Наркодрянь

Полковник даже не смог бы сказать, почему вопреки традициям он приказал Району вывести "Лендровер" из гаража и поставить перед входом.

И почему прислушивался к привычным звукам движения - фырчанию мотора, слитным шлепкам шипованных протекторов по сухому гудрону, свисту ветра на закраинах прямоугольного лобового стекла, поскрипыванию металлических сочленений неприхотливой машинки.

Может быть, дело в том, что утром он совершил опрометчивый поступок: прикончил целых шесть банок превосходного австрийского пива.

И теперь последствия сказывались как никогда.

Нет, Мейсон вовсе не захмелел от такой дозы, но - но нечто в его поведении изменилось, да и почки, его здоровые почки, знали свое дело. И миль через десять Мейсон почувствовал, что пора остановиться и сбегать в ближайшие кустики.

Старое шоссе не радовало глаз прежним оживлением. Пока Мейсон не встретил ни одной машины. Тогда он притормозил и, не заглушив двигателя, отбежал в сторонку. Больше по собачьей привычке, чем по необходимости, спрятался за рекламный щит и с удовольствием облегчился. Потом неторопливо застегнул "молнию" и направился к машине. Но едва Мейсон вышел из-за щита, как "Лендровер" с оглушительным взрывом лопнул.

Впечатление было таким, словно Мейсон разъезжал на бочке с порохом. Крыша автомобиля взлетела на высоту футов пятьдесят.

Когда куски разорванного металла выбили на асфальте и рекламном щите последнюю барабанную дробь, Мейсон добрым словом помянул пиво.

Стоит ежедневно выпивать натощак шесть банок.

И непременно австрийского. Верный шанс дожить до ста лет...

Жаркое дыхание динамитного и бензинового пламени растворилось в пространстве. Каменистая пустошь Южной Калифорнии вновь ожила, застрекотала голосами цикад. Полковник замер, невидящим взглядом рассматривая кучу раскаленного металла и пять чадных островков догорающей резины.

Выследили.

От никому не известного мистера Стивенсона до полковника в отставке Мейсона добирались неделю.

Бомба с дистанционным управлением - не захотели осквернять покой чинного Кармела.

Команда на взрыв прошла откуда-то не издалека. Следовательно, надо ждать гостей - в том, что работа выполнена, положено удостовериться.

И тут же, словно подтверждая правоту Мейсона, послышался гул мощного двигателя. По шоссе приближался большой черный "Крайслер".

Мейсона словно ветром сдуло с обочины.

В заднем кармане брюк он всегда носил плоский никелированный "браунинг". Не бог весть какое оружие, но в умелых руках - грозная сила. Уроки майора Кеведиша не пройдут впустую...

..."Огневой подготовкой" курсанты занимались вечером, после ужина.

Инструктор майор Кеведиш оказался антиподом Хартмена.

Забавный человечек: низкорослый крепыш с изумительно красной рожей и багрово-лиловым мясистым носом. Одного взгляда хватало, чтобы понять, что не холодные ветры севера и не соленые морские бури обработали кожу майора и придали ей оттенок сургуча. Завод, поставляющий для физиономии Кеведиша первосортную краску, находился в утробе майора, и сырьем для него служило очищенное пшеничное виски. Кеведиш обеспечивал бесперебойную работу своего заводика, четырежды в день поставляя сырье.

А еще на лице майора колосились полуседые старомодные баки.

Кеведиш любил прихвастнуть своими способностями, но делал это с неподражаемым шармом.

Собственно, их знакомство и началось с небольшого фарса, в котором майор сыграл главную и единственную роль. Действие развернулось в центре большой поляны, оборудованной под стрелковый полигон.

Сержант Лерош выстроил их - как и полагалось, а сам ненадолго исчез: майора Кеведиша необходимо было разыскать где-нибудь в зарослях неподалеку, разбудить, вытащить из походного гамачка и привести в божеский вид. Опытный Лерош быстро справился с этой задачей, и майор предстал перед курсантами во всей красе.

Шмыгнув носом, он скосил в сторону маленькие серые глазки и тяжко вздохнул:

– Свинство, конечно...

Судя по всему, реплика предназначалась сержанту Лерошу, но Лерош и глазом не моргнул.

– Ладно! И... и... ик!
– примирился со своей участью майор.
– Вы думаете, что умеете стрелять? А? И... и... ик!

По рядам курсантов прошелестел легкий смешок. Судя по всему, майор успел где-то надраться вдрызг.

– Ага!
– грозно рявкнул Кеведиш и качнулся на ногах.
– Умеете?! И...ик! Жопами вы умеете стрелять! Жопами... после обеда!

– Гляди из своей с натуги не бахни, - тихо, но внятно отозвался из строя Сэм. Выходка Сэма майору понравилась - он обожал соленый солдатский юмор.

– Если бахну, то тебя унесет, - не без доли преувеличения заверил Сэма Кеведиш.

– Так заткни ее от греха, - посоветовал Сэм.

– А заодно и рот, а то сквознячком геморрой надует, - добавил Спенсер, верно уловивший тон беседы.

– Га-га-га!
– заржал в ответ Кеведиш.
– Мне Райт говорил, что вы продувные бестии, но мне такие парни нравятся. Ну, так как?!

– Что "как"?
– осведомился Сэм.

– Говоришь, стрелять умеешь?

Сэм пожал плечами в ответ.

– Выдай им пушки, - коротко скомандовал Кеведиш Лерошу.

– Какие?
– уточнил Лерош.

– Карманные.

"Карманной пушкой" Кеведиш, как оказалось, именовал "кольт-375".

В руках десяти курсантов оказались новенькие, пахнущие смазкой револьверы. Затем сержант проставил номера "кольтов" в специальном журнале напротив фамилии получателя и предупредил, что теперь это оружие закреплено за ними до окончания учебы. Выполнив формальности, Лерош направился было к пульту управления мишенями, но Кеведиш остановил его:

– Э! Сержант! Они же умеют стрелять.

– Так что?
– не понял егекЛерош.

– Табельные мишени для них слишком большие, - с явной издевкой пояснил Кеведиш и с трудом наклонился. Порывшись в траве, он подбросил на ладони три старые винтовочные гильзы.

– Вот!
– торжественно объявил Кеведиш.
– Это в самый раз.

Шагах в сорока, в стороне, из травы торчал полусгнивший пенек. К нему Кеведиш и направился, старательно обходя по дороге малейшие выбоины и бугорки. Присев возле пенька, Кеведиш долго и старательно устанавливал на нем гильзы.

– Прошу вас, г...спода, - широким жестом указал Кеведиш направление стрельбы, а сам сложил руки на груди и застыл в известной позе французского императора.

Палили они наугад, целясь в пенек. Ржавые гильзы с такого расстояния разглядеть на фоне бурого пенька мог разве что глаз куперовского героя.

Труха летела из пенька во все стороны, но все три гильзы - к великому позору стрелков - остались на месте.

– Так, - констатировал Кеведиш, - языками вы орудуете куда лучше. Теперь я попробую.