Народная Русь

— Микула, мужик я Селянинович! Я — Микула, меня любит Мать-Сыра-Земля!» В этих словах еще ярче встает из-за темной дали веков светлый образ могучего оратая Земли Русской.

В известном народном стихе о «Голубиной Книге», еще и теперь распеваемом убогими певцами каликами перехожими, собраны — по мнению Безсонова [1] — «правила и решения на все важнейшие стороны древних воззрений». В этом стихе, отразившем в своем словесном зеркале заветные взгляды родной старины чуть ли не на все существующее в мире, задается, между прочим, вопрос: «Которая земля всем землям мати?» — «Свято-Русь-земля всем землям мати!» — следует ответ. — «Почему же Свято-Русь-земля всем землям мати?» — не удовлетворяется полученным ответом пытливый дух спрашивающего. — «А в ней много люду христианскаго, они веруют веру крещеную, крещеную-богомольную, самому Христу, Царю небесному, Его Матери Владычице, Владычице Богородице; на ней стоят церкви апостольския, богомольныя, преосвященныя, они молятся Богу распятому…» — следует пояснение. От речи о том, какая земля «всем землям мати», вопрошающий переходит — за доброй дюжиной попутных вопросов — к такому: «На чем же у нас основалася Мать-Сыра-Земля?» — «Основалася на трех рыбинах», — не скупится на слова простодушная народная мудрость:

1

Петр Алексеевич Безсонов, известный исследователь русского народного творчества, происходил из духовного звания, родился в 1828-м году, образование получил на историко-филологическом факультете московского университета (окончил курс в 1851 г.), выпустившего из своих стен замечательных русских народоведов. Сначала он служил в комиссии печати правительственных грамот и договоров, затем заведывал виленским музеем и публичной библиотекой и был директором виленской классической гимназии, с 1867-го по 1879-й год состоял библиотекарем московского университета, с 1879-го по день смерти (22-е февраля 1898 года) занимал кафедру славянской филологии в харьковском университете. Он обогатил русскую науку трудами своими — «Болгарские песни», «Калеки перехожие», «Сборник детских народных песен», «Белорусские песни». Кроме того, изданы под его редакцией песенные собрания П.В. Кнреевского и П.Н.Рыбникова

«На трех рыбинах на китенышах, На китах-рыбах вся сыра-земля стоит, Основана и утверждена, И содержитца вся подселенная…»

Ответ доходит до самой, что называется, подноготной мироздания: «Стоит Кит-рыба не сворохнетца, — когда ж Кит-рыба потронетца, потронетца — восколыхнетца, тогда белый свет наш покончитца: ах, Кит-рыбина разыграитца, все сине море восколыхнитца, сыра мать-земля вся вздрогонитца, увесь мир-народ приужаснитца: тады буде время опоследняя»…

Наиболее верное объяснение этому ответу дает А.Н.Афанасьев [2] «Земля покоится на воде, якоже на блюде, простерта силою всеблагого Бога», — приводит он слова одного из забытых памятников народной старины. Эта «вода» — небесный воздушный океан, в котором тучи-водохранительницы представляются какими-то громаднейшими рыбами. «Кит-рыба — всем рыбам мати!» — гласит «Голубиная книга». А потому-то тучи-рыбы переименовались в китов, принявших — по воле воображения не видывавшего этих «рыб» пахаря — на свои спины «всю подселенную, всю подсолнечну». Иные утверждают, — говорит пытливый исследователь поэтических воззрений славян на природу, — что исстари подпорою природы служили четыре кита, но один из них умер. Когда же перемрут и остальные три, в то время наступит кончина мира. Землетрясение — в глазах пахаря, задумавшегося над основами мироздания — не что иное, как осколки шума, производимого китами, поворочивающимися с бока на бок. По уверению памятливых, особенно ревниво оберегающих дедовские предания сказателей, в старину было даже не три-четыре, а семь китов, подставлявших свои спины для земли. Когда отяжелела она от незамолимых грехов человеческих, ушли четыре кита «в пучину эфиопскую». Во дни Ноя все киты покинули свое место, отчего, — говорят дошедшие до простонародного умозрения сведующие люди, — и произошел всемирный потоп.

