Нас больше нет

Впервые за долгое время чувствую к себе жалость. Неужели со всеми так будет? Неужели могу в мужчинах теперь вызывать лишь отвращение?

Тяжело вздыхаю, скашиваю взгляд на Давида. Интересно, у него кто-то появился? Может, он давно женился на той же Алене?

Скольжу взглядом по его рукам. Обручального кольца нет. Но это еще ничего не значит. Будучи женатым на мне, он надел его лишь раз — в день нашей свадьбы. А уже вечером отправил его в прикроватную тумбочку, где оно и пылилось те несколько месяцев нашего подобия брака.

Присутствие Леонова ощущается слишком остро. Я ловлю себя на том, что все еще реагирую на него, а хотелось бы оставаться полностью безразличной.

Гнетущая тишина давит на виски. Только звук работающего двигателя разбавляет ее. Автомобиль резво несется по дороге, я же подавляю в себе интерес к жизни Давида. Перед глазами крутятся картинки моей другой жизни. Становится грустно. А еще стыдно, что дурой такой наивной была.

— Вон там остановитесь. — Наконец-то этот ад завершился. Еще минута, и смогу вдохнуть воздух полной грудью.

— Ты живешь в отеле? — вскидывает брови Давид.

— Тебя что-то удивляет? — спрашиваю у него надменно и покидаю салон, уверенная в том, что в этот раз Леонов за мной не последует. Отчего-то знаю это так хорошо, как и родинки на его теле, которое когда-то изучила со всех ракурсов.

Глава 3. Лера

Я вошла в фойе отеля, сдерживая порыв обернуться и проверить, наблюдает ли за мной через открытое окно такси Давид. Хотя оборачиваться нет нужды. По тому, как жжет между лопаток, и так ясно, что он все еще провожает меня взглядом.

Девушка за стойкой администратора встрепенулась при моем появлении, расправила плечи, застыла в ожидании. Я кивком приветствую ее и спешу к лестнице, ведущей на второй этаж.

Только теперь позволяю себе дать слабину. Сбрасываю с лица натянутую маску безразличия, краешки губ опускаются вниз. Горечь прошедшего вечера оседает камнем на сердце, сдавливает горло. Я все еще дрожу. Ладони нестерпимо жжет.

Свет автоматически загорается при моем появлении в номере. Я прохожу в ванную комнату, останавливаюсь у раковины и несколько долгих минут рассматриваю свое отражение в зеркале.

Все не так плохо. По крайней мере, макияж не растекся, прическа благодаря лаку для волос до сих пор держится, в отличие от меня.

Слезы медленно стекают по щекам. Я позволяю себе эту короткую слабость, чтобы утром отгородиться от всех чувств и вновь стать довольной собственной жизнью Валерией.

Я утираю слезы тыльной стороной ладони, подставляю руки под кран, и из него начинает литься вода.

Давид все не выходит из головы. Надо же, первый день в стране — и сразу же встретилась с тем, кого избегала столько времени. Раньше думала, сердце разорвется на части, если увижу его, но нет, я все еще жива, и сердце на месте.

Через три дня годовщина смерти моей бабушки. Собственно, это и стало причиной визита в ненавистный мне город.

Я так давно не приходила к ней на могилку, что меня начала съедать совесть. Ближе бабушки ведь никого и не было у меня за всю жизнь. И я решилась. Вопреки здравому смыслу, купила билет, чтобы недельку-другую провести в месте, которое когда-то было моим домом.

И с первого дня все пошло под откос. Кажется, это знак…

Я даже отцу не сообщила о своем приезде. С ним мы почти не общаемся. Все его попытки помириться, объясниться, наладить наши отношения закончились ничем.

Предателей не прощают. А виноваты оба: и папа, и Давид.

Я стянула с себя одежду, с отвращением посмотрела на свои ноги. Уродливое напоминание того, чем закончилось мое доверие к человеку, которого я любила до безумия.

Я уже было смирилась с этим и начала не замечать, но Леша сегодня здорово так всколыхнул мои воспоминания и спустил с небес на землю.

Мужчин не привлекают увечья.

И этого не изменить.

Не хочу признавать, но благодаря Леонову в глазах Алексея я не смотрелась жалко. Хоть в чем-то он был полезен. Прямо как в старые времена, у него словно радар был на мои неприятности, и он всегда оказывался рядом.

Уснуть не получается. До рассвета путаюсь в простынях, то включая кондиционер, то выключая его. Мысленно прокручиваю сегодняшнюю встречу с Леоновым, анализирую каждое сказанное мной слово, и жалею, что не смогла ответить как-то иначе. А еще досадно, что увидел меня в таком состоянии. Но уже ничего не изменить.

В девять утра за мной приезжает такси, я выселяюсь из номера и сонно тащу за собой чемодан. Отсюда до деревни не больше часа езды. Я напряженно вглядываюсь в поток машин и выдыхаю, когда мы покидаем город.

Трепет в груди и ностальгия заполняют меня, стоит увидеть край улицы, где я выросла. И снова глаза на мокром месте, я стала слишком сентиментальной в последнее время.

Словно отрывки из фильма, перед глазами кадры из детства. Здесь я с велосипеда упала, а там зимой на санях с горки съезжала. Как же хорошо было когда-то. Никакого притворства и лжи.

— Спасибо. — Протягиваю деньги водителю и покидаю салон, вдыхая полной грудью прогретый солнцем воздух.

Лето в самом разгаре. Сегодня же пойду к реке, выберу безлюдное место, позагораю и искупаюсь.

Водитель открывает багажник и подает мне чемодан, вырывая из раздумий.

Я делаю несколько шагов и замираю перед зеленой калиткой. Прохожусь взглядом по облупленному фасаду старенького домика. Во дворе кто-то скосил траву. Скорее всего, соседи до сих пор приглядывают за участком. Нужно бы к ним тоже наведаться, поблагодарить.

Я толкаю калитку, прохожу во двор. Несмело оглядываюсь по сторонам. Ставни на окнах закрыты, краска облупилась. Но выглядит здесь все не так плохо, как я ожидала. Сразу видно, что кто-то следит здесь за всем. Вон даже деревья вокруг обкопаны.

К счастью, никто не додумался поменять замок на двери. Запасной ключ по-прежнему между досок в поленнице. Я улыбаюсь своим мыслям и нетерпеливо проворачиваю его в замочной скважине.

— Привет, дом, я вернулась, — грустно улыбаюсь я, проходя на просторную веранду.

Чемодан остается у входа, я же отправляюсь инспектировать дом, чтобы понять, есть ли здесь все необходимое для того, чтобы прожить недельку-другую. И меня не покидает стойкое ощущение, что в мое отсутствие здесь кто-то обитал.