НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

Распространение первобытных родовых общин по разным континентам привело к тому, что их дальнейшие мутационные и эволюционные изменения происходили в разных местах земли, под влиянием различных условий существования и в разных условиях борьбы за существование. Так возникли популяции с устойчивыми мутационными и обусловленными разной эволюцией различиями, образуя расы и расовые этносы. Расовые этносы возникали, как более сложные, чем родовые, сообщества людей, имеющих родственное родовое происхождение. Они проявляли способность к объединению родов вследствие генетического наследования общего бессознательного родового общинного умозрения, общих этнических культов.

Первобытнообщинный строй существовал десятки тысяч лет. За это время нигде и никогда человек как таковой не смог выделиться из этнических родовых отношений, превратиться в индивидуального, свободного от общинных обязательств человека. Этническое бытие и мировосприятие, этническое родовое разделение труда и общинное самоуправление естественным отбором закрепляли этническое родовое, общественное бессознательное умозрение в каждой человеческой особи. Это этническое родовое бессознательное умозрение позволяло каждому члену рода на бессознательном уровне объединяться и организовываться для самой действенной борьбы за личное и родовое выживание, что раскрепощало и развивало сознательные способности к изобретению и совершенствованию орудий труда, изделий быта, подталкивая развитие личного сознания.

Личное сознание опиралось на инстинкт личного самосохранения, а родовое общинное бессознательное - на инстинкт сохранения рода. Поэтому личное сознание и родовое бессознательное умозрение в каждом человеке диалектическим образом боролись между собой, определяя как характер его поведения внутри родовых отношений, так и ход развития родовых отношений. У генетически здоровых особей, пригодных для дальнейшей эволюции вида, родовое бессознательное умозрение, в конечном счёте, всегда оказывалось сильнее, всегда побеждало личное сознание, вынуждая его подчиняться. Если личное сознание вследствие мутаций оказывалось сильнее родового бессознательного умозрения, оно влекло за собой гибель человека, прекращение его участия в дальнейшей эволюции человеческого вида.

У генетически здоровых, генетически приспособленных к видовой эволюции людей личное сознание являлось вторичным по отношению к родовому бессознательному умозрению. Оно управлялось заложенными в подсознании архетипами поведения, которые при рождении каждой особи предопределяли набор её ролей в выстраивании внутренней общинной иерархии рода.

Архетип – проявление той области бессознательного умозрения человека, которая определяет его общинное поведение. Без определяющего личное поведение архетипа человек не в состоянии соучаствовать в выстраивании стайных, общинных, социальных отношений и является биологическим вырожденцем, обречённым на эволюционное отмирание – либо сам, либо в своих потомках, – ибо он уже не способен к соучастию в эволюционном развитии человеческих сообществ. Он может пристроиться к эволюционному развитию определённого сообщества, паразитируя на развитии этого сообщества, но резкое усложнение борьбы за существование или революционные скачки существенного усложнения общественных отношений производят чистку общества от большей части таких паразитических особей. Зачатки архетипов есть у всех стайных или стадных животных, птиц и рыб, но только у человека они развиваются вследствие диалектического противоборства с личным сознанием, которое способно разрушать архетип разрывом человеком родовых связей с породившим его обществом.

Личное сознание каждого члена рода примирялось с его родовым общественным бессознательным умозрением через родовое общинное самоуправление, через родовую общинную власть, - такую власть, которая совершает насилие над каждым членом родовой общины с согласия и одобрения большинства других членов, прошедших через архетипическую инициацию. Иначе говоря, родовое общинное самоуправление было следствием родового общественного бессознательного умозрения каждого члена рода, ибо в каждом генетически здоровом члене рода инстинкт родового самосохранения, инстинкт продолжения рода был сильнее инстинкта самосохранения, как это свойственно всем иным стайным животным. На этом основании зиждилась способность рода и его членов вести борьбу за существование в окружающем мире, и развивались общественная власть и общественное сознание. Ослабление влияния на поведение человека родового общественного бессознательного умозрения, родовых этнических архетипов было равносильно осуждению на смерть, такой человек был обречён на то, чтобы оказаться отторгнутым родом, его общественной властью, стать изгоем или погибнуть, так или иначе, прекратив соучастие в эволюции вида.

