Нарушая клятвы

– Берси, прекрати немедленно, – строго сказала Александра выпрямляясь.

– Дагни? – проигнорировав супругу, спросил я. – Вот не хотел я в это вмешиваться. Видит Великая мать, не хотел! Почему-то думал, что магистр Дале всыплет дочери, направив на путь истинный. Чтобы горела ж… чтобы сидеть не могла долго. Откупится от Хорца, уладит всё, видеться вам запретит. А то дрогнет у ненаглядной дочери рука, и вновь она подругу травить вздумает. Кстати, мы приехали. Твой дом, Дагни.

Повозка остановилась. Дверь рядом с Дагни открылась, секундой позже Виера установила подножку, требовательно протянув к ней руку.

– Я к вам в гости заеду на днях, – немного устало улыбнулся я. – Надо с Йере поговорить.

Не дождавшись, Виера сама потянулась, чтобы взять руку Дагни и настойчиво помогла ей выйти из повозки, закрывая дверь. Ивейн прикрикнула на лошадей, и мы вновь поехали, стуча колёсами по камню. В этом районе камни мостовой были особенно крупными, отчего звук выходил специфический.

– Ох, Берси, – выдохнула Александра, добравшись до Тарьи. – Если он… будь уверена, я ему что-нибудь сломаю, – тихо пообещала она.

Распустив ленту мантии, она освободила ворот девушки, подцепила две цепочки пальцем. Пришлось повозиться, чтобы расстегнуть замочки. Тарья всхлипнула. И совсем не из-за Александры, которая, наконец, вытянула цепочки. К золотой, с изящным плетением, крепился небольшой кулон, в которых обычно прятали изображение любимого. Ко второй крепилась круглая серебряная пластинка в половину ладони размером. Я взял её, повертел в руках. С одной стороны изображена волчья голова, с другой – полная луна, на которую набегает небольшая тучка.

– Артефакт Серебряная луна, – сказал я. – При использовании заставляет обращённых принимать облик оборотней, отчего они впадают в безумие. Такие дела.

– Тарья? – Александра перевела удивлённый взгляд на девушку. Та лишь поджала предательски дрожащие губы, опуская взгляд.

– Что теперь с ней делать? – задумчиво протянул я. – Обратить её, чтобы на собственной шкуре поняла, что это такое?

Тарья всхлипнула особенно громко.

– По старым законам уже никто не живёт, – сказала Александра, удобнее усаживаясь рядом со мной. Скользнула взглядом по руке, всё ещё держащей Клаудию, но ничего не сказала.

– Хотя, почему я об этом должен думать? – подытожил я. – Предлагаю свалить эту проблему. Даже знаю на кого. А артефакт я сломаю.

Если быть точным, артефакт я уже сломал. Высунул руку в окно и серебряный кругляш забрала Виера.

– Отвези в лавку Матео, – сказал я. – Скажи, что от меня. Пусть сделает из него подставку для чайника.

Виера развернула лошадь и умчалась дальше по улице. Благо, было недалеко. Мы тоже сменили направление, двигаясь к центру города. Я посмотрел на Тарью, но ничего не сказал. Немного странная у неё реакция. Почему я чувствую не сожаление о содеянном и не то, что всё раскрылось, а обиду? Какую-то даже детскую и наивную. Быстрее бы сдать её с рук на руки, пока она вот в таком состоянии. Не люблю истерики, слёзы, крики…

* * *

Утром следующего дня я проснулся полный бодрости и сил. Быстро умылся, накинул лёгкую рубашку, простые серые штаны и направился в просторный бальный зал, где меня ждала Диана. Десять минут разминка и оставшееся от часа время занятие с мечом. Служанки, работающие с раннего утра, чтобы успеть до завтрака, решили тайком подглядывать за нами, но Милания быстро погнала их. В середине разминки, когда я основательно разогрелся, к нам присоединилась Тали. В красивом домашнем платье она кружилась рядом с зеркалами, с любопытством наблюдая, как Диана ставит мне синяки учебным мечом. Просто я был не собран, пытаясь понять, как у Тали получается скользить над поверхностью пола как по льду, только не касаясь его ногами. Затем я умывался, растирался холодной водой и завтракал в её компании. Меня посетила какая-то мысль, что я забыл что-то важное, но вспомнить так и не получилось.

