Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 3

№23. Монах и игуменья [704]

В одном городе было два монастыря, вот хоть бы так, как у нас в Питере: Невский да Смольный. В одном монахи, в другом монашенки. Вот хорошо. Повадился один молодой монах ходить к монашенке, а чтоб не узнали, всегда наряжался в женское платье. Бороды у него еще не было, а волосы у попов да у монахов все такие ж по-бабьему положению. Видят все, что к монашенке часто гостья жалует, ну да что за беда! А она уж брюхата стала. Дали знать про то игуменье. Игуменья дает приказ: «Коли кто придет к той монашенке, тотчас доложить».

704

Афанасьев. Рукопись, № 93. Публикуется впервые с некоторыми сокращениями.

AT —. СУС — 999* (Монах и игуменья). В опубликованном материале варианты не отмечены. В рукописи Афанасьева на листе 181 указан в подстрочном примечании к словам «...пришла какая-то женщина в гости» вариант: «Зачастил монах в девичий монастырь, перепортил всех монашек — и та забрюхатила, и другая забрюхатила! «Дай посмотрю, нет ли мужчины у нас», — думает игуменья».

Вот на другой день приходит монах к своей полюбовнице. Увидели его келейницы и побежали к матушке-игуменье. «Пришла-де какая-то женщина в гости». Игуменья приказала вытопить баню и всем, кто только есть в монастыре, идтить париться. Нечего делать, собрались все монашенки. Повели и гостью с собой. Пришли в баню и стали раздеваться. Монах разделся да поскорее на полок, забился в уголке и не знает, как ему быть? У него на шее висел крест на тесемке. Отвязал... [крестом, который ниже пояса повесил, «стыд» прикрыл]. Вот игуменья надела очки, взяла в руки свечку и стала обходить всех монашек да осматривать, нет ли кого между ними... Стала игуменья к монаху приглядываться, подошла поближе, нагнулась... [тут тесемка и оборвалась, крест нательный отлетел в сторону] да прямо игуменье в левый глаз попал. — «Ай господи! С нами пресвятая богородица!» — закричала игуменья и схватилась за левый глаз. А глаза как не бывало — совсем-таки вышиб! Пока что — монах уже выскочил из бани и убежал голый. Игуменья осталась кривою.

Прошло время — монашенка родила. Я и на крестинах был, только не разобрал: кого бог дал — мальчика или девочку?

№24. Райская дудка [705]

Жили-были три брата: двое умных, а третий Иван-дурак. Вырыл дурак яму. «Стану, — говорит, — волков ловить». Вот в первую же ночь попал в яму серый волк. Дурак пошел и выпустил его на волю. Приходит домой, братья и спрашивают: «Что, поймал?» — «Нет, братцы, попалась в яму попова собака, я ее назад выпустил». — «Какая собака?» — «Да, такая серая, большущая, глаза так и светятся.» — «Да ведь это волк». — «Ну, пусть в другой раз попадет; ни за что не выпущу».

705

Афанасьев. Рукопись, № 87; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 378—380. Опущено несколько строк, неудобных для печати.

AT 1653 B (Дурень и его братья ночуют в лесу на дереве) + 592 (Герой получает чудесную дудку) + 1132 (Бегство от работника) (см. прим. к тексту № 150) + 1120 (Хозяйка сброшена в воду вместо работника. См. прим. к тексту № 150) + 1825 B (Безграмотный поп). Необычная контаминация сюжетов. Первый из них учтен в AT в записях, сделанных в Европе и Америке на европейских языках, и в турецких вариантах. Русских вариантов — 18, украинских — 15, белорусских — 7. История сюжета связана с рядом древних восточных сборников — «Типитака», «Катхасаритсагара», «Шиди-хюр» — восходит к более древним тибетским и индийским сборникам сказок о Ветале. Еще более соответствуют восточнославянским сказкам относящиеся к сюжетному типу 1653 B итальянские новеллы эпохи позднего средневековья и Возрождения (см. Novelline, № 39, 104). Сюжет типа 592 учтен в AT в многочисленных записях, сделанных в Европе, Америке на европейских языках и в индонезийском варианте. Русских вариантов — 12, украинских — 22, белорусских — 5. Эпизоды сжигания ладана и награждения за это героя богом отмечены только в некоторых восточнославянских и южнославянских вариантах. Тип 1825 B учтен в AT в эстонских, литовских, польских, франко-американских и русском вариантах. Русских вариантов — 6, украинских — 2, белорусских — 2. В публикуемой «заветной» сказке сюжет осложнен подробностями, которые придают ей особенную сатирическую остроту: батрак, женившийся на овдовевшей попадье и ставший попом, разглашает в церковной проповеди любовную связь попадьи с архиреем и предлагает тому быть по-прежнему ее любовником, за что архиерей хвалит нового попа — Ивана-дурака.

На другую ночь попала в яму лисица. Дурак пошел и ту выпустил. «Что, поймал?» — спрашивают опять братья. «Нет, братцы, попалась попова кошка с большим пушистым хвостом». — «Эх ты, дурак, ведь это лиса». — «Ну, пускай в другой раз попадется — от меня не увернется».