2

Александр Николаевич Афанасьев — известный исследователь памятников русского простонародного творчества, родился 11-го июля 1826 г. в гор. Богу-чаре Воронежской губернии, по образованию — питомец московского университета (выпуска 1848 г.). Еще будучи студентом, он начал помещать в различных изданиях статьи по народоведению (в «Современнике», «Отечественных записках», «Архиве историко-юридических сведений о России», «Временнике общей истории и древности России», «Известиях Академии наук по отделению русского языка и словесности» и др.). С 1849-го по 1862-й год он служил в московском главном архиве Министерства Иностранных Дел. Три тома «Поэтических воззрений славян на природу», изданные в 1866-1869-х годах, являются наиболее крупным вкладом, сделанным А.Н.Афанасьевым в сокровищницу русской науки. Кроме этого замечательного труда, им изданы «Русские народные легенды» (М., 1860 г.), «Народные русские сказки» (1-е издание выходило выпусками; 2-е издание — 4 тт — М., 1873 г.; 3-е издание — 2 тт — М., 1897 г.). Скончался он в Москве 23-го сентября 1871 года

По другим — родственным с индийскими — сказаниям, земля стоит не на китах, а на слонах. Их тоже было в древние времена больше, а не три, как теперь, да состарились они — повымерли. «До сих пор Мать-Сыра-Земля изрыгает их кости!» — говорят в народе по тем местам, где находят кости допотопного мамонта. Есть и такое представление об устоях земли, что держится она не на китах и не на слонах, а на громадных столбах. «Пошатнется который-нибудь из столбов, вот и трясение земли!» — думает убежденный в этом люд. В отреченной (апокрифической) рукописи «Свиток божественных книг» сказано, что Творец основал хрустальное небо на семидесяти тьмах тысяч железных столбов. «Да, вижю, где прилежит небо к земли, якож глаголют книгы, яко на столпех железных стоит небо»… — читается в сказании о Макаре Римском. В простонародных заговорах то и дело встречаются такие выражения, как: «Есть океан-море железное, на том море есть столб медный…» и т. п. По свидетельству митрополита московского Иннокентия [3] , просветителя алеутов, у этих инородцев также существует поверье, что мир держится на одном огромном столбе. Но в народной Руси эти последние сказания распространены несравненно меньше, чем особенно пришедшееся ей по мысли первое — о китах.

3

Иннокентий, митрополит московский, в мире Иван Евсеевич Попович (по данной ректором семинарии фамилии — Вениаминов), один из замечательнейших русских иерархов, — родился в с. Ангинском Иркутской губернии 27 августа 1797 г., в семье бедного пономаря. По образованию оп — питомец иркутской духовной семинарии. Служение Церкви началось для него в 1817-м году, когда он был посвящен в дьяконы, а затем, через год — в священники. В 1823-м году о. И. Вениаминов, по вызову Св. Синода, отправился на остров Уналашку па подвиг просвящения христианской верою алеутов. Апостольское служение его увенчалось успехом: не только алеуты, но и соседа их — колоши (обитатели острова Ситха) — приняли святое крещение. В 1839 году просветитель их подал в Петербург просьбу в Св. Синоде о разрешении напечатать переведенные им на алеутский язык священные книги; в 1840-м году он постригся в монахи и принял сан архимандрита, 15-го декабря того же года, по желанию императора Николая Павловича, был посвящен в епископы новооткрытой алеутской епархии, в 1850-м был возведен в сан архиепископа якутского, после чего перевел Св. Писание на якутский язык. В 1857-м г. архиепископ Иннокентий был вызван в столицу для присутствования в Св. Синоде; затем, вернувшись в Сибирь, он продолжал свой архипастырский подвиг на Амуре (в 1862-м году переселился в г. Благовещенск). 1867-й год, год кончины митрополита Филарета, ознаменовался для апостола алеутов, колошей и якутов назначением его митрополитом московским. Пробыв двенадцать лет в этом сане, престарелый иерарх скончался 31 — го марта 1879 года, оставив по себе неизгладимую веками память в летописях Православной Церкви и всюду, где пришлось ему трудиться па благо последней

Дошла до наших дней в различных списках сербско-болгарская рукопись XV-гo века, в которой находится неопровержимое подтверждение того, что всем славянским народам родственны приблизительно одни и те же древние сказания о миросозидании. «Да скажи ми: що дрьжит землю?» — задается вопрос в этой рукописи. «Вода висока!» — следует за ним ответ. «Да що дрьжит воду?» — «Камень плосень вельми!» — «Да що дрьжит камень?» — «Камень дрьжит 4 китове златы!» — «Да що дрьжит китове златы?» — «Река огньнная!» — «Да що дрьжит того огня?» — «Друга огнь, еже есть пожечь, того огня 2 части!» — «Да що дрьжит того огня?» — «Дубь железны, еже есть прьвопосаждень, отвъсего же корение на силе божией стоить!» И дуб, и огненная река, и камень — все это является древнейшим олицетворением громоносных туч небесных.

