Нарушители равновесия

Теперь Войча и сам кое-что сообразил. Ведь даже ребятне известно, что навы верхом не ездят и через мост перейти не могут! И отражение свое навье тоже не видят, разве что в глаза чьи-то посмотрят. Эх, Ужик, мог же сказать! А с другой стороны, он, считай, и сказал, неспроста скелет показывал. Войча прикинул, что в Навьем Лесу, где Старшая Сестра — всему хозяйка, пожалуй, и Ужик не мог ее прогнать. Да и куда ему, Ужику! Другое дело сейчас, когда лес позади. Одного не мог понять Войчемир — чего такого Ужик сделал, что Старшая Сестра ему грозила? Ведь он ей и не мешал, как вечер, все спать заваливался… Эх, Сестра-сестричка, ну почему все так вышло?

Воспоминания увлекли Войчу далеко, и он заставил себя очнуться. Не раскисай, альбир! Это все — дело второе. А первое — служба! Акелон — вот о чем нужно думать! Но сначала — Змеи…

Первую гарь они встретили к полудню следующего дня. В этих местах лес то и дело отступал, сменяясь небольшими перелесками и зарослями кустарника— Земля по-прежнему горбилась, но теперь дорога шла вниз. И вот, выбравшись из не' большой рощи, Войча, ехавший, как и обычно, первым, заметил впереди черное пятно. Он насторожился, затем стало любопытно, и он пнул пяткой в теплый бок Басаврюка. Впрочем, подъехав ближе, Войчемир понял, что ничего особенного впереди нет. Здесь тоже была роща. Была — но совсем недавно сильный пожар превратил ее в гарь. По бокам торчали сгоревшиее, превратившиеся в уголь, стволы, а в центре не осталось даже этого — лишь черный пепел и зола. Войча подумал о шальной молнии, которую Дий Громовик уронил прямиком на это место, пожал плечами и хотел ехать дальше, но его остановил Ужик. Недомерок в очередной раз повел себя странно. Не жалея босых ног, он прошел, утопая в пепле по щиколотку, к самому центру черной проплешины, а затем махнул рукой. Недоумевающий Войча последовал за ним и вновь пожал плечами, заметив спекшуюся, превратившуюся в ломкий камень, землю. Ясное дело, Дий Громовик не шутит…

— Змей.

Ужик еще раз оглядел черную гарь, затем бросил быстрый взгляд на высокое безоблачное небо и медленно побрел к дороге.

— Змей? — поразился Войча, все еще не веря, и поспешил за Ужиком. — Ты… Ты уверен?

Ответа он не услышал, но его и не требовалось. Войча вдруг понял, что недомерок прав. Он видел, и не один раз, что может натворить молния, но такое встречал впервые. Молния сожжет, испепелит. Но земля, ставшая камнем, ломким камнем, отблескивающим, словно стекло…

До вечера такие гари встретились еще дважды. Войча не поленился осмотреть каждую, и всякий раз поражался все больше. Добила его яма, круглая яма с блестящими ровными стенками, которую огонь выжег прямо посреди дороги. Теперь и Войчемир то и дело опасливо поглядывал на небо, но кроме легких перистых облачков, проплывавших на горизонте, он, к своему облегчению, ничего не увидел.

Когда с ужином было покончено и осторожный Войчемир решил загасить костер и лечь спать, Ужик внезапно предложил ненадолго пройтись. Это было настолько неожиданно, что Войча согласился, хотя бродить по ночному лесу, пусть и не Навьему, не особо тянуло. Лошадей оставили на поляне, привязав к деревьям, а сами пошли куда-то на закат по еле заметной тропинке, уводившей в самую глушь. Уже очень скоро Войчемир раскаялся, что в очередной раз послушал недомерка. Они шли и шли, то спускаясь в маленькие балки, заросшие колючим кустарником, то взбираясь на крутые склоны, где приходилось цепляться за стволы деревьев. Пару раз на пути встретились ручейки, которые довелось переходить вброд, что окончательно вывело Войчу из равновесия. Он несколько раз пытался воззвать к Ужику с поминанием карани, лешего и самого Косматого, но недомерок упорно шел дальше, даже не соизволив обернуться.

Наконец пахнуло сыростью. Тропа, в последний раз вильнув между деревьев, вывела к тускло блестевшей во тьме глади большого озера, Войча огляделся, но кроме густых зарослей камыша ничего увидеть не смог. Между тем Ужик, даже толком не осмотревшись, схватил Войчемира за руку и потащил куда-то в сторону. Слабо сопротивляясь, Войча повиновался, и вскоре они оказались в густых зарослях прибрежного кустарника. Прямо перед ними блестела озерная гладь, было очень сыро — и прохладно.

— И чего? — безнадежно поинтересовался Войча. — Лягушек ловить будем?

