Народы и личности в истории. Том 2

Дюрер работал целых 20 лет над темой апостолов и порядка 10 лет над соответствующей композицией. Эти образы – его завещание. Знаменательно то, что хотя тематика досок сугубо религиозная, отданы они светской власти города Нюрнберга. По мысли художника, это назидание власти, правителям города. Мысль его поняли. Картины постоянно находились в городском зале Совета (иначе говоря, в мэрии – перед глазами руководителей родного города художника!). Замысел Дюрера очевиден: высшая власть должна себя «чистить под апостольские образы»… Каждый чиновник должен на своей шкуре чувствовать испытующий взгляд апостолов, дабы всегда быть в ладах с законом и справедливостью. Как заметил однажды швейцарский искусствовед Г. Вёльфлин (1864–1945), «кто хоть однажды постоял перед этим взором апостола, тот знает, что у зрителя невольно возникает ощущение не только святости, но и подлинного величия человека». Такую бы картину – да в российский Кремль!

Его отличал демократизм в искусстве: «И это также большое искусство, если кто-либо в грубых мужицких вещах сумеет высказать и правильно применить истинную силу и мастерство». Грядущим поколениям он советует не останавливаться в своем развитии: «Желание много знать и через это постигнуть истинную сущность всех вещей заложено в нас от природы. Но наш слабый разум не может достигнуть полного совершенства во всех науках, искусствах, истине и мудрости. Это не значит, однако, что нам вообще недоступна мудрость. Если бы мы захотели отточить учением наш ум и упражнялись бы в этом, мы могли бы, следуя верным путем, искать, учиться, достигать, познавать и приближаться к некой истине». [355]

355

Львов А. Альбрехт Дюрер. М., 1977, С. 7, 295. Львов А. Альбрехт Дюрер. М., 1977, С. 7, 295.

Дюрер имел немало учеников, прибегал к их услугам и поэтому, конечно же, прекрасно понимал необходимость создания школ, сожалея, что юноши обучались искусству «без всякой основы», вырастая «в невежестве, подобно дикому, неподрезанному дереву». Он был убежден, что «самой природой в нас заложено то, чтобы мы учились много и с удовольствием». В таком же деле как живопись особенно необходимы помощь науки и знающих учителей. Поэтому в «Руководстве» (наставлении для молодых художников) Дюрер советовал достигать свободы рук благодаря постоянным упражнениям. Тогда художник сможет создавать картины полные силы и экспрессии. При этом действовать следует обдуманно, а не руководствоваться собственной прихотью. В учителя следует брать лишь тех, кто владеет в совершенстве наукой. Ведь, она является истинной основой всякой живописи. Дюрер решил изложить ее начала и основания для всех жаждущих знаний юношей. [356]

356

Эстетика Ренессанса. Т. II, М., 1981, С. 545–546. Эстетика Ренессанса. Т. II, М., 1981, С. 545–546.

Помимо сугубо профессиональных навыков мастерства он считал необходимым развивать у молодежи эстетические вкусы и культуру. Формулируя новое понимание сущности искусства, он советует следовать заветам гуманистов и обращаться к источникам («ad fontes»). Сам он обожал древних авторов, полагая, что целью искусства как раз и является «вызывать у людей радость и сохранять в их памяти прошлое». Искусство обладает огромной силой и способно коренным образом изменить психологию людей. Дюрер пишет: «От многих дурных вещей, наличествующих в жизни, можно было бы избавиться, если заниматься искусством». Учитывая, что Дюрер работал в эпоху Реформации, когда почтение к богатству стало уже нормой, он не мог обойти вниманием и эту сторону проблемы. Можно сказать, что он не пренебрегал и экономической стороной вопроса (важна и престижность профессии художника). Призывая заняться художественным ремеслом, он говорит: «Если ты беден, то смог бы посредством этого искусства заполучить крупное состояние». [357]

357

Ull mann E. Albrecht Durer. Leipzig, 1982, S. 66–69. Ull mann E. Albrecht Durer. Leipzig, 1982, S. 66–69.

Проявил он и математический талант, близко подойдя к открытию науки, известной ныне, как начертательная геометрия. В трактате «Четыре книги о пропорциях» (1528) он обосновывает теорию перспективы и приводит примеры проектирования фигур на плоскостях. Свои геометрические познания Дюрер продемонстрировал и в «Руководстве к укреплению городов» (1527), в котором получила свое развитие теория фортификации. Такое типично возрожденческое сочетание различных интересов в одной личности характерно для Дюрера, ощущавшего близость к великим итальянцам. Позже иные из его идей разовьёт Г. Монж. [358]

358

Боголюбов А. Н. Гаспар Монж. М., 1978, С. 43. Боголюбов А. Н. Гаспар Монж. М., 1978, С. 43.