Сохранившиеся памятники отреченной народной письменности отводят немало места особо важному в глазах пытливого русского народа вопросу о том: на чем держится Мать-Сыра-Земля. В «Беседе трех святителей» говорится, например, что земля плывет на волнах необъятно-великого моря и основана на трех больших да на тридцати малых китах. Малые киты прикрывают «тридцать оконец морских». Вокруг всего моря великого — «железное столпие» поставлено. «Емлют те киты десятую часть райскаго благоухания, и от того сыти бывают»… По иному, занесенному в «Соловецкий сборник» разносказу этой «Беседы»: «В огненном море живет великорыбие — огнеродный кит — змей Елеафам, на коем земля основана. Из уст его исходят громы пламеннаго огня, яко стрелено дело; «з ноздрей его исходит дух, яко ветр бурный, воздымающий огнь геенский»… Ког-да «восколеблется кит-змей», тогда и настанет светопреставление… Всемирный потоп, по старинному сказанию о Мефодии Патарском [4] , произошел оттого, что повелел господь отойти тридцати малым китам от своих мест, и — «пойде вода в си оконцы на землю иже оступиша киты»… Отреченная письменность является, по мнению Афанасьева, Буслаева [5] и других знатоков ее, прямым отражением простонародных изустных сказаний, а отнюдь не этим последним дала пищу книга. Родственная связь изустных сказаний у всех, даже и поставленных в самые разносторонние условия исторической жизни народов, свидетельствует о том же, о чем говорят и научные исследования: об одном месте их первобытной жизни. Так, например, предание о китах поддерживающих землю, существует даже у японцев: «Опять ворочается кит под нашей землею!» — говорят они, когда — в недобрый час — случается землетрясение.

4

Мефодии Патарский — епископ-священномученик, пострадавший за веру Христову в IV-м веке до Рождества Христова (в 312 г.) — один из борцов христианства против ересей и языческих философов III-го века, оставивший целый ряд сочинений. Из них наиболее известны: «О свободе воли, против валентиниан», «О жизни и деятельности разумной», «О воскресении», «Пир десяти дев», «Против Порфирия», «О сотворенном». В 1877-м году вышла в Петербурге книга Ягна, в переводе профессора Е.И.Ловягина — «Святой Мефодии, епископ и мученик, полное собрание его сочинений»

5

Федор Иванович Буслаев — академик, много поработавший по исследованию древнерусского и византийского искусств, а также древнерусской письменности, родился 13-го апреля 1818 года в городе Керенске Пензенской губернии. Окончив курс московского университета (по словесному факультету), он был назначен преподавателем русского языка в одну из московских гимназий (в 1838 г.). В «Москвитянине» за 1842-й год появились первые печатные строки его, в 1844-м вышла книга «О преподавании русского языка». С января 1847-го года Ф.И Буслаев начал чтение лекций по русскому языку и словесности. Целый ряд дальнейших печатных трудов упрочил за ним славу знаменитого русского ученого. В 1861-м году он получил звание доктора русской словесности и был назначен ординарным профессором. Наиболее известны и ценны из трудов его: «Опыт исторической грамматики русского языка», «Исторические очерки русской народной словесности», «Историческая хрестоматия» и «Народная поэзия». В «Вестнике Европы» были напечатаны его интересные «Воспоминания». Скончался Ф.И.Буслаев 31-го июля 1897-го года

