Наруто – Лабиринт теней

— Боюсь, Хокаге-доно, вы не дали себе труда изучить все важные документы, заключенные предшественником на этом посту, иначе сейчас не задавали подобных вопросов, — холодно улыбнулась куноичи и достала из подсумка нужный свиток, скрепленный личными печатями двух лидеров, его одобривших, — но сэкономлю наше время — это один из четырех подписанных экземпляров документа, по два каждой стороне, которые регулируют отношения между Листом и Водоворотом по отношению куноичи Узумаки Кушины, будущей джинчурики Кьюби, в том числе и после момента обретения данного статуса.

Упавший с потолка боец Анбу в маске собаки осторожно забрал протянутый свиток, проверил на предмет ловушек и только после этого передал лидеру, встав сбоку от последнего. Развернув бумагу, Хатаке погрузился в чтение довольно длинного текста и чем дальше он читал, тем больше хмурился, недовольный содержимым. Наконец отложив его в сторону, он с силой потер лицо и удостоил терпеливо ожидавшую куноичи тяжелым взглядом.

— С первого взгляда подписи с печатями истинные, но вот по содержимому у меня имеются огромные сомнения, — выдал Хокаге свой вердикт и несколько замялся в подборе слов, — слишком уж он…

— Односторонний, — слегка усмехнувшись, подсказала Узумаки.

— … односторонний в пользу Узушиогакуре, что может отозвать свою куноичи в любой момент, — коротко кивнул мужчина, — совсем не похоже на железную дипломатическую хватку Сарутоби Хирузена.

— Хо-хо-хо, у обезьяны просто не оставалось выбора, — прикрыв рот тыльной стороной ладони, показательно рассмеялась Мито, заставив окружающих передернуться от сквозившего в голосе льда, — когда моё стремительное старение и неминуемое высвобождение Девятихвостого Лиса стало очевидным, выход из положения обсуждался не раз, и одним из основных вариантов было возвращение сосуда в Узушиогакуре, где клан займется дальнейшей проблемой удержания биджу, но Сарутоби настоял на предоставлении Листу следующего сосуда…

Являясь непосредственным наблюдателем переговоров, Узумаки отлично помнила тот день и как Третий Хокаге вертелся, словно уж на сковородке и призывал на помощь всё своё красноречие, чтобы получить желаемое от союзников, не считаясь с желанием ослабевшей джинчурики вернуться на родину к концу жизни.

— … не просто члена клана, а ребенка с уникальной чакрой из правящей семьи, отлично подходившего для подавления силы Кьюби, с готовностью согласившись на все выставленные кланом Узумаки условия, — каге буншин еле сдержала до сих пор ощущавшуюся горечь, — скорее всего, он уже тогда знал о грядущих планах двух Великих Селений и не рассчитывал подчиняться заключённому документу.

Обладая чувством справедливости, больше подходившем самураю, Сакумо не сдержал гримасы, восприняв обвинение близко к сердцу, пусть и являлся лишь невольным соучастником истинных виновников предательства.

— Тем не менее, каждое Великое Селение обладает одним или двумя джинчурики и сам факт изымания Девятихвостого Лиса серьезно ослабит Коноху, послужив очень значимым поводом для объявления войны, — показательно вздохнул шиноби, делая быстрый знак подчиненному, — политическая ситуация сейчас не самая стабильная и я просто не могу допустить подобного развития событий. Почему бы Узумаки просто не перезапечатать принадлежащего нам хвостатого в какого-нибудь подходящего носителя из селения и уже после этого отзывать Кушину-чан, особенно, когда это не приведёт к смертельному исходу?

Прекрасно ощущая негативные эмоции, направленные на нее от всех без исключения шиноби вокруг, куноичи проигнорировала исчезновение из кабинета одного телохранителя, почти наверняка отправленного собирать силы для задержания Кушины. Увы для коноховцев, подобные меры давно запоздали.

