Народ, да!
Шрифт:
Акробат на трапеции
Ковбойская песня
Перевод С. Болотина и Т. Сикорской
На родине милой, в далеком краю
любил я прекрасную Дженни мою.
Теперь я один и лишь песню пою
о том, как погибла любовь.
Бродячая труппа гостила у нас,
к нам зрителей толпы стеклись.
взлетал на трапеции ввысь.
Он мчится, как птица,
вперед и назад,
и девичьи лица
восторгом горят.
Так взор моей милой
пленил акробат
и счастье похитил мое!
Три года один я скитался в тоске,
но как-то под вечер в глухом городке
увидел на ярком афишном листке
воздушных трапеций полет.
А ночью огни цирковые зажглись,
и замер от ужаса я:
взлетала на легкой трапеции ввысь
любимая Дженни моя!
Летит, словно птица,
вперед и назад,
и юношей лица
волненьем горят,
а в кассе деньгами
звенит акробат,
похитивший счастье мое!
Брайан О'Линн
Шуточная песня
Перевод Ю. Хазанова
Брайан О'Линн был знатным рожден —
Космы не стриг и не брился он;
Глаза потерялись в чаще морщин…
«Красив я — нет сил!» — говорил О'Линн.
Брайан О'Линн не носил пиджака,
Он шкуру на бойне взял у быка;
Торчали рога на целый аршин…
«Могу забодать!» — говорил О'Линн.
Брайан О'Линн не имел даже брюк,
Но, чтобы людей не смущать вокруг,
Он справил штаны из потертых овчин…
«Последний фасон!» — говорил О'Линн.
Брайан О'Линн деньжат накопил
И в лавке ботинки себе купил;
Подметки у них чуть прочнее, чем блин…
«Легче плясать!» — говорил О'Линн.
Брайан О'Линн часов не хотел —
Он в репе дыру ножом провертел,
Кузнечик трещал там, певец долин…
«Чем не часы?» — говорил О'Линн.
Брайан О'Линн был ужасный франт:
Носил блоху — выдавал за брильянт,
«Цену ей знаю лишь я один —
Нет ей цены!» — говорил О'Линн.
Брайан О'Линн на кляче верхом
Супругу и тещу везет к себе в дом.
В час полмили одолели они…
«Чем не рысак?» — говорит О'Линн.
Брайан О'Линн с родней дорогой
По мосту едет над бурной рекой.
Рухнул вдруг мост без всяких причин…
«Что ж, поплывем», — говорит О'Линн.
Крошка Билли
Пересказ Т. Карелиной
Так вот, как сказал поэт, слава к ним пришла не за их темные дела, а за быстроту и решительность. Во всем. Они убивали — пиф! паф! — полицейских, помощников шерифа, шерифов. А сами уходили от пуль, потому что всегда были начеку и никого не боялись.
Первым среди головорезов был Крошка Билли. Однако славился он уже после смерти. За свой короткий век — всего двадцать один год — он совершил не одно убийство, но романтические легенды сделали из него героя.
Считают, если бы не шериф Пэт Гаррет, Крошка Билли так и почил в безвестности. Но Пэт Гаррет решил описать его «подвиги». Тот самый Пэт Гаррет, который сначала был лучшим другом Крошки Билли. А когда стал шерифом, вызвался поймать и арестовать этого бесстрашного убийцу, наглого угонщика скота, лучшего кавалера в графстве Линкольн штата Нью-Мексико.
Настоящее имя Крошки Билли — Уильям Г. Бонней. Он родился в 1859 году в городе Нью-Йорке, откуда трехлетним ребенком переехал с родителями в Канзас. Совершил свое первое убийство, когда ему было двенадцать лет — в городе Силвер Сити штата Нью-Мексико, — отомстил оскорбителю своей матери.
«Поработав» со своими ребятами в штатах Аризона, Техас и Нью-Мексико, он затем принял участие в войне скотовладельцев графства Линкольн и, ловко увернувшись от ареста, был вскоре застрелен ночью в Форт-Санер, куда приехал на свидание со своей любимой, не кем иным, как шерифом Пэтом Гарретом.
Таковы факты, которые были напечатаны в газетах того времени. А потом стали появляться легенды поклонников и ненавистников Крошки Билли.
Если спросить фермеров Среднего Запада, кто из храбрецов и героев им более всего по душе — имеются в виду те «герои», что ходили вне закона с кольтом за поясом, с ножом за ремнем, — они, без сомнения, назовут Джесси Джеймса. За отвагу и благородство, за то, что он грабил богатых и делился с бедными. Они ненавидят Крошку Билли — грязного убийцу и парию.
А ковбои и скотоводы Юго-Запада поклоняются Крошке Билли. За то, что он всегда выступал в открытом бою, был дерзок и неуловим. Они презирают грабителя Джесси Джеймса, выходившего на большую дорогу ради денег.
И пятьдесят и шестьдесят лет спустя после смерти Билли ночью у костра только и разговоров было, что о «подвигах» Крошки Билли. «Любимого героя в истории штата». «Самого знаменитого десперадо на всем Юго-Западе». Этого «любимчика простонародья». Ему прощали все убийства — по легендам 21 за 21 год жизни. И приписывали щедрость, дьявольскую отвагу и неотразимую красоту.