Нарушая условности
Шрифт:
– Андрей Викторович… Вы…
– Спятил, Соловьева.
Я знал одно, умру прямо тут, если не коснусь ее. Девушка замерла, приоткрыв губы, и выпустила сумку из рук. Мягкий звук ее падения о ковер стал бешеным толчком. Я обхватил руками ее за талию и продвинулся вглубь комнаты вместе с ней. Резко развернулся и прижал девушку к двери, а она даже не сопротивлялась. Поднял одну руку и провел костяшками пальцев по ее щеке. Словно шелка коснулся. Я внимательно всматривался в ее глаза, пытаясь найти в них протест или страх. Боже, если бы увидел, это спасло бы нас обоих. Но я видел лишь желание и чувствовал, как начинаю плавиться от этого взгляда. Надо было что-то
Чёрт, она была такая сладкая… Провел языком по дрожащей нижней губе и прижался к ней еще теснее. Надавил, заставив ее приоткрыть рот, и девушка ответила на поцелуй. Осторожно положила руки мне на плечи, будто боясь обжечься. А я уже запустил руку в ее прическу и распустил волосы, как хотел весь этот чертов вечер.
Руками начал исследовать ее тело, не прерывая поцелуя. В голове набатом билась одна единственная мысль. Остановиться, черт, остановиться, пока есть время. И вот, когда я уже был готов все прекратить, Леся потерлась бедрами о меня, и мне сорвало планку. Спустился губами к шее, а руки уже расстегивали блузку, пробираясь к груди. Идеальна. Она идеальна. Все происходило в молчании, никто не сказал ни слова. Лишь наше хриплое дыхание. Опустил голову и накрыл губами сосок сквозь кружево. Олеся застонала, и этот звук прокатился вибрирующим потоком по натянутым нервам.
Второй рукой провёл по ее животу, ниже… и вот уже коснулся мягкого кружева. Обвел языком ореол груди, Леся застонала еще громче и запустила руки мне в волосы. Чёрт, она была такой сексуальной. Такой желанной. Я чувствовал, что мои пальцы дрожат, начал медленно поглаживать ее между ног. В паху появилась тянущая боль, и я накинулся на её губы. Теперь уже со всей сдерживаемой страстью, желание было таким сильным, что на какое-то мгновение я решил, что мое сердце остановится от такого бешеного стука.
Оторвавшись от Олеси, я немного отодвинулся, продолжая поглаживать ее между ног, чувствуя, что она уже готова для меня. Свободной рукой сорвал с себя галстук и расстегнул воротник, смотря в ее затуманенные глаза. Было важно видеть ее взгляд. Здесь, сейчас. Каждую эмоцию пропускать сквозь себя. Оторвался от девушки и смотрел на то, как тяжело вздымается ее грудь и слушал рваное дыхание. Она была совершенна. Я положил вторую руку ей на поясницу и прижал к себе, снова завладевая губами девушки. Олеся тихо всхлипнула и ухватилась за мои плечи еще сильнее, будто боясь не удержаться на ногах. Это было безумие, даже больше чем безумие.
Какой-то звук проникал в сознание, и лишь спустя некоторое время я понял, что названивает мой мобильный. Олеся замерла, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя, а я словно очнулся. Медленно отодвинулся от неё в сторону, прижался лбом к двери и закрыл глаза. Телефон не замолкал.
Как сквозь дымку почувствовал, что Соловьева отошла от меня, и, не удержавшись, я ударился головой о стену. Вспышка боли привела меня в чувство, но не избавила от той, другой.
Чертыхнувшись, я достал телефон, взглянул на экран и ответил жене.
Глава 16
ЛЕСЯ
Бум-бум-бум.
Я держалась за этот звук. За сумасшедший стук своего сердца.
Дыхание вырывалось из меня какими-то болезненными хрипами. Меня всю трясло, а низ живота горел огнем.
Бум-бум-бум.
Еще несколько ударов, и я с ужасающей ясностью понимаю, что только что едва не произошло.
Бум-бум-бум.
Андрей Викторович медленно поворачивается, отводя взгляд, и отходит
к окну.Бум-бум-бум.
Я крепко обнимаю себя руками, чтобы не рассыпаться на части прямо здесь в номере отеля.
Бум-бум-бум.
Медленно иду к двери и открываю ее. Громов оборачивается на этот звук и смотрит в упор на меня, продолжая тихо говорить по телефону. Я не слышу, что он говорит, но точно знаю, с кем. Может быть, это так называемая женская интуиция, но я на все сто процентов уверена, что он разговаривает со своей женой.
Держась за ручку двери, я киваю мужчине в сторону выхода, прося его уйти из моего номера. Вижу, как Андрей Викторович крепче стискивает сотовый в руке, и его взгляд начинает тяжелеть. Я нервно сглатываю и шепчу одними губами «уходи». Несколько мгновений, которые по ощущениям растянулись на часы, мы смотрим друг на друга, и только после этого Громов начинает пробираться к выходу. А у меня внутри все погибает, втайне я надеялась, что, может, он нажмет отбой и останется со мной.
Когда он равняется со мной, то пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь в другую сторону, а когда он попытался снова взять меня за руку, то с ловкостью циркача прячу их за спину.
Как только Андрей Викторович переступил порог номера, я закрыла за ним дверь и заперла на замок. Оперлась руками на стену, стараясь прийти в себя и разобраться в том, что творится сейчас внутри. Сильно зажмуриваю глаза и, словно в реальном времени, вижу все то, что происходило несколько минут назад в этой комнате. Здесь до сих пор витает запах нашего желания, нетерпения и полного падения запретов. Открыла глаза и посмотрела вниз на свою расстегнутую и помятую блузку, сердце сжалось от чувства стыда, сожаления и, как ни странно, желания продолжения.
Легла на кровать и накрылась с головой одеялом, не заботясь о том, чтобы раздеться или снять обувь. Сейчас я походила на оболочку для всех этих чувств, которые бушуют внутри меня. Они были намного сильнее, чем правила приличия, которые нам вдалбливали с детства, о том, что в обуви и уличной одежде нельзя ложиться на кровать.
Почему рядом с этим мужчиной я теряю себя? Бесследно растворяюсь в нем… Теряю все свои принципы, которыми я так горжусь? Я заряжаюсь рядом с ним жизнью, как севший аккумулятор от зарядного устройства. Не хочу ничего из этого чувствовать… Но не знаю, как приказать себе это.
Единственное, на что я могу рассчитывать – голос разума. Он и говорит мне о том, что Андрей Викторович - не мой мужчина. У него есть семья: жена и дочка. А я просто… просто мимолетное увлечение. Скорее всего очередная молодая, глупая студентка. Я , что глупо испытывать какие-либо чувства к человеку, которого практически не знаешь, с которым никогда не говорила по душам, да черт возьми, даже не знаешь, какой он любит чай! Все это просто выдумки, романтизация образа и проблемы с папочкой. Это все было бы правдой, если бы мои чувства не казались такими настоящими.
Почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Я не стала ее стирать, позволила скатиться вниз. Я знала, что не нужно было соглашаться на это поездку, но не смогла удержаться. Мне хотелось побыть рядом с Громовым… хоть так. Тишину нарушил стук в дверь, внутренне я вся сжалась. Знала, что это он за дверью. Одна часть меня, та, что верит в розовых единорогов, встрепенулась и расцвела. Он пришел, значит, я действительно ему нужна! А вторая часть, которая живет в реальном мире, возненавидела его за то, что поговорив с женой по телефону, он вернулся сюда! Ему хватило наглости и уверенности в том, что я его впущу.