Нарушая клятвы. Том 2

Что такое сухой воздух пустыни, мы почувствовали на собственной шкуре, когда кадла добрался до границы песков. Ветер не был таким уж горячим, но обдирал горло при каждом вдохе. Губы моментально пересыхали, а глаза начинали слезиться. Мелкий острый песок норовил забраться под одежду и больно натирал кожу. Единственным спасением было полностью замотать платком лицо, доверившись червю. Надо сказать, что по равнине кадла двигался медленно, как лошадь, бегущая рысцой, но на песке он начал ускоряться. Не знаю, какая сила толкала его вперёд, но он словно небольшая галера плыл по красно-жёлтому морю. И чем дальше мы забирались, тем суше становился воздух, а солнце — горячее.

Путешествуя на спине огромного червя, нужно постоянно следить за тем, чтобы он тебя не сбросил. В основном кадла двигался равномерно, но иногда делал неожиданный рывок вперёд, и если в это время ты не схватился за верёвку, то обязательно полетишь кубарем вниз. Толстая верёвка удачно легла в одну из складок его тела, позволяя держаться на спине нескольким седокам. До сегодняшнего дня червь не позволял ездить на себе даже шаманам, поэтому они очень удивились, когда узнали наши планы. Потом они испугались и едва не устроили драку с асверами. Уговаривали нас взять их с собой, но червь был непреклонен и сказал, что там, куда он нас отвезёт, людям делать нечего. Это немного остудило пыл шаманов. Не знаю, что они себе вообразили, но мне дали прозвище на своём языке, переводящееся как: «Разговаривающий с духами пустыни». Хотели вручить бусы из разноцветных камней и косточек, но я отказался.

Оглянувшись, я нашёл взглядом Аш, бегущую за нами по склону высокого бархана. На равнине она легко за нами поспевала, а вот в пустыне ей приходилось прилагать усилие, чтобы не отставать. Иногда она превращалась в облако серого пепла и обгоняла нас, исследуя окрестности. Солнце уже клонилось к закату, и в сухом воздухе всё чаще проскальзывали прохладные нотки. Червь останавливаться на ночлег не собирался и даже скорость немного увеличил, словно мы опаздывали. Я давно заметил, что самое удивительное ночью в пустыне — это небо. Россыпь ярких звёзд и огромная убывающая серебряная луна. Рикарда говорила, что, судя по звёздам, мы движемся на юго-восток, в то время как днём держали направление строго на юг. То есть мы делали большой крюк. Интересно, что было такого на востоке, что червь кадла предпочёл обойти это место?

Если говорить в целом о поездке, то она получилась утомительной. Целый день провести в неудобном положении, стараясь не свалиться со спины кадлы — настоящее испытание. А ещё нужно добавить к этому сухой ветер, наполненный колючим песком. Лишь когда небо на горизонте начало светлеть, червь начал замедляться. Мы добрались до необычного места, каких-то серых холмов, образовавших с подветренной стороны высокую стену. Из-за такой преграды появилась своеобразная дорога, ровная, без барханов. Минут через десять движения вдоль преграды, холмы начали расти и с другой стороны. Ощущение было такое, словно мы въезжали в горлышко огромного кувшина. Кадла двигался всё медленней и медленней, проходя через это горлышко совсем тихо. Мы же вертели головами, пытаясь понять, есть ли кто-то на вершине холмов и не наблюдает ли за нами. Очень уж удачно мы двигались для засады или чего-то такого. Червь неспешно полз, пока солнце не показалось над дальними холмами, осветив холмы. Впереди, если я не ошибался, был оазис, но до него следовало идти ещё пару километров. Наконец червь остановился и замер, словно ожидая чего-то.

— Приехали? — тихо спросила Рикарда, словно боялась нарушить тишину громким голосом.

— Вроде, да, но надо чего-то подождать. Давайте спускаться.

Я первым скользнул с бока червя, едва не упав, когда коснулся земли. Под ногами была каменная дорога, присыпанная песком в палец толщиной. Следом с бока червя скатилась Рикарда, держась за верёвку. Последней спускалась Диана, и, когда она коснулась зашуршавшего песка, со стороны оазиса донёсся женский голос. Не очень громкий, но вполне различимый и сильный. Кто-то напевал лёгкую и нежную мелодию. Это было неожиданно. Вскоре начали проскальзывать незнакомые слова и фразы. Мне показалось, что это песня радости того, что ты проснулся утром, а не исчез бесследно ночью. Женщина радовалась новому дню, но была в этом капелька чего-то невыразимо грустного. Кадла слушал песню как безответно влюблённый монстр, боявшийся показаться на глаза девушке, чтобы не испугать. Мне показалось, даже вздохнул пару раз и на полметра сдвинулся вперёд.

