Нас нет

– Так, я не понял, бунт? – шутя спросил Алексей. Та закивала головой из стороны в сторону – мол, как я могу? Ангел-женщина ослушаться ангела-мужчину?

– А потом, – продолжил папа, – ангелы поцеловались, а в это время на земле целовались мы с мамой, в результате чего вы и появились, но сначала – поцелуй ангела, без него не было бы ничего! Дети рождаются на небесах!

– Па, Серёжка, который меня обижает, там тоже ангелы целовались?

– Нет, сын, там трудилась «соседняя канцелярия».

Жена рассмеялась.

– Это тоже другая история, как и про «жёлтую жидкость», что бьёт в голову. Всё, дети, спим! Папе завтра на работу.

Наташа подвинулась ближе к мужу и шепнула на ухо:

– Откуда эта история? Ты ж стоял и в открытую пялился на мою грудь, потом подошёл и нёс такую «пургу»!

Алексей стал серьёзнее:

– Я просто хочу, чтобы они верили в чудо… Жизнь ещё успеет их шлифануть вдоль и поперёк… Потом это лишь подтверждает, что ты лучшая в мире из женщин!

– Не согласна про шлифануть, – стала серьёзнее и Наташа. – Мне кажется, ты их убережёшь от всего. С тобой настолько защищённо, – говорила она, проводя рукой по его волосам. – Мне достаточно быть твоей и больше ни о чём не думать!

– Спасибо тебе. Дорогие слова… Дети спят… Может, и мы поспим, – Алексей хихикнул и поцеловал супругу.

Родителям приснился один и тот же сон: вдвоём они заходят в детскую, где спят их дети, а над кроватью стоят двое – невероятной красоты девушка лет 23 в белом летнем платье и обаятельный юноша с фигурой атланта, тоже в белых одеждах. Стоят и смотрят на их детей.

Испугавшись, оба родителя проговорили:

– Вы смерть? Вы за нами пришли? Детей оставьте!

Те улыбнулись:

– Нет, нет, вы ещё поживёте. Мы на деток посмотреть, – с этими словами растворились в воздухе.

Первой проснулась Наташа.

– Лёш, Лёш! – Будила она супруга. Тот глубоко спал.

Наташа встала и отнесла деток в постель, те видели уже десятый сон. Вернулась в спальню.

– Блин, Наташ, что тебе снилось? – Алексей проснулся и тяжело дышал, проводя руками по лицу.

Она рассказала. Они испугались жутко.

– И что это значит? – спросила Наташа.

– Это значит, что я сказал детям правду… Невероятно… Давай выпьем сладкой воды, чтобы уснуть.

Он встал, налил два стакана воды, бросил ложку сахара в каждый и протянул один стакан супруге.

Они помолчали немного, сидя на кровати и болтая ногами. Затем Наташа сказала:

– Вероятно, и остальные твои рассказы – чистая правда… Невероятно!

– Я… просто… – терял слова супруг… – давай спать. Может, поспим сегодня.

Та кивнула и обняла мужа. Легли.

Тут открылась дверь, и вошёл Мишка.

– Ма, Па, Настя спит, а как вы познакомились?

– Дети, я с вами с ума сойду! – произнёс папа. – Марш в кровать!

Ребёнок лёг, и папа начал свой рассказ:

– Была другая зима…

Утро. Наташа стояла на кухне и ждала, когда компаньон мужа возьмёт трубку. Телефон держала плечом. Щёлкнула чайник и бросила в чашку ложку кофе. В трубке были лишь длинные гудки. Она поправила волосы, запахнула халат, и тут в трубке послышался голос:

– Алё, привет, Лёш.

– Это не Лёша, это Наташа. Серёж, доброе утро.

– Привет, Наташ… Так а где этот… гений наш? Книжка пошла в продажу… уже первые покупки, магазины спрашивают тираж, так это при том, что все перешли на электронные книги… Ладно, где он?

– Он спит, – вздохнула супруга и продолжила виновато: – Дай выспаться…

– Вот если бы вы ночью спали, а не занимались понятно чем…

Наташа засмеялась.

– Тебе не понятно чем… поверь.

– Мировое закулисье в шоке! Планета перенаселена, а вы опять делаете детей по ночам… – шутил компаньон. – Если бы я на нём не зарабатывал такие бабки… А что, кстати, новый роман?… Другая зима.

Наташа изменилась в лице и со всей серьёзностью произнесла:

– Будет тебе «Другая зима»! Жди! – и отключила телефон.

Нас нет

Наверное, это палата… Наташа открыла глаза. Всё такое белое. Столько белого цвета – простыни, пододеяльники, всё так пропахло мылом. Видно, не экономят на больных, – мысли летели в её голове одна за другой, не давая покоя. Покой, впрочем, был ей необходим – она лежала без сознания уже четвёртый день. Всё тело затекло.

Голова то кружилась в одну сторону, то в другую, а глаза постоянно бегали, изучая всё вокруг. Белый стол у окна… Надо же, и авторучка тоже белого цвета. За окном ветка белой сирени прямо напротив её глаз… опять белая.

Она недовольно поморщилась и перевернулась на другой бок.

– Почему столько белого? Даже металлические перила натёрты до блеска, так что отражают тот же белый цвет наволочек. Можно с ума сойти, – думала Наташа.

Она снова перевернулась на другую сторону, и опять этот белый цвет. Она ворочалась на подушке, то в одну сторону, то в другую, стараясь найти хоть что-то другого цвета. Нет! Один белый цвет! И он так резал глаза… белый цвет!

На свежих наволочках и пуховых подушках она уже вспотела. Облако её каштановых волос под тяжестью пота рухнуло на подушку и лежало, словно копна сена.

Надо перевернуть подушку. Где я? Больница, но почему никого нет? Должна быть кнопка для вызова врача… – мысли летели, опережая друг друга. Кнопки тоже не было. Она попыталась встать, но тут же от бессилия рухнула на постель… Послышались шаги…

Кто-то идёт… меня спасут… С надеждой она взглянула на дверь – опять белого цвета. Дверь открылась, и вошёл мужчина невысокого роста, полный, опять же в белом халате и в белом колпаке.

– Я с ума сойду, – заключила Наташа.

– Бородка чёрного цвета! Есть! – мелькнуло у неё в голове. – Жить можно. – Она слабо улыбнулась и потеряла сознание.

– Она, похоже, была в сознании. Хорошо! – проговорил доктор, мужчина лет шестидесяти, с бородкой а-ля Меладзе, и устроился на стуле рядом поудобнее. Два санитара высокого роста стояли чуть в стороне и ждали его указаний.

– Вколи ей кофеин. Вон он, на тумбочке, – скомандовал доктор одному из них. Вскоре Наташа снова открыла глаза.