Народный артист И. Ващенко

(Хотя я не сказала клиентам, что в виде маленькой девочки, дающей такой трогательный эффект, художник изобразил себя, что это не портрет, а автопортрет…)

–  Ну, - говорит седовласый, - это мы берем. Но - улыбка - надо бы скидку.

Вообще симпатичный мужик, я таких люблю. Спокойный и одновременно внушительный. И, что особенно приятно, с юмором. “Леонид”, - представился, что означает, как я помню, красивый.

–  Понимаете, - говорит, - дорогая, разумеется, я могу взять и так, но для порядку необходима скидка.

–  Позвольте, - отвечаю, - я позвоню директору. Сама не имею права…

–  О, конечно, конечно…

Взяла я сотовый, пошла в ванную. Директор согласился. Звоню Ващенко. А он в это время, разумеется, спит сном младенца. Трубку обнимет и почивает.

–  Але?
– говорит.

Я говорю: просыпайся, тут твою картину покупают.

–  А, - говорит, - оч-ч хорошо… Продавай.

И, чувствую, продолжает спать.

–  Скидку, - говорю, - просят, дубина! На двести долларов. Прибавила, конечно малость, для профилактики.

Ващенко сразу проснулся:

–  Нет, - двести это много!

Ну, короче, уговорила я его на сто. Пятьсот долларов за “Портрет на фоне пирамид” - хорошие деньги. Я говорю: скинь на эту, он тебе дальше закажет портретную галерею своих друзей - “Короли Лефортово”. Десять тысяч! На десять тысяч Ващенко сразу согласился:

–  Молодец, - даже засмеялся, - договаривайся там. Я ему все сделаю и без галереи, из рук в руки.

Выхожу.

–  Готово!
– говорю.

Вытащил тут принц деньги, отсчитал новыми стодолларовыми купюрами и спрашивает меня улыбаясь:

“Это ваш муж?..”

А я, знаете, давно почувствовала какой-то флюид от него. Этакое дуновение симпатии, как говорится.

–  Нет, - говорю, - друг.

–  Ну, друг, - говорит Леонид, - это легче. Могу я, вам, мадемуазель, позвонить как нибудь… завтра?.. Может быть, кофе? Сходим куда-нибудь?

Я подумала немного, вспомнила кое-что из имевшейся у меня информации о поведении моего друга без меня, проанализировала все это и говорю:

–  Кофе… почему бы и нет? Но лучше на работу. Или я вам…

Договорились встретиться на следующий день в клубе “Парижский шик”, если кто помнит, года три назад был такой. Довольно убогое, надо сказать, заведение, эксплуатирующее французские комплексы русской интеллигенции.

Но так получилось, что я поехала туда не одна, а целой компанией (не смогла “оторваться”): Ващенко, я, его Ленка Калашникова, ее друг и еще какие-то люди. Успели уже порядочно надраться и стали танцевать, когда появился мой “хироу”.

Увидел меня и говорит:

–  Поехали, - и взмахнул рукой.
– Поехали куда-нибудь!

Тут пьяный Ващенко, до того как всегда увивавшийся возле Ленки Калашниковой, тут же возник рядом.

–  Кто это?!
– говорит.

–  Познакомься, - говорю, - милый. Это почитатель твоего таланта и покупатель твоих картин - Леня. Леня, это Игорь.

Ващенко заулыбался, но поздоровался с подозрением и весь вечер не отходил от меня ни на шаг. Что называется, сел на хвост. Вообще, на его лице я читала отчетливое изумление: ведь он считал, что я никому не нужна - и вдруг - на тебе! Леня уж и так и сяк, шепчет мне: я тебя жду в машине!.. А я шагу не могу сделать, всюду мой творец возникает.

Так в тот день ничего и не вышло.

На следующее утро, часам к одинадцати утра, звонок.

–  У меня авиасалон (?!!… - немая сцена), в Жуковском, поехали. Дочку бери и, если хочешь, своего живописца.

Я никогда не видела авиасалонов, только по телевизору, Ващенко в это время был в ванной, к тому же его предлагали взять с собой, поэтому я спокойно сказала Лене адрес и только потом пошла докладываться.

И тут Ващенко уперся, как осел.

–  Ни за что! Мы никуда не едем!

Даже из ванной выскочил.

Я говорю:

–  Почему?

–  Даже не думай! У меня дела, а одних вас я не отпущу!

Какие там у него дела… Деловой. Утро делового человека.

Через полчаса авто с шофером сигналит под моими окнами. Все соседи, кто дома был, чуть из окон не повыпадали, Леонид Михалыч из машины вышли:

–  Ну что?
– кричит.
– Спускайтесь!

Тут Ващенко, не подпуская меня к окну, высунул голову в форточку и козлиным голосом прокричал:

–  Она никуда не поедет!..

Вот так. Знаете, что я подумала в этот момент? Вот почему по жизни всегда так бывает, что то никого и ничего, пустыня мертвыя, как говорил поэт Константин Бальмонт, а то сразу два и даже три шара падают в одну и ту же лузу.

Вот где был этот миллионер, скажем, полгода назад, когда мы с Алиской, как мыши, у Петрова одну крупу ели?..

Ну, что поделаешь, смирилась я. Раз так вышло, значит, не судьба мне пока посещать авиасалоны.

Часа через два, убедившись, что Леня уехал и не вернется, Ващенко куда-то исчез. Я спросила, куда? Но он лишь выразил лицом степень крайней озабоченности:

–  Дела…

“Дела”… Знаю я, какие у него дела. Либо кофе и девочки в ЦДХ, либо водка и разговоры об искусстве у Митрофанова. (Это у него есть такой закадычный друг, такой же, как он, “живописец” и бабник).

Но, представляете, к вечеру появляется довольно рано и с порога меня зовет:

–  Натуля!..

Печальная, графиня показалась в дверях.

А Ващенко держит в руке веером три разноцветные бумажки, три железнодорожных билета класса “купе”.

–  Собирайтесь, - говорит, - девочки, послезавтра мы едем в Анапу!

Молодец, конечно. С точки зрения тактики ход безошибочный… Ну, и чисто по-женски стало мне приятно: увозит меня… Давно меня никто не увозил. Почитай с самого института.

Леня позвонил еще раз вечером. (Ващенко тут же навис над телефоном). Ну, я сказала, что уезжаю.

–  Жаль, - сказал продавец самолетов, - очень жаль!..

Так и сказал: очень жаль!.. И пропал навеки, оставив после себя неотвечающий номер телефона (я, месяца через два-три потом все-таки позвонила) и сомнения: может, надо было мне на все плюнуть и заняться авиастроением? МИ-6, там, СУ-8. Или 28…

Может, тогда - как в песне - все было бы по-другому?..

Этот ласковый Юг

У меня в руках цветная фотография - я и дочка сняты на юге, на фоне моря и акаций, улыбающиеся и загорелые.