Народная Библиотека Владимира Высоцкого
Шрифт:
1970 Комментатор из своей кабиныї
Комментатор из своей кабины Кроет нас для красного словца, Но недаром клуб "Фиорентины" Предлагал мильон за Бышевца. Что ж, Пеле, как Пеле, Объясняю Зине я, Ест Пеле крем-брюле, Вместе с Жаирзинио. Муром занялась прокуратура, Что ему - реклама!
– он и рад. Здесь бы МУР не выбрался из МУРа Если б был у нас чемпионат. Я сижу на нуле, Дрянь купил жене - и рад. А у Пеле - "шевроле" В Рио-де-Жанейро. Может, не считает и до ста он, Но могу сказать без лишних слов: Был бы глаз второй бы у Тостао Он вдвое больше б забивал голов. Что ж, Пеле, как Пеле, Объясняю Зине я, Ест Пеле крем-брюле, Вместе с Жаирзинио. Я сижу на нуле, Дрянь купил жене - и рад. А у Пеле - "шевроле" В Рио-де-Жанейро. # 018
1970 Не покупают никакой едыї
Не покупают никакой еды Все экономят вынужденно деньги: Холера косит стройные ряды, Но люди вновь смыкаются в шеренги. Закрыт Кавказ, горит "Аэрофлот", И в Астрахани лихо жгут арбузы, Но от станка рабочий не уйдет, И крепнут все равно здоровья узы. Убытки терпит целая страна, Но
1970 Песня про первые ряды
Была пора - я рвался в первый ряд, И это все от недопониманья, Но с некоторых пор сажусь назад: Там, впереди, как в спину автомат Тяжелый взгляд, недоброе дыханье. Может, сзади и не так красиво, Но - намного шире кругозор, Больше и разбег, и перспектива, И еще - надежность и обзор. Стволы глазищ - числом до десяти Как дуло на мишень, но на живую, Затылок мой от взглядов не спасти, И сзади так удобно нанести Обиду или рану ножевую. Может, сзади и не так красиво, Но - намного шире кругозор, Больше и разбег, и перспектива, И еще - надежность и обзор. Мне вреден первый ряд, и говорят От мыслей этих я в ненастье ною. Уж лучше - где темней - последний ряд: Отсюда больше нет пути назад, А за спиной стоит стена стеною. Может, сзади и не так красиво, Но - намного шире кругозор, Больше и разбег, и перспектива, И еще - надежность и обзор. И пусть хоть реки утекут воды, Пусть будут в пух засалены перины До лысин, до седин, до бороды Не выходите в первые ряды И не стремитесь в примы-балерины. Может, сзади и не так красиво, Но - намного шире кругозор, Больше и разбег, и перспектива, И еще - надежность и обзор. Надежно сзади, но бывают дни Я говорю себе, что выйду червой: Не стоит вечно пребывать в тени С последним рядом долго не тяни, А постепенно пробивайся в первый. Может, сзади и не так красиво, Но - намного шире кругозор, Больше и разбег, и перспектива, И еще - надежность и обзор. # 020
1970 Черное золото
Не космос - метры грунта надо мной, И в шахте не до праздничных процессий, Но мы владеем тоже внеземной И самою земною из профессий! Любой из нас - ну чем не чародей?! Из преисподней наверх уголь мечем. Мы топливо отнимем у чертей Свои котлы топить им будет нечем! Взорвано, уложено, сколото Черное надежное золото. Да, сами мы - как дьяволы - в пыли, Зато наш поезд не уйдет порожний. Терзаем чрево матушки-Земли Но на земле теплее и надежней. Вот вагонетки, душу веселя, Проносятся, как в фильме о погонях, И шуточку "Даешь стране угля!" Мы чувствуем на собственных ладонях. Взорвано, уложено, сколото Черное надежное золото. Воронками изрытые поля Не позабудь - и оглянись во гневе, Но нас, благословенная Земля, Прости за то, что роемся во чреве. Не бойся заблудиться в темноте И захлебнуться пылью - не один ты! Вперед и вниз! Мы будем на щите Мы сами рыли эти лабиринты! Взорвано, уложено, сколото Черное надежное золото. # 021
1970 Маски
Смеюсь навзрыд - как у кривых зеркал, Меня, должно быть, ловко разыграли: Крючки носов и до ушей оскал Как на венецианском карнавале! Вокруг меня смыкается кольцо Меня хватают, вовлекают в пляску, Так-так, мое нормальное лицо Все, вероятно, приняли за маску. Петарды, конфетти... Но все не так, И маски на меня глядят с укором, Они кричат, что я опять - не в такт, Что наступаю на ногу партнерам. Что делать мне - бежать, да поскорей? А может, вместе с ними веселиться?.. Надеюсь я - под масками зверей Бывают человеческие лица. Все в масках, в париках - все как один, Кто - сказочен, а кто - литературен... Сосед мой слева - грустный арлекин, Другой - палач, а каждый третий - дурень. Один - себя старался обелить, Другой - лицо скрывает от огласки, А кто - уже не в силах отличить Свое лицо от непременной маски. Я в хоровод вступаю, хохоча, Но все-таки мне неспокойно с ними: А вдруг кому-то маска палача Понравится - и он ее не снимет? Вдруг арлекин навеки загрустит, Любуясь сам своим лицом печальным; Что, если дурень свой дурацкий вид Так и забудет на лице нормальном?! Как доброго лица не прозевать, Как честных угадать наверняка мне? Они решили маски надевать, Чтоб не разбить свое лицо о камни. Я в тайну масок все-таки проник, Уверен я, что мой анализ точен: И маски равнодушия у них Защита от плевков и от пощечин. # 022
1970 Вот я вошел, и дверь прикрылї
Вот я вошел, и дверь прикрыл, И показал бумаги, И так толково объяснил Зачем приехал в лагерь!.. Начальник - как уключина: Скрипит - и ни в какую. "В кино мне роль поручена, Опять ему толкую. И вот для изучения Такое ремесло Имею направление. Дошло теперь?" - "Дошло! Вот это мы приветствуем! Чтоб было, как с копирки, Еще бы вам под следствием Полгодика в Бутырке, Чтоб ощутить затылочком, Что чуть не расстреляли, Потом по пересылочкам... Тогда бы вы сыграли!" Внушаю бедолаге я Настойчиво, с трудом: "Мне нужно - прямо с лагеря, Не бывши под судом". "Да вы ведь знать не знаете, За что вас осудили. Права со мной качаете, А вас еще не брили". "Побреют!
