Наруто: Песчаный оборотень

Лишь по прошествии нескольких минут я смог прийти в себя, размеренно дыша и чувствуя, как дневник в моих руках готовится превратиться в труху, так сильно сжались мои пальцы.

Подойдя к ближайшему костру, я несколько секунд задумчиво разглядывал дневничок в своих руках. Такой крохотный и замусоленный, такой жалкий на вид, но несущий в себе столько эмоций.

– Интересно, что ты чувствовал в последний миг. Думал ли ты о них или проклинал меня? Жалел ли о смерти в глуши или радовался исполненной до самого конца клятве?

Вопросы лились изо рта без моего ведома, но, слава богам, рядом не было свидетелей, чтобы запечатлеть мою слабость.

Взвесив блокнот в руке, я с легкой душой кинул его в огонь. Пламя вяло и будто бы милостиво занялось грязной тетрадкой, медленно обволакивая её своими язычками, пока страницы наконец не начали тлеть, а кожа — постепенно чернеть и скукоживаться.

– Тебе это там пригодится, пока ты ждешь меня.

Отойдя от погребального костра, в котором не было тела ни одного ниндзя, я скромно похлопал в ладоши, кивнув подбородком в сторону разгорающегося пламени.

____________

Собираясь на следующую миссию, я чувствовал непонятную слабость и вялость, будто бы только проснулся после долгого отдыха. Сонная голова клонилась к земле и приходилось периодически проветривать себя чакрой, прогоняя живительную энергию по телу.

– Добрый день, господин Тетсуо.

Пара молодых ребят, пробегавших мимо, склонились на девяносто градусов и сложили руки перед собой. Скрывая усталость, я приветливо помахал им, отвечая на простые и обыденные для войны вопросы. И лишь по прошествии пары минут парочка ускакала по своим делам, оставляя меня одного сидеть в недоумении.

Подобное повторялось уже множество раз, но до сих пор вводило меня в диссонанс. Никак не получалось привыкнуть, что все в лагере знают меня. Старики и ветераны уважительно приветствуют, а молодые кланяются и стайками собираются рядом, когда у меня хорошее настроение.

– Всё собираешь лавры героя?

Рядом нарисовался Ичиро, со своей привычной ухмылкой и наглым выражением глаз. Мимо нас прошла парочка куноичи. Прикрывая рот ладошкой, две девчонки хихикали, смотря в мою сторону.

Поцокав языком и подмигнув одной из них, Ичиро добился лишь ускорения шага девчонок и полного игнорирования.

– Тц, везучий засранец, все девки только на тебя смотрят. Как ты только это делаешь?

– Сам без понятия, — пожав плечами на глупый вопрос, я направился дальше по своим делам, но умеец не отставал, — будто бы мне есть до этого дело...

– Это был риторический вопрос.

Стукнув меня по плечу, Ичиро закинул руки за голову, смотря в светлеющее небо.

– Ты же у нас местный герой, Песчаный оборотень, спаситель слабых и...

– Я шиноби и убийца, хватит нести чушь.

– От этого у многих трусики только мокрее становятся.

– Я почти женат...

– У твоего брата есть пара наложниц, - глянув на спины уходящих девушек, Ичиро прошёлся сальным взглядом по их пятым точкам, - они от такого не откажутся, уж поверь мне. Эх, хороши.

– Мне сейчас не до этого. Вот закончится война, тогда и можно глупостями заняться.

– Какой ты сегодня смурной, даже унылее, чем обычно, - постучав себя пальцем по подбородку, Ичиро подошёл поближе, приобнимая меня за плечо, — ааа, я понял. У тебя ведь уже есть отличный кандидат, малышка Маки...

– В морду давно что ли не получал?

– Воу, воу, полегче, — отпрыгнув подальше, ведь знает, что за словами у меня дело не застоится, Ичиро выставил перед собой руки, — горячий пустынный зверь, я просто пошутил.

– То-то же...

– А вообще, она же твоя не кровная сестра, так что...

От первого моего удара ему удалось увернуться, зато второй попал прямо в цель. С легким хрустом я залепил этой наглой морде прямо в нос.

– Оу! Черт, Тетсуо! Ты мне нос сломал!

– Зато меньше болтать будешь, — устало выдохнув, я уже отчаялся отвязаться от навязчивого парня, ведь даже пустив ему немного крови, я никак не смогу спровадить его, пока ему самому не надоест, — давай посмотрю, садись сюда...

Присев около ближайшего костра, я налил себе небольшую порцию подогретой воды, чтобы просто умыться и смыть кровь с лица Ичиро, когда над территорией лагеря зазвучал сигнал к общему сбору.

Чертыхаясь и ругаясь, одним из первых вскакиваю со своего места. Не заботясь об окружающих, подал чакру в уже сложенные пальцами печати и переместился поближе к точке сбора.

Вокруг из клубов песка и пыли выпрыгивали мои коллеги самого высокого уровня и звания. Три десятка командиров, если собрать их вместе, думаю, у нас будет вполне неплохой шанс прорвать оборону Листа на каком-нибудь направлении.

Но по мере ожидания вокруг собиралось всё больше и больше людей, каждый из которых подозрительно оглядывался по сторонам. Когда число собравшихся на площади шиноби перевалило за четыре сотни, стало понятно, что намечается какое-то крайне серьёзное дело.

Народ всё прибывал, а в самый центр площади выпрыгнул Шамон вместе с главой клана Хоки. Молодая девушка выглядела неважно, особенно на фоне пышущего жизнью коллеги. Мой старый друг с татуировкой дракона быстро нашёл меня среди толпы и впервые на моей памяти он улыбнулся приятной ободряющей улыбкой.

Сложив печати, Шамон ударил руками по земле, воздвигая высокую платформу, на которую запрыгнуло ещё несколько представителей семей и кланов. Старший офицерский состав, который подчинялся напрямую моему брату, Рете. Среди них также мелькали скрытые масками с демонами фигуры, закутавшиеся в бежевые плащи и носящие личный герб Джуна, отвечающего за нашу разведку.

Выстроившись в один ряд, они встали плечом к плечу, обводя взглядом собравшуюся толпу: всего лишь треть выживших от изначального количества шиноби, которые ворвались в страну Рек.

По молчаливому согласию между важными лицами вперёд вышла Хоки Иоши, на ходу вытаскивая из-за спины крупный свиток, украшенный печатью Казекаге.

С громким хрустом в окружающей поляну тишине она надломила печать, разворачивая его до конца, чтобы нижняя часть листа едва касалась земли.

– По приказу Казекаге! С момента прочтения этого свитка все боевые действия с военными силами страны Огня прекращаются!

Первый ропот, который начался с её словами о воле брата, утих и теперь можно было услышать, как вдали стрекочут насекомые и бьются сотни сердец. Многие задержали дыхание, надеясь услышать заветные слова.