По всем уголкам светлорусского простора ходит, опираясь на слабеющую память вымирающих певцов-сказателей, духовный стих, именующийся то «Списками Ерусалимскими», то «Свитком («Листом») Ерусалимским», то «Списком ерусалимского знамения», то «Сказанием («Притчею») о Свитке». Вымрут сказатели, перелетающие — что птицы Божий — из конца в конец Земли Русской, но будут живы их сказания, сбереженные от напрасной смерти в сокровищницах собирателей словесного богатства народного. «Свиток Ерусалимский» во всех своих разносказах-разнопевах приходится сродни «Голубиной книге». Он «упал во святом гряде Ирасулимове, в третим году воскресению Христову, из седьмова неба» — в камне: «камень ни огнян, ни стюден, ширины об аршине, тяготы яму несповедать никому»… К этому камню съехались, — гласит сказание, — цари, патриархи, игумны, священники и все другие христиане православные. Служились-пелись над неведомым камнем молебны три дня и три ночи. И распался камень на две половины, и выпал из камня свиток, почитаемый во многих местах за «послание Господа Бога нашего Иисуса Христа». В этом послании грешники и праведники предупреждаются о том, что «время Божие приближается, слово Божие скончивается». В целом ряде воззваний к «чадам Божиим» указываются наказания за людское нечестие. Самою тяжкой карою является бесплодие земли-кормилицы живущего, трудящегося и умирающего на ней русского пахаря.

«Чады вы Мои! Да не послушается Моей заповеди Господней И наказания Моего, — Сотворю вам небу меднаю, Землю железною. От неба меднаго росы не воздам, От земли железной плода не дарую, Поморю вас гладом па земле, Кладецы у вас приусохнут, Истошницы приускудеют. Ня будет на земле травы, Ни на древе скоры, Будет земля яко вдова…»

Вдовство-сиротство земли тяжелей всего для ее детей, поздних потомков богатыря-крестьянина. Да и как же не быть этой тяготе, если в том же, записанном П.П.Якушкиным [6] списке «Свитка Ерусалимского» прямо говорится, что от нее создано тело человеческое («очи от солнца, разум от Святаго Духа»), и что у всех чад Божиих:

6

Павел Иванович Якушин — известный народовед и собиратель народного изустного творчества народной Руси, уроженец Орловской губернии (родился в 1820 г.), сын отставного офицера и матери-крестьянки. Образование он получил в московской гимназии и московском университете (по математическому факультету). С последнего курса он «ушел в народ» — пешком, с котомкой за плечами, под видом мелкого торгаша-офени, для изучения быта северного Поволжья. С этих пор вся дальнейшая, богатая только лишениями, жизнь этого отдавшегося до самозабвения своему призванию человека посвящена народу-певцу, народу-сказателю. Смерть застигла вдохновенного народолюбца в Самаре, на больничной койке, восьмого января 1872 г. Народные песни, собранные Якушиным, печатались в «Летописях русской литературы и древности», сборнике «Утро», «Отечественных записках». Отдельные издания появились в 1860-м («Русские песни, собранные П.И. Якушиным») и 1865-м («Народные песни из собрания П.Якушкина») годах. Им был напечатан целый ряд любопытных «Путевых писем» и рассказов («Велик Бог земли русской»; «Прежние рекруты», «Небывальщина» и др.). Собрание сочинений его издано в начале 70-х годов В.И. Михневичем

«Первая мать — Пресвятая Богородица, Вторая мать — Сыра-Земля…»

Мать-Сыра-Земля представлялась воображению обожествлявшего природу славянина-язычника живым человекоподобным существом. Травы, цветы, кустарники и деревья, поднимавшиеся на ее могучем теле, казались ему пышными волосами; каменные скалы принимал он за кости, цепкие корни деревьев заменяли жилы, кровью земли была сочившаяся из ее недр вода. «Земля сотворена, яко человек», — повторяется об этом, в несколько измененном виде, в одном из позднейших летописных памятников: «камение яко тело имать, вместо костей корение имать, вместо жил — древеса и травы, вместо власов былие, вместо крови — воды»… Рождавшая все плоды земные богиня плодородия испытывала, по народному слову, не одно счастливое чувство материнства. Мучимая жаждою — она пила струившуюся с разверзавшихся над ее лоном небес дождевую воду, содрогалась от испуга при землетрясениях, чутким сном засыпала при наступлении зимней стужи, прикрываясь от нее лебяжьим покровом снегов; вместе с приходом весны, с первым пригревом зачуявшего весну солнышком, пробуждалась она — могучая — к новой плодотворящей жизни, на радость всему живому миру, воскресшему от своих зимних страхов при первом весеннем вздохе земли. Ходит и в наши дни цветистая-красная молва о том, что и теперь есть чуткие к вещим голосам природы, достойные ее откровения люди, слышащие эти чудодейные вздохи, с каждым из которых врывается в жаждущую тепла и света жизнь вселенной могучая волна творчества.