— Подождем…

Большего от Ужика добиться не удалось. Оставалось молча скучать в темноте и думать, как это так получается, что этот узкоплечий каждый раз умудряется командовать Бойчей, а он, Кеев альбир, слушается недомерка, словно новобранец десятника. Вдобавок место было самое комариное, и Войча со страхом ждал привычного зуда над ухом. К его удивлению, комары вели себя странно. Они действительно зудели, но где-то в стороне. Невольно вспомнилась Навья Поляна, где тамошнее комарье тоже отличалось необычным вежеством. Или это они с Ужиком такие невкусные?

Взошла Луна, и гладь озера засветилась, словно в воду плеснули серебра. Войча вздохнул — красиво ничего не скажешь, но стоило ли за этим тащиться? Мало ли озер! Ну, озеро, ну, круглое, ну, камыш вокруг…

И тут послышался странный звук — что-то плеснуло, совсем близко. Войча подумал о щуке, но тут же понял — нет, не щука. Таких больших щук, пожалуй, и не бывает. Сом? Наверное, сом… Внезапно рука Ужика слегка сжала предплечье. Войча хотел обернуться, но тут глаза скользнули по серебристой глади — и он увидел…

Голова… Огромная черная голова, появившаяся словно ниоткуда. Мелькнула и пропала безумная: мысль о заблукавшей лошади, решившей искупаться на ночь глядя. Какая там лошадь! У лошадей не бывает такой морды, таких тяжелых челюстей, такой… Такой шеи… Матушка Сва!

Поминать Заступницу было самое время. То, что выглянуло из озера, начало не спеша поднимать свою страшную голову. Шея росла, медленно появляясь из-под воды. Эту уже не походило на лошадь. Скорее это напоминало змею — огромную змею с чудовищной головой… В неверном лунном свете Войча заметил, что там, где должны быть уши, торчит нечто, напоминающее короткие рожки. Между тем чудище неторопливо двигалось к берегу. Вот голова нырнула в камыши, вот появилось тело — огромная черная туша с плавниками вместо лап. И, наконец, хвост — еще длинней, чем шея, толстый, с перепончатым гребнем. Вот и хвост исчез в камышах, послышалось тяжелое сопение, какая-то возня, затем громкое чавканье — и все стихло.

— Змей! — ахнул Войча, вытирая со лба холодный пот. — Так это же Змеево болото!

И вдруг он услыхал смех — смеялся Ужик. Негромко, но очень весело.

— Ты чего?

Вместо ответа недомерок хлопнул Войчу по плечу.

— Видел? Ну, пошли назад, Зайча! Войчемир не реагировал даже на «Зайчу» слишком сильным было впечатление от всего виденного. Он покрутил головой и покорно поплелся вслед за своим странным спутником. Тропинка была узкой, справа плескалась вода, и Войча шел след в след, чтобы не соскользнуть в озеро. Внезапно плеснуло сильнее. Послышался странный звук, нечто среднее между свистом и шипением. Войча успел подумать о Змеях, как вдруг из темноты, из черной озерной глубины взметнулось что-то длинное и узкое, похожее на кожаный ремень. Миг — и это «что-то» обмоталось вокруг щиколотки Ужика,

— Эй! — крикнул Войча, но опоздал. Резкий рывок — и Ужик исчез в темной глубине. Какое-то мгновение Войчемир стоял с открытым в изумлении ртом, но затем резко вдохнул воздух и грузно бухнулся в воду, выхватывая из-за пояса нож, Ему повезло — Ужика он увидел почти сразу, Помогла Луна. Сквозь темную воду можно было заметить черный силуэт заморыша, который отчаянно боролся с кем-то — или с чем-то. Мелькнула и пропала мысль о Змее. То, что мертвой хваткой вцепилось в Ужика, скорее напоминало огромного рака. Впрочем, разглядывать врага не было времени. Войчемир поймал левой рукой плечо своего незадачливого спутника, а правой, которой сжимал нож, ударил — не глядя, вслепую. По воде Прошла дрожь, и Войчемир ударил снова.

Воздух был на исходе, в глазах плавали желтые пятна, но Войча продолжал бить ножом, чувствуя, как острие утыкается во что-то твердое, и вправду похожее на раковый панцирь. Наконец нож вошел до что-то мягкое, но тут сердце дернулось болью, и желтизна перед глазами сменилась чернотой. Войча еще чувствовал, как его волокут за волосы, и, наконец, легкие вдохнули непередаваемо сладкий ночной воздух…

Когда Войчемир окончательно пришел в себя, Ужик деловито выжимал мокрую одежду. Войча покосился на недомерка, но предпочел не задавать вопросов, а последовать его примеру. Хотелось одного — поскорее унести ноги из этого страшного места. Случайно взгляд упал на верный нож, лежавший тут же, на берегу. Лезвие из прекрасной франкской стали оказалось согнутым в дугу. Войчемир покачал головой, но вновь удержался от расспросов.