Наркоза не будет

На другом берегу, возле удаляющихся в пепельный сумерек Сфинксов, все еще стояла смутная фигура в долгополом черном пальто.

– Зря...
– зевнула Анечка.
– Петр I был, типа, масоном. Прикалывался ко всяким таким штучкам. Но там не только уродцы. Самое прикольное - всякие божки. Этнография. Это сейчас очень модно. Кастанеда и все такое.

– Приколись, - пробормотала Рита.
– Какой-то мужик на том берегу стоит уже минут десять. И не холодно же ему. И снегом его не замело.

Рита произнесла эту фразу и снова резко повернула голову. Человек в черном пальто все еще стоял около сфинксов. И точно - на его пальто не было ни снежинки, точно над ним нависал купол, непреодолимый для снега.

– Говорят, там есть действующие вещи, - продолжала Анечка.
– Если знать, как... Жаль, что мы туда не едем.

"Шевроле" наконец-то дотащился до Дворцового моста.

Лера поглядывала на часы.

– Действующие, это как?
– минуту подумав, переспросила Рита.

Черный силуэт, так и не шевельнувшись, растворился за пеленой снега.

– Э-э-э-э...
– Анечка задумалась, подыскивая слова.
– Они как-то действуют. Необъяснимо. В общем, можно изменять события по своей воле, если знать, как с ними обращаться...

– Это, типа, магия и все такое?

Анечка вздохнула:

– Ну... Типа.

Рита усмехнулась и, оставив тему без комментариев, отвернулась к заплаканному стеклу.

Снежинки прикасались к его поверхности и тут же таяли.

***

В "Каземате" их встретил портье в форме тюремщика петровских времен, с пищалью через плечо. Не менее странно одетый гардеробщик принял верхнюю одежду. В предбаннике, перед зеркалом, стоял худощавый альбинос в маленьких черных очках и черной же кожанной куртке. Его тонкие губы шевельнулись, изобразив невнятную эмоцию.

Лера, с напряженным по-прежнему лицом, скользнула в туалетную комнату.

– Ну что?
– сказал Мишенька.
– Пойдем. Займем место, пока она там.

Они пошли в зал и сели за столик в уголке возле сцены. Шест для стриптиза очень странно смотрелся в этом заведении. Должно быть, девушки выходили в кандалах и полосатых робах? Хотя нет. В то время никаких полос не было. Только дерьга и кандалы.

Официант в камзоле принес меню.

Разглядывая список блюд, Рита услышала, как Мишенька говорил Анечке:

– Да она дура!

– А.... Вы про кого это? Про Леру?
– Рита вздохнула.
– Кстати - пока вашей подруги нет - кто она такая?

– Нет. Не про Леру. Лера хорошая, - весомо пояснила Анечка.
– Лера жена одного очень нового русского. Ну просто очень нового. Мы случайно познакомились с ней на одном вернисаже. Осенью. На самом деле она классная. Она не только красотка дикая. Она такие вещи может! Однажды она прямо у меня на глазах человека загипнотизировала.

– Да!?
– Рита проявила интерес.
– Психолог, что ли?

Она видала психологинь с холодными рыбьими лицами, но никогда не видела среди них манекенщиц. Хотя... Почему нет?

– Да психолог...
– подтвердила догадку Анечка.
– Только она нигде не работает. Или работает, только никто не знает где.

Рита усмехнулась. Психолог, который на глазах может ввести в гипноз и нигде не работает - это ново.

Мишенька вздохнул, мило улыбнулся и помешал трубочкой коктейль.

– А мы ее по злачным местам возим. Всякие вещества ей покупаем (на ее деньги, разумеется) и все такое... И нам весело, и она довольна. С артистами разными, с депутатами! Ну, в общем... Но мы уже ничему не удивляемся. Хочется только летом куда-нибудь на дачу свалить. Отдышаться чуть-чуть. Иногда, конечно, выматывает этот круговорот.

– А чем ее гей-то зарабатывает?
– задала Рита дурацкий вопрос, не особо ожидая ответа.

Ответом было выразительное молчание. Понятно.

Анечка подожгла в пепельнице салфетку, и тотчас появилась Лера, неся свою обычную рекламную улыбку.

Рита заметила, что она чем-то очень довольна.

Лера весело улыбнулась и опустилась на свободное место.

– Уже заказали?

– Ага... Обед вертухая.
– кивнул Мишенька.
– Нормально?

– Да...
– томно согласилась Лера.
– Хорошо.

Пришел официант с подносом.

"Обед вертухая" состоял из черного ломтя хлеба с горой красной икры, жирного куска осетра в соусе с лимонными дольками, который плавал в алюминиевой миске с выбитыми номерами и графина с водкой. Миску сопровождал обломок ложки, гнутая алюминиевая вилка и граненый стакан с сивухой.

– Круто...
– оценила Рита имидж заведения, вертя огрызок вилки.

Лера со скукой зацепила кусок осетра:

– Хочется чего-то бурного, яркого...

– Да?!
– Мишенька оторвался от сжигания салфеток.

Лера томно улыбнулась:

– Ну, Мишенька, я хочу туда. Туда!

– А мы же собирались сегодня как раз... и вообще... бум-бум-бум и все такое, клево!
– сказала Анечка, хлопая ресницами.

Анечка обладала волшебной способностью объясняться без слов, практически междометиями, и Рита каждый раз удивлялась, как люди безошибочно понимали многосмысленные Анечкины конструкции. И менты, и депутаты, и журналисты. Все. Как-то они ее понимали. Только не Рита. Хотя зарплату она получала, чтобы понимать непонимаемое. Впрочем, Анечка с Мишенькой не входили в сферу профессиональных интересов Риты Танк. До сих пор. Пока не связались с хозяйкой "Шевроле". Она явно тянула на профессиональный интерес. В Ритиной конторе считались интересными все люди, доход которых позволял обладать пятикаратным алмазом.

Лера надавила на Мишеньку взглядом и тот торопливо пообещал:

– А-а-а-а-а... ну да. Конечно! Какой базар! Сейчас звоним! Анька! Давай телефон. А вообще зачем звонить? Зачем нам звонить? Поедем сразу!

Он отодвинул стул, демонстрируя готовность встать.

Анечка закурила и философски заметила:

– А что мы куда-то опаздываем? Или спешим?

– Ах, ну да... Там раньше полуночи никого не бывает.
– Мишенька развел руками. Он снова оглянулся на Леру, которая выжидающе молчала, потом на Анечку, которая, улыбаясь курила, потом на Риту, ища соучастия, и добавил.
– А вообще, мне все фиолетово. Как скажете, так и сделаем...