Против благоговейного почитания Матери-Сырой-Земли, сохранившегося и до наших дней в виде яркого пережитка древнеязыческого его обожествления, восставали еще в XV–XVI столетиях строгие поборники буквы заветов Православия, громя в церковных стенах народное суеверие. Но ни грозные обличения, ни время — со всей его беспощадностью — не искоренили этого предания далеких дней, затонувших во мраке веков, отошедших в бездонные глубины прошлого-стародавнего. Кто не почитает земли-кормилицы, тому она, по словам народа-пахаря, не даст хлеба — не то что досыта, а и впроголодь. Кто сыновним поклоном очестливым не поклонится Матери-Сырой-Земле, выходя впервые по весне в зачерневшееся проталинами поле, — на гроб того она наляжет не пухом лебяжьим, а тяжелым камнем. Кто не захватит в чужеземный путь горсть родной земли, — тому никогда больше не увидеть родины. Больные, мучимые «лихоманками» — лихими сестрами, выходят в поле чистое, бьют поклоны на все четыре стороны света белого, причитаючи: «Прости, сторона, Мать-Сыра-Земля!» Болящие «порчею» падают наземь на перекрестках дорог, прося Мать-Сырую-Землю снять напущенную лихим человеком болесть. «Чем ушибся, тем и лечись!» — говорит народная Русь. И вот — советуют знающие старые люди выносить тех, кто ушибся-разбился, на то самое место, где приключалась такая беда, и молить землю о прощении. «Нивка, нивка! Отдай мою силку! Я тебя жала, силу наземь роняла!» — выкликают во многих местах поволжской Руси жницы-бабы, катаясь по земле, вполне уверенные, что, припав к ней, вернут все пролитое трудовым потом засилье. Земля и сама по себе почитается в народе лечебным средством: ею, смоченною в слюне, — знахари заживляют раны, останавливают кровь, а также прикладывают ее к больной голове. «Как здорова земля, — говорится при этом, — так бы и моя голова была здорова!» и т. д. «Мать-Сыра-Земля! Уйми ты всяку гадину нечистую от приворота и лихова дела!» — произносится где-то еще и теперь при первом выгоне скота на весенний подножный корм. В старину при этом выливалась наземь кубышка масла — как бы для умилостивления земли этой жертвою. «Мать-Сыра-Земля! Утоли ты все ветры полуденные со напастью, уйми пески сыпучие со метелью!» — продолжался после этого памятуемый местами и теперь благоговейный причет-заговор.

Было время на Руси, когда при тяжбах о чересполосных владениях — вместо нынешней присяги — в обычай было ходить по меже с куском вырезанного на спорном поле дерна на голове. Это было равносильно лучшему доказательству законных прав тяжущегося. Еще в древнеславянском переводе «Слова Григория Богослова» [7] — переводе, сделанном в XI-м столетии — встречается такая самовольная вставка переводчика: «Ов же дьрьн вскроущь на главе покладая присягу творить»… В писцовых книгах Сольвычегодского монастыря значится: «И в том им дан суд, и с суда учинена вера, и ответчик Окинфенко дал истцу Олешке на душу. И Олешка, положа земли себе на голову, отвел той пожне межу»… Много можно было бы найти подобных свидетельств о земляной присяге и в других исторических памятниках древней Руси. В XVI-м веке эта присяга была заменена хождением по спорной меже с иконою Богоматери на голове.

7

Святой Григорий Богослов, один из отцов Церкви, родился в 328-м году в Каппадокии, близ Назианза. В молодости своей он обучался светским наукам в Кесарии Каппадокийской, Кесарии Палестинской, Александрии и Афинах, где жил вместе со святым Василием Великим. По возвращении на родину оп принял святое крещение и удалился в пустыню. В 379-м году был он вызван, будучи уже пресвитером, в Константинополь для укрепления гонимого арианами Православия. Император Феодосии назначил его епископом столицы. Святитель скончался в 390-м году на своей родине. Сочинения его состоят из 243 писем, 507 песнопений и 45 речей. Все они переведены на русский язык