Не разделяя общего восхищения, Аш прошла по песку и устало легла рядом с червём, долго и шумно вздохнув. Мелодия звучала несколько минут, становясь тише, затем прекратилась.

— Интересно, кто это пел? — задал я вопрос.

— Я бы спросила, насколько опасна хозяйка этого голоса, — вставила Рикарда.

Я приложил палец к губам, показывая на Аш и направился по дороге к оазису. Пару минут мы шли молча, слушая только хруст песка. Теперь можно было различить вдалеке высокие голые деревья с пышной короной из огромных листьев. Холмы начали немного расступаться, открывая вид на роскошный зелёный оазис с небольшим озерцом и необычными деревьями. В дальней части виднелся двухэтажный дом с тремя круглыми башнями, слева, справа и в самом центре. Странное сооружение, на мой взгляд. Построили его из жёлтого камня, украсив орнаментными вставками из бирюзового мрамора или чего-то похожего. Что удивительно, всё вокруг ухожено, на мраморных дорожках нет песка, окна в доме чистые и сверкают в свете восходящего солнца, отражённого от воды.

Наверное, чтобы песок от входа не попадал в воду, пруд с этой стороны огородили каменным заборчиком, высотой по пояс взрослому человеку. Дополнительной защитой служила высокая жёсткая трава, растущая прямо от ограды и спускающаяся в воду на пару метров.

— Диана, мы в гостях, — тихо сказал я, когда в траве что-то зашуршало, словно там кто-то прятался. — Давайте обойдёмся без демонстрации оружия.

Секунду спустя над каменной оградой показалась макушка, а затем любопытные светло-серые глаза красивой молодой женщины. Волосы у неё были чёрные, с вкраплениями тёмно-красных прядей. Никогда не встречал такого необычного сочетания.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся я. — Мы просто заглянули в гости, без злого умысла. Наш проводник сказал, что здесь никто не живёт.

Молодая женщина поднялась ещё немного выше, показав нам красивое лицо. Она не была похожа на уроженку Империи, как не походила на жителей юга. Кожа светлая, почти бледная, несмотря на обилие солнца, и губы не обветрены.

— Прости за вторжение, — продолжил я, боясь спугнуть. — Опять же, наш проводник говорил, что очень давно здесь жила семья раван, или, может?..

На ограду легли две ладони, и молодая женщина поднялась немного выше. Я бы даже назвал её прелестной девушкой, ведь на вид ей было не больше двадцати пять лет. Длинные волосы, подвязанные пёстрым шнурком, опускались ниже ограды. Мне стало интересно, как она за ними ухаживает в подобном месте. У Клаудии волосы в дороге довольно быстро тускнели и становились похожими на солому. Прежний блестящий вид им можно было вернуть, только хорошенько отмыв от пыли и натерев особым маслом. А у хозяйки этого дома волосы были блестящие и необычно гладкие. Она носила лёгкую полупрозрачную тунику. Точнее, это был кусок ткани, в котором вырезали отверстие для головы, а бока просто скрепили большими заколками. И формы у девушки были соблазнительные, особенно когда ткань стала почти прозрачной в лучах солнца.

Девушка с любопытством разглядывала нас, но молчала. Лишь звякнувшие заклёпки на перевязи меча Дианы вырвали её из размышлений. Она слегка наклонила голову, затем так же внезапно, как появилась, нырнула за ограду. Трава выдала, как она метнулась к воде, затем послышался плеск.

— А я говорила, не нужно верить червю, — сказала Рикарда. — Заманил нас сюда, чтобы эта сожрала. Как морская сирена, заманила песней, а как подойдёшь к траве, схватит за ногу и утащит под воду. Говорят, что ниже пояса у них рыбий хвост.

— Рикарда, вы верите в эти сказки?

— Самые страшные монстры этого мира всегда прикидываются вот такими хрупкими девочками или невинными мальчиками. Я её не почувствовала как человека.

— Вполне возможно, что это морок, — я посмотрел на дом. — Хранитель играет с нами. Но Уга абсолютно спокойна и любопытна, впрочем, как всегда.

Я не стал добавлять, что Рикарда была очень близка к истине, так как Великая мать благосклонно относится только к демонам. В том смысле, что они вызывают у неё любопытство. Люди же ей безразличны, пока стараются держаться подальше от меня, а если становятся слишком навязчивыми, то у неё появляется стойкое желание пустить в ход ритуальный нож.