На третью ночь попала в яму какая-то деревенская баба. Дурак пошел. «Ага, — говорит, — попалась!» Взял дубину, убил ее до смерти и волочит домой. «Дурак, где взял мертвую бабу?» — спрашивают братья. — «Какая баба? Это лисица — в яму попала, я ее поленом и доконал!» — «Ах ты, бестолочь эдакая! С тобой беды наживешь». И задумали умные братья бросить дурака и бежать от него — в иное место жить. Сговорились и собрались бежать ночью; только дурак подслушал их уговор, взял ступу и побежал вслед за ними. Братья в лес, и он в лес. Так и не ушли от дурака. Что тут делать? Время ночное, пришлось в лесу ночевать. Вот они влезли все трое на деревья, уселись на ветках и сидят себе.

На ту пору ехали мимо купцы-разносчики. «Что нам плутать-то ночью? — говорят меж собой. — Остановимся у этого дерева, отдохнем до утра, а как станет светать, тогда и в путь поедем». Остановили возы, распрягли лошадей и сели под тем самым деревом, где дурак спрятался, развели костер и давай варить кашицу. [Следует неудобный для печати эпизод, как дурак напугал купцов] [706] Купцы всполошились да — бежать, и ушли в разные стороны, весь товар покидали. Братья слезли наземь и поделили меж собой. Умные взяли себе красный товар, а дурак — целый воз ладану.

706

Вот текст пропущенного фрагмента:

Вот дурак сидел-сидел и стал говорить братьям:

— Ох, братцы! Усцусь-усерусь!

— Молчи, чего доброго, услышат, да, пожалуй, разбойники! Беда будет!

— Ох, невтерпёж […]. Право, усцусь-усерусь, братцы!

— Ну, сери, только потихоньку.

Дурак и давай срать, да прямо в кашицу попал. «Что такое? — говорят купцы. — Кажись, дождя нет, а капает! Не леший ли подшучивает?» Тут дурак как перднет да дриснет во всю мочь и выпустил из рук ступу — полетела вниз.

прим. автора fb2-версии

Сейчас положил его в кучу, зажег и пустил хвалу к богу. Только прилетает к нему ангел божий и говорит: «Ну, мужичок, за то, что ты не пожалел целого воза ладану и пустил такую хвалу богу, сказывай, чего ты желаешь? Все тебе дано будет». — «Дай мне, — говорит дурак, — что у бога в раю за дверьми висит». Ангел полетел и принес ему дудочку.

Вот дурак взял райскую дудочку, пошел к попу и нанялся в работники — лошадей пасти. И что же? Как только пригонит дурак лошадей в поле, то и зачнет играть на своей дудочке, а лошади в пляс пойдут. Так целый день — он на дудочке играет, а лошади пляшут да пляшут — исхудали бедные. Спрашивает поп работника: «Что у тебя животные-то исхудали, на какой траве пасешь их?» — «На хорошей, батька; лучше нигде не сыскать». — «Дай сам погляжу», — думает поп.

На другой день дурак погнал лошадей в поле, а поп собрался да следом за ним и залез в терн. Дурак пригнал поповские животы [707] , сел под кустик, вынул дудочку и принялся наигрывать. Стали лошади плясать. Схватился поп трепака откалывать; уж он плясал-плясал, весь-то ободрался, искололся, и до тех пор выделывал ногами всякие штуки, пока дурак играл. Измаялся поп, еле ноги тащит, прибрел кое-как домой и говорит попадье: «Ну, матка, у нашего работника есть такая дудка, что коли заиграет, то и мертвый распляшется, а живому и удержу нет». — «Ах, батька, как бы мне послушать?» — «Сама проси, а с меня уж будет; я и слушать не стану».

707

Лошадей (Ред.).

Вечером, только работник пригнал лошадей, попадья и просит: «Заиграй, пожалуйста!» — «Хорошо», — говорит дурак. Поп услыхал, живо побежал на чердак и спрятался в сундук, а попадья на ту пору квашню месила. Вот дурак достал дудочку и заиграл — пошла попадья по избе плясать вместе с квашнею, а поп, сколько ни крепился, не мог выдержать: выскочил из сундука и ну по чердаку отжаривать, и до тех пор плясал, пока с чердака упал, да работник играть перестал. Смотрит поп, а попадья до того доплясалась, что язык высунула. «Ах, матка, — говорит поп, — наняли работника себе на беду, на горе. Давай, убежим из дому!» — «Убежим, батька!»

Вот они с вечера наклали целый мешок книжек и поставили в угол. Дурак потихоньку выбрал из мешка все книжки и залез в него сам. Ночью поп проснулся и будит попадью: «Вставай, матка, бежать пора». Подняли они мешок и пошли из дому. Шли, шли, вдруг работник как закричит из мешка: «Что ж ты, батько, возьми и меня с собою!» — «Ах, проклятый! Гонится за нами следом; побежим скорей, матка». И припустили бежать, сколько силы хватило. Бежали-бежали, уморились и стали было опять шажком идти, тут работник как закричит: «Батько, возьми меня с собою!» Они опять принялись бежать; так, наконец, измаялись, что и ноги не держат. «Ну, что будет — то будет, а остановимся здесь отдохнуть», — говорит поп. Бросил мешок на земь, глядь — лезет оттуда работник. «Не стыдно ль тебе, батюшко, сам пошел с матушкой, а про меня и забыл».