— Боюсь, Хокаге-доно, вы не понимаете один небольшой нюанс — пойманный лично мной во время битвы Мадары с Хаширамой, Девятихвостый Лис никогда не принадлежал Конохагакуре но Сато и находился здесь исключительно из-за обеспечения гаранта союзных договоров, — буквально процедила Мито, смотря прямо в глаза Белому Клыку, — принимая во внимание односторонний разрыв последних, в плане решений о своих ниндзя, Узушиокаге не считает разумным принимать во внимание мнение предателей.

— Это следует воспринимать как угрозу? — быстрым движением поднявшись на ноги и подхватив рукой прислоненный к столу фамильный меч, спросил шиноби.

— Это следует воспринимать как факт, и Узумаки имели множество возможностей заставить Лист заплатить за коварный удар в спину после стольких лет поддержки, — закатила глаза куноичи, обозначив готовность к битве и перестав скрывать колоссальный резерв чакры, — За то, что с отзывом Кушины-чан клан тянул до захвата в плен другого джинчурики, а диверсионные отряды бушевали только на территории Каминари но Куни и Мизу но Куни, вам следует поблагодарить нашу давнюю дружбу с Сенджу — вы забыли, что у каждого действия имеются последствия!

Несмотря на очевидную враждебность коноховцев, никто не решился сделать первый шаг — помимо практически гарантированной смерти всех присутствовавших в кабинете в первые же секунды битвы кроме Сакумо, сражение с сильнейшей куноичи эС-ранга прямо посреди населенного города сулило огромные разрушения, и никто не хотел стать причиной еще больших потерь гражданских, чем давнее нападение Ивагакуре. А то, что они неизбежно будут, можно было не сомневаться — пусть это предпочитали не вспоминать, но на пике формы Узумаки Мито могла сравниться по мощи с Хаширамой Сенджу и задать трепку его брату.

— Мито-сама, не стоит судить всю Коноху по действиям Сарутоби Хирузена, отстраненного от власти не без вашей помощи, — попытался сгладить ситуацию Четвертый Хокаге, — перед второй мировой войной образовалась очень сложная ситуация, из которой с потерями вышли все.

— Сложная?!!

Вспомнив тот пожар чувств и неудержимого бешенства, бушевавший внутри после наглядного подтверждения подлого предательства давних союзников, с легкостью перечеркнувших все те жертвы и большую часть жизни, которые ей пришлось положить на алтарь ради интересов клана, красивое лицо Мито перекосило в лютой гримасе ненависти. Чувства лишь уменьшились со временем, но не исчезли, и слова Хокаге оказались отличным топливом на тлевшие угли. Сильнейшее давление Убийственного Намерения хлынуло во все стороны, и еще сохранявшие маскировку бойцы Анбу рухнули со стен и потолка на пол, задыхаясь и скребя руками грудь, в попытках сделать вздох, а Сакумо ухватился за рукоять меча, сильно побледнев.

— Сложная — это когда союзники на равных решают, каким образом стоит выбираться из образовавшейся ситуации, учитывая интересы обеих сторон! Вот только действия Конохи невозможно квалифицировать иначе, чем намеренным предательством с целью извлечения собственной выгоды! Прекрасно зная о планах нападения на Узушиогакуре двумя Великими Селениями, Сарутоби Хирузен не сделал даже попытки предупредить давнего союзника, во всем полагавшегося на него в плане разведки, а сразу списал со счетов и принялся строить различные планы, чтобы извлечь максимальную выгоду из уничтожения Водоворота! Самое мирное селение ниндзя, пропагандирующее Волю Огня?! Ха, лишь очень хорошо маскирующаяся гиена, ничем не лучше остальных!

Давно просившаяся на язык гневная тирада позволила Узумаки взять под контроль взрывной темперамент, еле удержавшись от атаки шиноби, замершего напротив в защитной стойке. Несмотря на желание выплеснуть чувства и пойти в разнос, следовало придерживаться плана, и даже небольшой провал в контроле можно обернуть себе на пользу, но сперва… Ощущая, как к башне Хокаге начали стремительно приближаться источники эмоций со всей округи, куноичи досадливо цыкнула и одним усилием воли возвела кеккай с внутренней стороны кабинета, вложив двадцатую часть резерва, почти равную запасам Хатаке.