При близком знакомстве с немецкой живописью трудно удержаться от мысли, что она представляет собой живое существо, чья «кровяная система» имеет интернациональные корни. Взять хотя бы известную аугсбургскую художественную школу в Германии, главой которой был Ганс Гольбейн-старший (1460–1542). Взгляните, сколь тесно сплетаются школы и судьбы. Специалисты говорят, что аугсбургская школа многим обязана голландцам Ван Эйку и Ван дер Вейдену. Голландцы активно влияли на англичан, немцев, французов и испанцев. Фламандский живописец Ван Дейк (1599–1641) работал в Италии и Англии. Сыном Ганса Гольбейна-старшего был Ганс Гольбейн-младший (1497–1543), величайший представитель реалистической школы и замечательный портретист, учитель английских живописцев. Родившись в Аугсбурге, он работал в Люцерне, а затем переехал в Базель. Здесь он совершенствует свое мастерство, о чем говорят фрески, выполненные им для городской ратуши Базеля (его «Страсти» хранятся в городском музее). В 1526 г., не без помощи и влияния Т. Мора, он поступает на службу к королю Генриху VIII. На какое-то время Гольбейн-младший едет в Базель, но затем вновь возвращается в Лондон, где и остается до конца своих дней. По уровню мастерства, силе проникновения в характер человека его сравнивают с Рафаэлем. Возможно, несколько уступая великому соотечественнику Дюреру в силе экспрессии и воображении, он безусловно превосходит его в колорите, в ощущении природной красоты и гармонии. Среди наиболее известных его работ – «Последний ужин» (галерея Базеля), так называемая «Мейерская мадонна» (галерея в Дармштадте), серия гравюр, известных как «Пляска смерти». Последний цикл был назван английским искусствоведом Дж. Рескиным образцом гротеска в живописи. Как пишет исследователь Н. Энверс, его портреты отражают такую степень восприятия характера, такое глубокое понимание личности и психологии героев, такую чистоту красок и тонов, что это превосходит всё, созданное немцами. [359]

359

D`Anvers N. An elementary history of art. L., 1882, P. 441. D`Anvers N. An elementary history of art. L., 1882, P. 441.

Поскольку подспудной целью книг является проникновение в «души народов и рас», мы уделяем внимание не только культурной или научной, но и социально-экономической стороне. В Германии деятели искусств нередко работали в нескольких «жанрах», соединяя художественную, экономическую, государственно-административную деятельность… Возьмем ту же эпоху Дюрера и посмотрим, как в немецких землях XV–XVI вв. работали скульпторы и художники. Обратим наш взор на север Германии. В городе Любеке, ставшим посредником между Нидерландами и балтийским ареалом, скажем, работал интереснейший мастер Бернт Нотке (умер в 1509 г.). Специалисты считают Нотке чуть ли не первым художником нового времени на севере Европы (В. Паатц). Будучи уроженцем Любека, он прошел обучение в Турнэ, центре нидерландского ковроткачества. Среди первых его работ был огромный фриз «Пляска смерти» для одной из капелл церкви Марии (длиной в 30 м.). Его мастерская делала резные и живописные алтари, рисунки, модели для ювелирных изделий и бронзового литья. Ему принадлежат и такие работы как «Триумфальный крест в соборе Любека» (1477), «Алтарь церкви св. Духа в Таллине» (1483), «Св. Георгий в Стокгольме» (1489) и другие. Его художественная деятельность приходится на последнюю четверть XV-начало XVI вв. Обратим внимание и на то, что он почти 20 лет занимался не столько художеством, сколько деловой, предпринимательской деятельностью, выполняя ответственную работу монетария (то есть, был городским чиновником и негоциантом и вел рискованные торговые операции). Автор книги «Немецкая скульптура» М. Либман подчеркивал, что в этом выразилась сословная сущность общества позднего средневековья и зарождающегося нового времени. Ремесленник стремится стать купцом и получить доступ в более высокую социальную сферу.

Фейт Штосс. Алтарь с “Поклонением младенцу” (1520–1523). Бамберг.

Это же можно отнести и к судьбе Тильмана Рименшнейдера (1460–1531). В его художественной мастерской работали резчики по дереву и каменотесы. Среди его работ: удивительный «Мюннерштадтский алтарь» (1490–1492), фрагменты которого находятся в Мюнхене, в Баварском национальном музее («Алтарь Магдалины») и в Берлине, каменные статуи Адама и Евы (1491–1493), прекрасный «Алтарь кладбищенской церкви в Креглингене» (1505–1510) и т. д. Заметим: этот мастер не только сумел быстро стать богатым человеком, но и неоднократно избирался на высокие городские должности (в 1520/21 г. даже был бургомистром Вюрцбурга). В период Крестьянской войны (1525) он встал на сторону восставших крестьян и оказался одним из руководителей антиепископской «партии». После разгрома восставших его бросили в тюрьму, подвергли допросам и пыткам. Но он выстоял и отделался лишь частичной конфискацией имущества. В последние годы жизни он практически отошел от дел.

