой сумку и улыбался открыто и дружелюбно.

— Да, Виктория Павловна, прописка у меня московская. Но жить и работать я собираюсь здесь. Вам мои документы показать?

— Хирург? — Она смерила его взглядом с головы до ног.

— Терапевт.

— Фантастика! Ну, проходи, садись, терапевт. С вещами приехал, чтоб и жить сразу остаться, так?

— Так. Если возьмёте, я ж завтра могу и приступать. — Он улыбался немного смущённо. А она смотрела на высокого стройного красивого парня явно с восхищением, смешанным с удивлением.

— Шустрый какой. А жить есть где? — Виктория Павловна сохраняла спокойствие и говорила строго, только глаза улыбались.

— Нет, хочу снять комнату или как получится, вот тут, в частном секторе.

— Среди дворцов? Ты там был? Уже договорился с кем? Молодой человек, мы не можем платить столько, чтоб в том частном секторе вы жильё снимали.

Будущая начальница перескакивала с «ты» на «вы» и явно теряла интерес к происходящему. В то что этот парень станет у них работать — не верила.

— Виктория Павловна, простите, но на каком основании вы мне отказываете в работе?

Настроение её резко изменилось. Ехидство и неверие исчезло. И она спокойным тоном начальника произнесла:

— Я вам не отказываю... Как вас зовут?

— Ярослав… Ярослав Андреевич.

— Так вот, Ярослав Андреевич, я повторюсь, нам нужны врачи, но, согласитесь, что нормальный москвич с хорошим дипломом не стал бы проситься на работу к нам, а искал бы что-то в Москве.

— У меня диплом с отличием. Сами посмотрите.

Ярослав протянул ей папку с документами. Виктория Павловна внимательно всё изучала.

— Вы с профессором Поляковым в каком родстве состоите, Ярослав Андреевич? — Она смотрела сквозь очки, но в глазах были смешинки.

— Однофамильцы мы.

— Точно? Я могу позвонить Андрею Петровичу, спросить.

— Звоните, спрашивайте.

— Хорошо! Вижу, вы действительно сюда не шутить приехали. Пишите заявление. Только мне придётся его в Клин отправить. Подпись заместителя Главы администрации городского округа Солнечногорск Лещёвой Татьяны Владимировны нужна, она нас курирует и по кадрам тоже. Через неделю приезжайте.

— Может быть, мне самому с заявлением к ней съездить?

— В Москву возвращаться не хотите?

— Нет, не хочу.

— Хорошо, давайте я подпишу ваше заявление, и возвращайтесь до конца рабочего дня. Сумку с вещами можете у меня оставить, а я пока подумаю, куда вас на постой пристроить. Частный сектор хотите?

— Да, чтоб на земле.

— Я поняла. Есть один вариант. Домишка старый, но тёплый. Печку топить надо. Удобства на улице. Достался тут одним от бабушки в наследство, а продать не могут, дом никакой, только земля, а просят дорого. Позвоню, узнаю, может, сдадут. Всё лучше, чем так и будет висеть на шее.

— Буду благодарен.

— Сумку в угол поставь. Я к тебе на «ты» обращаться стану, в сыновья ты мне точно годишься.

Ярик вышел из здания больницы. Путь его снова лежал на вокзал, а там на электричке до Клина. На такие перемещения он не рассчитывал. Полдня уже осталось позади, а у него пока ничего так и не решилось. Возвращаться домой ни с чем вовсе не хотелось.

Он уехал, сказал, что будет приезжать в гости, и всё.

Невольно вспомнилась ироничная улыбка отца. Он знал, вернее, предполагал, что всё вот так случится. Что устройство на работу займёт не один день. Да и отпускать сына он, по большому счёту, не очень-то и хотел. Предлагал к нему в клинику идти, обещал рост и повышение. Клялся не вмешиваться в жизнь Ярослава. Но как можно не вмешиваться, живя в одной квартире? Да и в клинике отца не избежать косых взглядов. Раз пришёл, значит, папенькин сынок. Не его это путь. Он должен всего добиться сам, да так, чтобы отец им гордился, чтобы малышам и Ромке в пример ставил. А тут, кажется, не задаётся так, как задумал.

До Клина доехал быстро, как раз только успел за билет расплатиться, как поезд подошёл, а там и выходить меньше чем через полчаса. Дальше поймал такси, чтоб побыстрее, но не рассчитал — попал прямо в обеденный перерыв, и понял, что сам тоже не ел со вчерашнего дня. Утром не хотелось, обошёлся пустым кофе. Теперь желудок противно ныл. Только уйти куда-то он побоялся. Разминётся с этой дамой, и всё насмарку.

Вернувшаяся с обеда секретарша, сообщила, что Татьяна Владимировна у главного. Предложила чай с коржиками. Ярослав отказался, ведь как неудобно получится, если Лещёва войдёт, а он с полным ртом печенья. Лучше потом, вернётся в Солнечногорск, устроится, с жильём определится, ему бабушкин домик, даже если это развалюха совсем, одному в самый раз, а до холодов далеко: к тому времени научится печку топить, подшаманит, что нужно.