Вот все трое подошли к реке и остановились ночевать на бережку. Поп положил работника с край реки и говорит попадье: «Как только заснет батрак, ты его и столкни в воду». Работник подслушал эти речи и не спит, ворочается; прошло не много, не мало времени, уснули и поп и попадья; он сейчас перетащил попа на свое место, а сам на его место лег. Попадья проснулась да как толкнет попа в воду. Пошел на дно рыб считать. Наутро проснулась. «Где поп?» — «Черти с водяным утащили».

После того попадья пошла замуж за своего работника, и стал Иван-дурак за попа, хоть ни читать, ни обедни служить не умеет. А с той попадьей еще допрежде жил архиерей. Вот однова собрался архиерей и поехал подначальные церкви смотреть да попов судить. Приезжает в то самое село, где Иван-дурак в попы угодил, и прямо в церковь. Что делать? Надо обедню служить; вот Иван-дурак нарядился в ризу, взял в руки книгу и давай читать: «Братие! Был архиерей, гулял с моей попадьей; милости прошу и теперь с ней гулять, и ныне, и присно, и во веки веков!» И твердит все одно да одно. Архиерей слушал-слушал и говорит: «Много церквей я объехал, а такого умного попа нигде еще не видывал: всю службу церковную знает!»

№25. Поп-толоконный лоб [708]

В одном селе жил-был поп-толоконный лоб, по имени Ерема; у него был малый сынок Петрушка, такой прихотливый да балованный: уж если чего захочет, так в ту же минуту давай; не то — заревет так, что святых выноси. Да все, что под руку попадется, начнет бить-кромсать, на куски ломать. Хоть летами мал, а ноготок востер: не раз случалось — попу с попадьей глаза подбивал. А батракам просто житья не было: ни один еще не оставался больше дня у попа-толоконного лба.

708

Афанасьев. Рукопись, № 89; впервые опубликовано в прил. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г., с. 381—383.

AT 1000 (Уговор не сердиться) + 1012 A (Посади ребенка) + 1045 (Угроза морщить озеро веревкой. См. прим. к тексту № 150) + 1130 (Шапка денег. См. прим. к тексту № 150) + 1063 (Кто дальше бросит дубину. См. прим. к тексту № 151) + отчасти 1084 (Кто громче свистнет. См. прим. к тексту № 149) + 1132 (Бегство от работника. См. прим. к тексту № 150) + 1120 (Хозяйка сброшена в воду вместо работника. См. прим. к тексту № 150). Последние два сюжета в тексте рукописи опущены, но наличие их в устном тексте отмечено Афанасьевым в сноске. Традиционная сюжетная контаминация. Она в значительной мере соответствует контаминации сюжетов в сказке о найме попом батрака за три щелчка в лоб, известной по пушкинской записи (Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 6-ти томах. М.; Л., 1936, т. II. Приложение 1. № 11) и по его же «Сказке о попе — толоконном лбе и работнике его Балде». Примечательно также совпадение прозвища попа («толоконный лоб») в «заветной» и пушкинской сказках, — тем более, что вторая до 1882 г. печаталась в искаженном виде как «Сказка о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде». Сюжет «Уговор не сердиться» учтен в AT в многочисленных записях на европейских языках, а также в турецких, индийских, индонезийских вариантах. Русских вариантов — 33, украинских — 31, белорусских — 5. Сюжет «Посади ребенка» учтен в AT в меньшем количестве европейских и восточных вариантов. Русских вариантов — 5, украинских — 4, белорусских — 1.

После слов «кулебяку убирал» (с. 322) Афанасьев дал вариант: «работник вытащил поповича на двор, взял да и посадил на кол. «Считай пока звезды, а я пойду ужинать». Воротился в избу и принялся есть. «Где же мой сын?» — спрашивает поп. — «А сын твой остался звезды считать, а я пришел краюхи убирать»

Другой вариант указан к словам «до спины доберется» (с. 322): «поп — толоконный лоб пошел батрака нанимать. Идет мужик: «Найми меня, батька». — «А что возьмешь?» — «Ничего не возьму, еще тебе дам. Год у тебя в батраках проживу да тебе же дам щелчок, а попадье щипок». — «Недорого, — думает поп, щелчок да щипок — невелика беда. Зато деньги будут целы. Пойдем, свет!» Идут дорогой, а навстречу им ведут мужики быка; рога и ноги веревками опутали, а он все упирается да в сторону норовит. «Куда быка ведете?» — «На бойню; да никак не справимся». — «Постойте, братцы, я вам помогу», говорит батрак. Дал быку в лоб щелчок, из него и дух вон. Ухватил за хвост двумя пальцами и содрал всю шкуру долой. «Эге-ге! вот каковы его щелчки-то, — думает поп, — надо от него поскорей избавиться...»