Нельзя не упомянуть о такой выдающейся личности как Фрейт Штосс (1447–1533). Штосс мощно повлиял на творчество скульпторов и архитекторов ряда стран (Польши, Пруссии, Чехии, Венгрии, Словакии, Трансильвании). Он родился и прошел обучение в Швабии, но расцвел его талант в польском Кракове. Затем он вернулся в Германию и поселился в Нюрнберге. Ему принадлежит «Алтарь церкви Марии в Кракове» (1477–1489). Спор о его «принадлежности» к тому или иному народу (поляк или немец) не прекращается и по сей день. Краковский алтарь, поздняя его работа Алтарь с «Поклонением младенцу» в Бамберге (1520–1523), как и «Благовещение» в хоре церкви св. Лаврентия в Нюрнберге (1500), по мнению искусствоведов, стоят в одном ряду с самыми выдающимися работами итальянских мастеров Возрождения. Не буду описывать полную злоключений жизнь великого мастера, замечу лишь, что в его творчестве соединились культура немцев, голландцев и поляков. [360]

360

Либман М. Я. Из истории мирового искусства. Немецкая скульптура (1350–1550). М.,1980, С. 197, 267.

Вернемся к теме образования, ибо без него нет высокого профессионализма. Даже талант в нем нуждается. Немецкая школа сумела выработать в человеке и то, без чего ни одна самая превосходная методика не даст положительного результата: дисциплину и самодисциплину. То, что впоследствии будет отлито в чеканно-бронзовую фразу – «Ordnung und strenge Disziplin» («Порядок и строгая дисциплина»). Порядок – первое условие внутренней свободы.

Заметьте: те, кто достиг наиболее заметных успехов в культуре, науке, технике и экономике, государственном строительстве воздают должное системе образования как фактически главной силе цивилизации. Немецкие учителя старались выработать в учениках привычку к самостоятельному мышлению, уменье свободно и логично рассуждать, стройно излагать мысли и учиться осмысленно. Благодаря их неустанной заботе и вниманию получили прекрасное образование и воспитание Фихте, Шиллер, Гете, Гегель, Шеллинг, Кант, Бисмарк. Не случайно Бисмарк впоследствии выскажется в том духе, что Германия своей мощью и славой обязана в первую очередь школьному учителю. В Германии насчитывалось немало самых превосходных учебных заведений. Характерен пример Карлсшуле. В XVIII в. она занимала видное положение среди школ Германии, будучи для своего времени самым современным воспитательным учреждением и университетом широкого профиля. Здесь преподавали такие известные педагоги как Абель, Дрюк, Шотт, Наст, Молль, Шваб и многие другие. Хотя на пути высшей школы, разумеется, встречались и серьезные препятствия. Если церковники все же нередко угнетали дух, то светские властители стремились подчинить себе весь процесс. Этой участи не избежал даже знаменитый Гейдельберг, который одно время после превращения из католической в евангелическую высшую школу (1556), пережил бурный расцвет. В его стенах обучались многие яркие личности и великие умы Европы.

Мостовая башня в Старом Месте в Праге. 80-е годы XIV в.

Ярким образцом торжества наук стал принадлежащий к плеяде наиболее прославленных немецких высших учебных заведений знаменитый Гейдельбергский университет. Основан он был в середине XIV века пфальцграфом Рупрехтом Рейнским. Этот славный университет продемонстрировал образцы духовной стойкости и несокрушимости… В его стенах преподавали лучшие иностранные ученые. Здесь нашли приют многие выдающиеся мыслители нового и новейшего времени. Первые профессора прибыли сюда из Праги и Парижа, двух самых почитаемых учебных центров Центральной Европы. Директором-основателем университета был голландец Марсилиум фон Инген, что в немалой степени объясняется высоким авторитетом голландского образования и ее учебных центров. Это учебное заведение изначально отличалось свободолюбивым духом, новаторскими идеями и новыми научными подходами. Вначале в его стенах были сильны позиции римско-католической церкви. Затем широкое распространение получили прогрессивные идеи Реформации. Яростные лютеровские наскоки (а в те времена говаривали: «Где Эразм кивает, там Лютер бросается») на эту цитадель наук ничуть не испортили репутации Гейдельбергского университета. Его успех, скорее, говорил о крепости и надежности немецкого высшего образования.