Народный быт Великого Севера. Том II

Когда собака крох не ест после больного, то он скоро умрет.

Конь воина обнюхивает — убитым быть.

Кто вербу посадит — сам на себя заступ готовит (умрет, когда из вербы можно будет вытесать лопату).

Кто умрет на пасху — яичко в руку.

Ком могильной земли к сердцу — скорбь отляжет.

Кто обмирал и был на том свете, тому под большим страхом запрещено говорить три слова, неизвестно какия.

Кто плесневелый хлеб ест — хорошо плавать будет и не станет бояться грозы.

Как осина задрожит — так и скот в поле сыт.

Крик филина по близости селения — к большой беде, к пожару.

Крик вороны на кровле предвещает в от день — снег или дождь.

Кто вставая утром надевает сапог или башмак на левую ногу, у того никогда не будут болеть зубы.

Курица петухом поет — не к добру; тогда суеверные хозяева свертывают ей голову и бросают чрез порог, приговаривая: «на свою голову, не пой курица петухом». Отсюда даже возникла пословица: «Ней пой курица петухом, не бранись баба с мужиком».

Кому вынется — тому сбудется, хорошему не минуется.

Кто ворожит, на того головою наложить.

Конь ко двору пришелся, — суседко колтун сколтунил.

Куры дерутся — к гостям.

Кошка моется, — гостей зазывает.

Кто при первом соловке скинет рубаху — того блохи не будут кусать.

Куры кричат на насести — к домашней ссоре.

Кто идучи домой споткнется — у того дома ссора.

Когда один хлеб вынут раньше прочих и разрежут, — то все хлебы испортятся.

Когда хлеб печется, не мети избы — спорынью выметешь.

Кузнечик кует: когда он заберется в покои и будет трещать, то это значит по народному поверью — выживает хозяев из дому.

Кто разорит гнездо ласточки — у того веснушки будут.

Когда ты бабушка ворожить стала, то тогда хлеба не стало.

Кто бел горюч камень-Алатырь изгложет, — тот мой заговор переможет.

Кудью да Кудефью волости — не изойдешь.

Коли дедушка не перезыват с собою в новую избу, то станет прокудить.

Коли домовой душит, то спрашивай: «к добру, аль к худу?» — замест ответа станет легко, или тяжело.

Каравай хлеба начинай резать с головы (с края, который несколько повыдался).

Кто сядет есть, не закрыв книгу — заест память.

Кто спит с кошкой, у того лягушки в голове заводятся.

Кто родится в новолуние — живуч, долговечен.

Кум дарит крест, кума — ризки (или на крестик на ризки).

Когда собака перебежит дорогу, то беды нет, но и большаго успеха в лесу не будет.

Когда тело зароют, провожавшие покойника садятся на могилу, едят и пьют водку. Затем, уходя, берут собой земли с могилы, чтобы не боятся покойника. Вернувшись, открывают заслонку и смотрят в печь, а землю кладут в рукомойник и водою с этой земли умываются.

В Кадникове, чтобы не бояться покойника, когда гроб опущен в могилу, на него кидают платок.

Кому случается проходить мимо кладбища, где лежат его родные, тот останавливается и кланяется трижды. После каждой церковной службы считают долгом «привернуть» к покойнику на могилу и поклониться ему.

Кикимора — дух, имеющий вид девушки в белой рубахе или и в другой какой одежде; она живет в гумнах до святок, а после святок куда-то уходит. Видеть ее случается очень редко.

Крещенье в Кадниковском уезде зовется «водокрещение». В этот день крестят рукой или ножем по воздуху окна и двери в избе, а также ставят кресты мелом, краской или углем. Это делается во избежание того, чтобы не вошли кикиморы и нечистые духи, так как те и другие во время освящения воды кидаются всюду.

Л

Лошадь. — Когда лошадь в дороге распряжется, то думают, что в доме кто-нибудь сделался нездоров, а по большой части предполагают, что жена изменила мужу.

Лучина. — По народному суеверному верованию, ежели кто имеет привычку бить домашних своих лучиною, то весь его дом будет нездоров и все изсохнут, как лучина.

Леший. — Суеверные люди уверяют, что лешие бывают мужскаго и женскаго пола и представляются то в малом виде, то в огромной величине. Ходя между травою, становятся наравне с нею, а бегая по лесам, принимают рост выше столетних деревьев; кричат ужасным голосом, хлопают в ладоши и откликаются, когда аукают; обходят кругом ходящих по лесу людей, — чрез что затмевают их память, принуждают блуждать до ночи, а потом уносят в свои жилища.

Лешие вешаются в лесах по деревьям, у поселян, работающих в лесу, выпрашивают кусок пирога или хлеба, и взявши отходят и кричат: шел да нашел; крик этот сопровождается громким хохотом. Лешие уносят также маленьких детей в свои подземные жилища и там содержат их. Через несколько лет эти похищенные дети освобождаются посредством пения за них молебнов, если только они, бывши у леших в гостях, ничего не ели.

Лешие все косматые и большие охотники до женскаго пола. Уносимые ими дети бывают по возвращении дики и насилу привыкают говорить и с людьми обращаться. Лешие сами выносят их на то место, откуда взяли.

Ежели леший в лесу обойдет человека, и тот потеряет дорогу, то должен все, находящееся на нем платье выворотить и надеть наизнанку. Тогда пройдет сила обойдения, и человек, нашедши дорогу, по которой надобно выдти ему из лесу, может избавиться от лешаго.

Эти страшилища, наводящие ужас на людей своим неистовым хохотом, раздающимся во мраке дрмучих лесов, почитались у славян лесными богами.

Вотяки называют лешаго Алида и уверяют, что он имеет обыкновенное свое пребывание в лесах. У него одна только нога, да и та наизворот, один большой глаз и пребольшая титька, которую втискивает он людям в рот и тем их задушает.