Вчера я всё-таки свалил проблему по имени Тарья главе Имперской безопасности Хорцу. Рассказал про артефакт, бегающего подручного девушки, заражающего всех подряд. Высказал озабоченность плохой работой его ведомства и ушёл. Что касается сегодняшнего дня, то я планировал провести его дома. Мой помощник Колин должен был к обеду привезти оставшееся оборудование для алхимической лаборатории. Заказывал его ещё на прошлой неделе, и только вчера вечером гильдия отчиталась, что всё готово.

– Звал? – в небольшую комнату на первом этаже вошла Гуин. Оглядела столы с хаотично расставленными колбами, ретортами и перегонными кубами.

– Пока я здесь навожу порядок, поможешь. Бери медный котелок под номером два. Самый маленький – это номер первый. Тебе нужен тот, что побольше. Он рядом с подставкой и флягой. В коробке рядом травы, которые мы вчера забрали из гильдии. Как готовить отвар для укрепления костей знаешь?

– Знаю, – сказала она, ещё раз оглядывая помещение.

– Нужно четыре порции. Справишься?

Гуин что-то тихо проворчала и пошла к ровному ряду медных котелков. Если честно, то я не представляю, что и в каком порядке должно стоять в лаборатории. Не говоря уже о том, что большая часть приспособлений мне совершенно незнакома. Эвита в гильдии асверов пользовалась довольно скудным арсеналом. Только для пары лекарственных зелий требовался перегонный куб и особый каскад фильтров. Она показывала, как пользоваться и добиться нужного результата, но этого слишком мало. В академии на третьем курсе должны будут проходить лабораторные работы по алхимии, и я собирался посетить их.

Где-то за час до полудня я сумел навести в комнате подобие порядка. Понимаю, что ещё не раз придётся всё переставлять и менять местами, но хотя бы помещение перестало напоминать склад. Гуин заканчивала возиться с отваром, который приобрёл буро-зелёный оттенок.

– Отлично, – подытожил я. – Первую неделю будешь пить два раза в день. Вторую – только по утрам. И следующий месяц – через три дня. Как только отвар будет заканчиваться, приходи и готовь новый. Прибери за собой и не забудь отмыть всё.

Дождавшись кивка Гуин, я направился в сторону кухни, но не дошёл. В небольшом закутке у лестницы, где обычно проводили время асверы, рядом со столом сидели две гостьи. Тёмные платья с длинными рукавами, в которых обычно ходят горожанки. Широкий пояс, подчёркивающий стройные фигуры. Женщинам лет тридцать пять, красивые, кожа молочно-бледная, а волосы спускаются заметно ниже талии. Может показаться, что они сёстры, но нет, внешних отличий слишком много. Когда я проходил мимо, одна заплетала тугую косу подруге, используя костяной гребень с небольшой шпилькой. Приглядевшись, я вспомнил, где видел их. Это были те самые женщины, которые выглядывали из подвала гильдии, только хорошенько отмытые. Ноготки на руках у них были аккуратно подстрижены.

– А где третья? – спросил я подходя. Женщины переглянулись, только затем посмотрели на меня. – Сбежали... Эх. Зовут вас как?

– Фир, – сказала вооружённая гребешком женщина. Лицо немного заострённое, рожки правильной формы, на скуле маленькая, едва заметная родинка. То ли из-за длительного пребывания в темноте, а может по другой причине, но цвет рожек у обеих был необычайно чёрный. Словно они напитались тьмой, отторгая дневной свет.

– Боль, значит, – перевёл я имя.

– Пин, – представилась вторая. Если отбросить то, кем они являлись, я бы сказал, что у неё очень доброе лицо. Такое редко бывает, чтобы внешность располагала. Достаточно одного взгляда и веришь, что его обладательница очень добрая женщина. Об этом говорят лёгкие морщинки в уголках губ и глаз.