– рожа сплющена,
1970 Песенка киноактера
Словно в сказке, на экране И не нужен чародей В новом фильме вдруг крестьяне Превращаются в князей! То купец - то неимущий, То добряк - а то злодей, В жизни же - почти непьющий И отец восьми детей. Мальчишки, мальчишки бегут по дворам, Загадочны и голосисты. Скорее! Спешите! Приехали к вам Живые киноартисты! Но для нашего для брата, Откровенно говоря, Иногда сыграть солдата Интересней, чем царя. В жизни все без изменений, А в кино: то бог, то вор, Много взлетов и падений Испытал киноактер. Мальчишки, мальчишки бегут по дворам, Загадочны и голосисты. Скорее! Спешите! Приехали к вам Живые киноартисты! Сколько версий, сколько спора Возникает тут и там! Знают про киноактера Даже больше, чем он сам. И по всюду обсуждают, И со знаньем говорят Сколько в месяц получает И в который раз женат. Мальчишки, мальчишки - не нужно рекламы Загадочны и голосисты. Скорее! Спешите! Приехали к вам Живые киноартисты! Хватит споров и догадок Дело поважнее есть. Тем, кто до сенсаций падок, Вряд ли интересно здесь. Знаете, в кино эпоха, Может пролететь за миг. Люди видят нас, но - плохо То, что мы не видим их. Вот мы и спешим к незнакомым друзьям И к взрослым, и к детям, На вас посмотреть, - все, что хочется вам, Спросите - ответим! # 024
1970 Здесь лапы у елей дрожат на весуї
Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно Живешь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. Пусть черемухи сохнут бельем на ветру, Пусть дождем опадают сирени, Все равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели! Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света, И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, Все равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море! В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно, Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно? Украду, если кража тебе по душе, Зря ли я столько сил разбазарил?! Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял! # 025
1970 Свой остров
Отплываем в теплый край навсегда. Наше плаванье, считай, на года. Ставь фортуны колесо поперек, Мы про штормы знаем все наперед. Поскорей на мачту лезь, старик! Встал вопрос с землей остро, Может быть, увидишь материк, Ну а может быть - остров. У кого-нибудь расчет под рукой, Этот кто-нибудь плывет на покой. Ну а прочие - в чем мать родила Не на отдых, а опять на дела. Ты судьбу в монахини постриг, Смейся ей в лицо просто. У кого - свой личный материк, Ну а у кого - остров. Мне накаркали беду с дамой пик, Нагадали, что найду материк, Нет, гадалка, ты опять не права Мне понравилось искать острова. Вот и берег призрачно возник, Не спеша - считай до ста. Что это, тот самый материк Или это мой остров?.. # 026
1971 Сколько великих выбылої
Сколько великих выбыло! Их выбивали нож и отрава. Что же, на право выбора Каждый имеет право. # 001
1971 О фатальных датах и цифрах
Моим друзьям - поэтам Кто кончил жизнь трагически, тот - истинный поэт, А если в точный срок, так - в полной мере: На цифре 26 один шагнул под пистолет, Другой же - в петлю слазил в "Англетере". А 33 Христу - он был поэт, он говорил: "Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол. Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил, Чтоб не писал и чтобы меньше думал. С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, Вот и сейчас - как холодом подуло: Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль И Маяковский лег виском на дуло. Задержимся на цифре 37! Коварен бог Ребром вопрос поставил: или - или! На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, А нынешние - как-то проскочили. Дуэль не состоялась или - перенесена, А в 33 распяли, но - не сильно, А в 37 - не кровь, да что там кровь!
– и седина Испачкала виски не так обильно. "Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!" Терпенье, психопаты и кликуши! Поэты ходят пятками по лезвию ножа И режут в кровь свои босые души! На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е", Укоротить поэта!
– вывод ясен, И нож в него!
– но счастлив он висеть на острие, Зарезанный за то, что был опасен! Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, Томитесь, как наложницы в гареме! Срок жизни увеличился - и, может быть, концы Поэтов отодвинулись на время! # 002
1971 Общеприемлимые перлы
Общеприемлимые перлы! В восторге я! Душа поет! Противоборцы перемерли И подсознанье выдает. А наша первая пластинка Неужто ты заезжена? Ну что мы делаем, Маринка! Ведь жизнь - одна, одна, одна... Мне тридцать три - висят на шее, Пластинка Дэвиса снята. Хочу в тебе, в бою, в траншее Погибнуть в возрасте Христа. А ты - одна ты виновата В рожденьи собственных детей... Люблю тебя любовью брата, А может быть, еще сильней. # 003
1971 Видно, острая занозаї