Наруто

Учихи -- клан своеобразный. Вспыльчивый, но до щепетильности честный, врать и обманывать им не позволяет гордость. Убивают с гордо поднятой головой. Поэтому и полиция деревни у них, а не у администрации. Доверие полное. Клан--основатель всё же. Учихи сожрали легизм с крючком и леской. О чем с присущей им прямотой заявили. Что неплохо было бы Коноху перестроить сообразно последним научным данным. А если Совет Джонинов Коноху перестраивать не желает, то они, Учихи, пойдут перестраивать какую нибудь другую деревню.

Все это рассказал мне Ро--сенсей по секрету на вечернем дежурстве. А утром Учих не стало. Их вырезал Итачи, а Шисуи никого не вырезал, потому как накануне самоубился. Так сказал Хокаге. Хокаге показал свою силу и ему пофиг, что дело шито белыми нитками. Все всё поняли и крамольные разговоры утихли. Сказали Итачи, значит Итачи, вот такой он плохой Итачи. Об этом шептались на улицах. Захотелось вдруг молодому шиноби силу молодецкую потешить, вот и зарезал весь свой клан. Ай--яй--яй!

Итачи объявили нукенином, но искать не побежали. Не до него, надо добро Учиховское делить. Бесклановым заткнули рты просто и эффективно, разрешили грабить. Негласно. Тем самым повязали с верхушкой.

Народ потянулся в Учиховский квартал и квартала не стало, стал поток и разграбление. Верхушка деревни грабить квартал не побежала, не по чину, однако все доли Учиховские в лавках и мастерских себе переписала. Основной куш получили Сарутоби как клан. Старейшины и Данзо поделили остальное. Кланы деревни не получили, или не взяли ни ре. Это я уже потом установил, когда бумаги из администрации смотрел.

Такой урок феодальных политических технологий я получил.

За всей этой суматохой никто не вспомнил про единственого выжившего Учиху Саске. По всей феодальной логике должен был Саске в больничке помереть от горя. Чудом жив остался. Чудо звали Узумаки Наруто.

В смерти Учих виноват был я, и спасти последнего был обязан. К нам его привезли уже следующим вечером, что с ним шестнадцать часов делали, понятно. Гендзючили. Сам он был без сознания и гендзюцу продолжалось. Я заявил, что Саске -- мой друг и я буду сидеть при нем. Никто не возражал, все пытались держаться от Учих подальше. Остался на ночь.

Менталист из меня пока никакой. Техник выучил множество, а практики ноль. Решил его печатями прикрыть как себя, набрал поглощающих печатей, взял образец чакры Саске, ввёл в печать исключение на неё. Полез ставить. Защита. Пока ломал, времени не осталось. Сломал. По быстренькому залез к Саске во внутренний мир, мама дорогая! Ему внутренний мир переделали в квартал Учих разгромленый. На мостовой сидит маленький мальчик лет четырех. А Саске то уже восемь. Психологический возраст откатили, или сам откатился от стресса. Про такое дзюцу я читал, Обращенное Время называется, скоро парень ляжет в позу эмбриона, и покатится дальше. В младенца, в зародыш. В конце искра освободится и все. Вовремя я.

Начинаю шлёпать печати, чужая чакра бледнеет, рассасывается, разгромленый квартал исчезает.

– Ты кто?-- Очнувшийся Саске спрашивает.

– Неважно, -- отмахиваюсь, -- всё потом, сейчас нужно вывести тебя из гендзюцу.

Убегаю по кейракуккей в отдел головы, по дороге срывая все печати, и ставя свои. Возвращаюсь к Саске. Повторяю ему.

– Саске, у меня нет времени. Саске, всё это было гендзюцу, ничего того что ты видел на самом деле не было. Враги наслали гендзюцу. Ты меня понял?

– Да, -- кивает головой Саске.

– А теперь мне надо уходить, -- говорю я, -- ночью приду снова и мы поговорим, пока оставайся тут. Никому ничего не говори. Кругом враги и хотят наслать гендзюцу.

– Да.

Выхожу из Саске, светает. Сегодня я изображаю сиделку у постели больного друга. На зарядку не иду, в академию не иду, за чакрой Ро--сенсей пусть сам приходит. Начинает копошиться ночная смена, приходит дневная. До Учихи никому дела нет. Даже дежурный не идет принять больного, хотя положено.

Появляются два АНБУ, встают охранять в коридоре у двери. На удивление, никто меня не гонит. Подготавливаю самые убойные печати, что есть. Если придется драться, положу охрану, хватаю Саске и валю из деревни. Приготовил печать, запечатать Саске. Открыл окно. Готов.

Заходит Хокаге. Простаревший лет на десять, пол глазами тени, не спал пару ночей. Тяжела шапка Хокаговская.

– Здравствуй Наруто--кун, а ты как я погляжу уже настоящий ирьенин. Знаю, знаю, что ты свое обещание сдержал и пользу деревне приносишь. Как пациент твой, Саске? Еще в себя не приходил?

– Нет, Хокаге--сама.

– А где его лечащий ирьенин? Или ты здесь один?

– Никого нет, Хокаге--сама.
– - грустно подтверждаю.

– Вот как!
– - сверкает глазами Хирузен.
– - Но мы это поправим.

Он уже собирается уходить, но оборачивается.

– Наруто--кун, ты же друг Саске?

– Да, Хокаге--сама.

– Позаботься о нем, Саске очень важен для деревни. Я же позаботился о тебе, теперь ты позаботься о Саске. Это приказ Хокаге.

– Да, Хокаге--сама.

Хогаге с АНБУ удаляется, а в палате начинается суета, прибегает сам Хьюга Акира с толпой народа, Саске моют, втыкают глюкозу. Приходит Яманака Иноичи, но разводит руками. Итачи каким то образом закрыл внутренний мир брата от всех. Можно только ждать. Если Саске сам справится с гендзюцу Итачи, то очнется, если нет, то нет.

На меня посматривают косо, но гнать не решаются. Отхожу только поесть в столовку и в туалет. Опять заступает ночная смена. Иду к Саске во внутренний мир. Сразу накидываю хенге Наруто. Вот и он. Уже восстановился до прежнего возраста. Детская психика пластична, и в плохом и в хорошем.

– Привет, Саске.

– Наруто? А ты как здесь оказался? Ты настоящий или ты гендзюцу?

– Правильно вопросы задаешь, Саске. Да, я Наруто. Здесь я тебя лечу, потому как у меня такая работа. А все гендзюцу для тебя закончились навсегда.

Действительно навсегда. Мои печати последнего поколения может пробить только такая мощь чакры, что разрушит тело. Чужую чакру они разлагают на составляющие и сливают в СЦЧ.

– Что мы здесь делаем, Наруто?
– - Саске ведет себя все уверенее.

– Мне нужно рассказать тебе, что произошло. Кто то убил весь твой клан.

– Я знаю, это был Итачи, -- вздыхает Учиха.

– Ты НЕ знаешь. Ты был в гендзюцу, где тебе показали Итачи. В гендзюцу можно показать хоть Рикудо--сеннина. Я не знаю, кто убил твой клан, это мог быть и Итачи. Но верить в гендзюцу не советую.

Учихе, мысль о невиновности Итачи нравится. Она позволит ему сохранить реальность с любимым старшим братом в центре. Ту реальность в которой он жил до сих пор. Ломать ее сейчас нельзя, только медленно менять, сохраняя психику.