Общинное право собственности на определённую территорию и на добычу было естественным правом родовых отношений, оно имело природное происхождение, - человекообразные обезьяны принадлежали к животным, которые метят и защищают территорию своей стаи, участвуют в добывании ресурсов жизнеобеспечения всей стаей. Этнические родовые общинные отношения переводили это естественное право в речевые обороты, в понятия, зародили представления об этике и морали, нравственности и духовности в вопросах собственности. Внутри родовых этнических отношений стало возможным накапливать от поколения к поколению знания о разделении труда, об изготовлении и использовании орудий труда и охоты, рассматривая их как общинную собственность. Эти знания служили борьбе за родовое существование, и потребность в их непрерывном развитии стала одним из проявлений этнического родового бессознательного умозрения. С течением времени внутри родовых отношений отдельных этносов благодаря накоплению знаний и опыта складывались и закреплялись столь глубокие разделения труда и обязанностей, что произошло приручение животных, появление примитивного скотоводства. Так возникли новые расы с совершенно новыми взглядами на свои отношения с природой, способные к сложному и неразрывному взаимодействию родственных общин ради совместной защиты новых видов собственности, преобразованию взаимодействующих общин в этнические сообщества.

Первыми ступенями взаимодействия родовых общин, которое облегчало борьбу за существование, стали фратрии, союзы родов, происходящих от одного рода. Они имели общий язык, общее этническое самосознание, общие культы религиозного этнического мировосприятия, общие способы организации общинной власти и иерархии общинного взаимодействия. Это позволяло им естественным образом находить взаимопонимание и выстраивать более сложную, чем была родовая, межродовую общественную власть, организующую межродовые общественные отношения. Второй ступенью взаимодействия первобытных родовых общин стало объединение уже сложившихся этнических фратрий в устойчивые союзы фратрий, то есть в племена. Эта ступень объединения тоже оказывалась возможной только на основании культовых представлений и родовой памяти о существовании единого древнего прарода. Без бессознательных, наследственных представлений об общем этническом происхождении союзам фратрий не удавалось видоизменять родовую общинную власть в общественную власть племени, родовые культы в культуру племени, родовой язык в более сложный общий язык племени. При этом сами родовые отношения не отмирали, не исчезали. Отношения членов рода между собой оставались тесными, непосредственными, но они обогащались новым содержанием, новым видением окружающего мира, новыми традициями борьбы за существование, в которых их родовая борьба за существование становилась неотделимой от борьбы за существование этнического племени, подчинена ей.

Со временем укоренялись представления и мифы о существовании единого духа племени, единого тотема племени. А необходимость в новых совместных отношениях, которые бы объединяли и организовывали племя для борьбы за существование, позволяли выстраивать разделение обязанностей между родами, порождала традиции обрядов племени, его ритуалов. В особых обрядах закреплялись общие для всех родов возрастные и половые посвящения в наделяемые возрастными правами и обязанностями члены племени; становились традициями правила перехода членов одного рода в другой род и появления новых родов из старых родов уже внутри племени. Из противоречий взаимоотношений родов за сотни и тысячи лет складывались традиции принятия общих решений, проведения общего суда и осуждения на наказание провинившихся общей для всех родов племени общественной властью. Общественная власть племени существенно отличалась от общинной родовой власти. Общественное насилие племени становилось представительным, его осуществляли советы старейшин родов. Именно старейшины, самые опытные в выражении сущностных особенностей общинной власти наделялись представительным правом защищать и отражать интересы общин, согласовывать общинную власть всех родов племени при выработке общих решений, обязательных для всех членов племени. Так складывалась общественная власть родоплеменного общества, как представительная власть.

