Нарский Шакал

Эдгард оставил обвинение без ответа, и сей факт возбудил у дэгога интерес.

— Да, это другой вопрос, — сказал повелитель трийцев. — Герцог Эдгард, почему от твоего короля нет известий? Где войска, обещанные мне императором?

— Это вина не императора, — вмешался барон.

Дэгог жестом приказал ему молчать.

— Герцог Эдгард, я требую объяснений!

— Арамур — маленькая страна, дэгог, — спокойно произнес Эдгард. — У нас нет ресурсов, чтобы вести эту войну. Я уверен, мой король посылает все что можно.

— Это ложь, — зарычал Гейл. — Ваш король — трус! Он мог бы посылать больше солдат и припасов, если бы хотел, но он похож на ребенка, который не выносит вида крови. Ведь прямо сейчас он допускает, чтобы его собственный сын находился на грани голодной смерти в долине Дринг! Арамур контролирует дорогу Сакцен. Именно из-за него припасы не доходят до нас. Он — себялюбивый изменник, постоянно досаждающий императору.

— Ты высоко отзываешься о своем императоре, — заметил дэгог. Он сел прямее, бросил в рот финик и, разжевывая его, внимательно посмотрел на Гейла. — Скажи мне, барон: тебе по душе находиться под пятой у Нара?

— Вы хотите сказать — под покровительством, дэгог, — поправил его Гейл. — Да, к тому же я его ценю. Как и вы, я уверен.

— И тебя не тревожит, что твой император — завоеватель или что он и его приспешники убивают ради развлечения?

— Извините, дэгог, но император только хочет вам помочь. Он боится за вас, за всех трийцев…

Дэгог закрыл глаза стараясь умерить бешеную ярость.

— Он безумец, барон. И это знает весь мир.

— Да? — возмутился Гейл. — Если он так опасен, то почему вы столь охотно принимаете его помощь, дэгог? Могу я вас об этом спросить?

— Нет, барон, не можешь. Это касается только меня и Аркуса. Но знай вот что: я говорю на твоем языке и мне известно истинное положение дел гораздо лучше, чем тебе. Я не дикарь, которого ты мог бы перехитрить.

— О мудрейший, я и не думал…

— Молчать! — загремел дэгог. — И слушайте меня, вы оба! Я знаю, что король Арамура ведет со мной игру. И для меня не являются секретом намерения императора. Так что можете сказать Аркусу: если он хочет получить от меня желаемое, пусть начнет посылать обещанные войска. И не талистанцев или юнцов из Арамура. Мне нужны нарские солдаты из Черного Города. Потому что, если я паду, он никогда не получит от Тарна того, что ему нужно. Никогда!

Блэквуд Гейл наконец смутился. Он посмотрел на своего полковника, словно ища поддержки, но Троск лишь пожал плечами и старался не выказать озабоченности — но дэгог легко ее разглядел.

— Нет? — упорствовал он. — Вы ему этого не скажете?

— Дэгог, все не так просто. Императору не хватает людей — так же как и нам. Он все еще воюет с Лиссом, и на севере империи идет восстание. Клянусь, он направил бы сюда свои легионы, если б мог…

— Меня не интересуют ни Лиссе, ни мятежи, — прошипел дэгог. — Мне приходится сражаться с собственными мятежниками. Тарн и его дролы вот-вот могут подойти к воротам этого замка. Мне нужны силы, чтобы его отогнать!

— Нам тоже нужно подкрепление, дэгог, — сказал Гейл. — Мы не виноваты в том, что король Арамура предоставил нам вести войну одним. Ведь и долина Дринг может пасть в любую минуту. Военачальник Форис способен одержать победу.

При упоминании имени врага Кронин насторожился.

— Форис? — переспросил он по-трийски. — Что сказал барон?

Дэгог невесело рассмеялся.

— Видишь, — обратился он к Гейлу, — кто меня окружает? Этот мой тупой защитник не думает ни о чем, кроме Фориса. Ему положено защищать меня, а он спит и видит, как бы убить Фориса. Может, так будет лучше, барон? Может, мне отпустить Кронина в Дринг, чтобы он помог Вентрану?

— Нет, дэгог, — холодно ответил Гейл, — я говорю не об этом.

— Тогда предложи мне что-нибудь полезное!

— Дэгог, — спокойно молвил Эдгард, — нам пора говорить откровенно.

Голос боевого герцога звучал так серьезно, что повелитель трийцев изумился. Повернувшись к Эдгарду, он сказал:

— Откровенно? Да, это было бы приятным разнообразием, герцог. Будь любезен…

— Теперь я буду говорить на вашем языке, — прорычал Эдгард по-трийски, — потому что Кронин мой друг и заслуживает того, чтобы услышать мои слова.

— Что такое? Что он говорит? — поинтересовался барон.

Эдгард не обратил на него никакого внимания.

— Я буду говорить прямо, дэгог. Война проиграна, и не только в долине Дринг, но и здесь, в Таттераке. Вы это знаете. Мы все это знаем, — Эдгард посмотрел на военачальника Кронина, который сидел с ошеломленным видом. — Арамур не присылает подкрепления. Возможно, не может. Возможно, не хочет. Я этого не знаю — и это меня не занимает. Но это больше не наша война. Если у вас дела с императором, пусть он посылает на смерть своих собственных людей.

Он медленно встал и произнес:

— Кронин, мой друг, да хранят тебя твои боги.

— Куда ты поедешь, Эдгард? — спросил военачальник.

— Домой, в Арамур.

— Тебя повесят! — вскричал дэгог. — Ты не имеешь права отступать! Если ты это сделаешь, император тебя убьет!

— Очень может быть. Но я предпочитаю умереть с честью дома, чем здесь, защищая вас. Вы — жестокий и ничтожный человек, дэгог. Мне жаль, что столько моих соотечественников погибли ради вас.

Кронин встал, улыбнулся боевому герцогу и обнял его.

— Ты всегда был моим другом, — сказал он. — Сражаться рядом с тобой я искренне почитал за честь.

Разгневанный дэгог вскочил, потрясая пухлым кулаком.

— Ты — глупец! — бесновался он. — Твой император в отместку разорит Арамур!

Но Эдгард не ответил на этот выпад. Он повернулся и пошел из зала, лишь на миг остановился, чтобы сверху вниз посмотреть на потрясенного Блэквуда Гейла, который все это время сидел как прикованный.

— Блэквуд Гейл, теперь эта война — твоя. Может, ты мне и не поверишь, но я желаю тебе и твоим людям удачи.

— Что такое? — пролепетал барон. — Дэгог, что происходит?

Повелитель трийцев презрительно фыркнул.

— Все так, как ты мне говорил, барон Гейл. Арамурцы — трусы. Он отступает.

Гейл и Троск вскочили на ноги.

— Отступает? Эдгард, как вы можете! Ваши войска нужны здесь сейчас больше, чем когда-либо! Что станется с нами? — Эдгард расхохотался.

— Думаю, вы будете удачливее меня, Гейл. Не беспокойтесь. В сердце императора всегда останется для вас уголок. Конечно, если вы сумеете выжить.