Родовые общинные отношения постепенно преобразовывались в подчинённую часть родоплеменных общественных отношений с их более сложной культурой взаимодействия. Однако родовые отношения не растворялись в родоплеменных отношениях, а продолжали развиваться внутри них и вместе с ними, в диалектическом противоборстве с ними; именно роды оставались основной ячейкой общественной организации племени. Общественная организация племени, то есть зарождение и углубление общественного характера родоплеменных отношений, возникала не сразу, а в результате естественного отбора, который удачно выражается понятием "социал-дарвинизм". Субъектами этого отбора были не отдельные особи, а родовые общины с их собственным общинным взаимодействием всех своих членов. Конечный итог длительного становления общественной организации племени представлял собой системную иерархию родовых общин, каждое из которых имело свои родовые обязанности, свою родовую специализацию в общем разделении труда племени. Такой вид разделения труда превращал каждую родовую общину в нерасторжимую часть племени, делал каждую родовую общину жизненно заинтересованной в едином родоплеменном общественном самосознании, в разрешении противоречий с другими родовыми обществами через компромиссы внутри единого, накапливаемого посредством опыта, не кодифицированного правового поля родоплеменных отношений. В процессе длительного отбора выживали лишь те особи, у которых помимо родового общинного бессознательного умозрения развивался, закреплялся в подсознании второй уровень общественного бессознательного умозрения, уже родоплеменного по своей сути.

У некоторых родоплеменных сообществ, которые вытеснялись в совершенно чуждую первобытному человеку среду обитания Севера, туда, где происходили сезонные фазовые переходы воды в лёд и обратно, выживание стало зависеть от знаний о природных явлениях, о сезонных закономерностях. Непрерывное накопление и переработка полезных знаний превратились в одно из главных условий их борьбы за существование. Напряжение мозговой деятельности вследствие потребности в углублении знаний об окружающем мире и преобразовании окружающего мира с помощью орудий труда вызвало изменения свойства мозговой деятельности, мутационное развитие разумного мышления. Мутации резко возросли после очередного, последнего наступления холода Ледникового периода. За время тысячелетий похолодания среди этих племён совершилось революционное появление разумного сознания жрецов, что стало первопричиной важнейшего мутационного разрыва у одного или нескольких северных племён с первобытным родовым шаманизмом и заменой его родоплеменным жречеством. Появление родоплеменного жречества, озабоченного напряжением разумного осмысления окружающего мира ради его изменения на благо племени, осуществило переворот в родоплеменных отношениях и дало огромные преимущества в борьбе за существование. Столь значительное событие скачкообразно изменило архетипы бессознательного умозрения и мировосприятие племен, в которых жречество вытеснило этнический родовой шаманизм, и выделило эти племена в новые расы, которые начали посредством усиливающегося значения сознания использовать не только охоту и рыболовство, но и осваивать кочевое скотоводство и простейшее земледелие. При этом простейшее земледелие оказалось возможным вследствие зарождения в суровых условиях существования особого опыта общественных производственных отношений, которые складывались на основе общей собственности на средства производства. Пережившие мутационное изменение мозговой деятельности северные племена благодаря скотоводству и простейшему земледелию быстро размножились, что создало предпосылки для первой волны мощной экспансии северных рас на юг. Даная экспансия и зародила представления о начале исторического бытия человечества.

Скотоводство позволило разорвать прежнюю зависимость существования и выживания человеческих родовых обществ от природных, естественных ресурсов жизнеобеспечения. Как следствие, стали рваться природные связи родовых отношений скотоводов со своей биологической пуповиной, со стайными отношениями человекообразных обезьян. На развитие родовых отношений внутри скотоводческого племенного сообщества, на их эволюцию стали влиять новые причины, которые способствовали усложнению этих отношений, привнесению в них нового содержания. Численность рас, которые освоили скотоводство, стала быстро возрастать. Плотность заселения ими пригодных к скотоводству степных и лесостепных земель тоже непрерывно увеличивалась. Это обстоятельство ужесточило борьбу за существование уже между племенами внутри рас скотоводов и начало определять цели этой борьбы и используемые средства, необходимые для её ведения.