Нас тонуть не учили

Как правило, бои проводились после обеда за хозяйственным складом, они не афишировались, и руководство школы о них знать не должно. Да и присутствовали на них только заинтересованные лица.

Группа Михеева, или Михея, тоже выставила не самого сильного бойца, так что бой был, скорее, тренировочным, тем не менее на кону стоял один рубль. Соблюдая правила конспирации, обе группировки в назначенный час собрались в условленном месте.

Соперник Антона был не выше его ростом, но в плечах шире, к тому же на год старше, что в психологическом плане давало преимущество, и это было видно по поведению. Похоже, его соперник не сомневался в победе. После команды начинать бой, они закружились. Антон вперёд лезть опасался, но и не подпускал к себе соперника. Михею надоело это кружение, и он погнал своего бойца вперёд, и тот бросился. Антон выбросил руку навстречу и попал, но остановить соперника не смог. Зарычав от боли и злости, тот прорвался на ближнюю дистанцию и навалился на Антона. А дальше произошло непонятное: Антон, падая, вывернулся и приземлился на спину своего соперника, не давая тому опомниться и подняться, стал осыпать его ударами. Получив несколько чувствительных ударов, противник сломался и думал только о защите. Видя, что его боец драться уже не будет, Михей остановил бой.

– Марш отсюда, слабак! – и отвесил хнычущему мальчишке увесистый подзатыльник.

Корней подошёл к Михею и с улыбкой протянул руку, тот, буркнув что-то себе под нос, нехотя протянул Корнею мятый рубль.

– Всё честно, Михей! – Корней сунул деньги в карман. – Хочешь отыграться, ищи этому малому пару!

Потом подошёл к Антону.

– Молодец, Антошка, это твоё, заслужил! – и протянул ему 20 копеек.

– Это мне? А за что? – Антон не верил, что он может взять эти деньги, для него 20 копеек – это очень много.

– Бери, малыш! Будешь всех лупить, ещё получишь! – Корней потрепал его по голове.

Антон был горд и счастлив, сам Корней хвалит его, и он сделает всё, чтобы завоевать расположение этого сильного парня, не для того чтобы он его защищал, а просто потому что Корней нравился мальчику. Если б у него был такой брат как Корней! В голове промелькнуло воспоминание, однажды директор детского дома, стоя в окружении воспитателей, проговорила, что у Харитонова есть брат. Антон как раз находился рядом и услышал это. Но ему никто ничего не говорил. Брата, наверное, у него нет, сейчас бы ему сказали. А Корней – рядом.

Счастливый Антон побежал к своим друзьям, те гоняли резиновый мяч на баскетбольной площадке, футбольное поле, как всегда, было занято старшими классами. Потому младшие группы сами искали и обустраивали для себя площадку для игр, места вокруг школы для этого хватала.

Когда Антон протянул руку и показал деньги, те только присвистнули.

– Вот, повезло, где ты, Антоха, их нашёл? – Колька с завистью смотрел на деньги.

– Заработал! – выпалил Антон.

– Как? – Олег с удивлением посмотрел на Антона.

– Да нашёл-нашёл там, на дорожке около мастерской! – соврал Антон и пожалел, что не сдержался и чуть не проговорился. – Айда в магазин, сосулек купим!

В здании склада около школьной бани работал небольшой магазин. Через десять минут компания, разделив поровну только что купленную карамель, с удовольствием наслаждалась жизнью, это чувство рождалось от сладости конфет во рту.

Лакомство перепадало ребятам лишь иногда, даже те, у кого были родители, конфеты ели редко. Потому что родители в школу приезжали нечасто и конфетами своих детей не баловали.

Делиться не только сладостями, а всем, что у тебя есть, – таково было правило в группе детдомовских ребят. Конечно, это понимание пришло к ним не сразу, оно вживалось в душу, в сознание ещё там, в детском доме. Умение не жалеть, а давать рождает братство и близость в детском круге. Проявляя заботу и помогая друг другу, постоянно находясь вместе, дети становились братьями. Единство во всём! Они разные, но думать, говорить и делать будут одно и то же. Эта группа со временем начнёт распространять своё влияние на окружающих, влияние может быть жёстким, но это крайний метод. Принимают добровольное подчинение не все, и тогда начинается процесс воспитания. Со временем, единая и сплочённая группа, даже немногочисленная, легко подчинит весь класс. Так было и здесь, в интернате.

Воздействие детдомовских ребят на остальных постепенно приносило свои плоды. Правда, им не раз приходилось устраивать по ночам «тёмные», после таких воспитательных мер многие исправлялись. Но если это не помогало, начиналась открытая травля строптивого и непонятливого товарища. Могли открыто бить, но не в присутствии воспитателя. После жалобы воспитателю жёсткая реакция только увеличивалась и принимала изощрённый характер. Наказание на «воспитателей» не действовало, они упрямо гнули свою линию. В итоге либо добровольно, либо под давлением изгой принимал правила общежития и становился как ВСЕ. Вмешательство взрослых только усугубляло положение жертвы. Иногда родители или родственники изгоев, если они были, вынуждены были забирать ребёнка и переводить в другое учебное заведение, где вживание в коллектив начиналось с нуля. Здесь же либо ты наш, либо чужой.

Такая участь постигла Лёню Борткевича, начавшийся в парке конфликт в первый день по приезде в школу со временем имел продолжение. Лёня с первого дня стал жертвой детдомовцев. Он не смог адаптироваться и принять установленные правила и порядки в группе. Мальчик постоянно оставался один, замкнулся, и как ни пыталась Лилия Ивановна сгладить отношения в классе, детдомовцы не только не приняли Лёню, но и пресекали все его попытки с кем-либо сблизиться. Страдали и те, кто сам хотел общаться или подружиться с ним. Полная изоляция личности в коллективе, с таким давлением не каждый справится, а уж ребёнок подавно.

К середине учебного года мама вынуждена была забрать сына и решить вопрос о переводе его в другой интернат. Лёня остаться в классе не мог.

Такая же методика воспитания успешно проводилась и среди девочек. Правда, физическое воздействие применялось крайне редко.

И если раньше кто-либо из детей не боялся наябедничать, и ему это сходило, то к концу года этот порок в коллективе изжили. Быть в классе одиночкой и постоянно подвергаться унижениям и побоям никто не хотел.

Дети сами создавали свой мир и отношения, и если взрослый понимал это и не пытался всё ломать и делать их «хорошими», он становился «своим». И в силу своего положения становился одним из лидеров детского коллектива и легко управлял им. Но попытка силой подчинить детей вызывала протест. Заставить сделать – можно, но есть и другой путь – попросить их. Насколько разным будет результат.

Долго скрывать от друзей, что он дружит с Корнеем, Антон не смог, его частые отлучки, ссадины и синяки, постоянные находки денег не могли продолжаться бесконечно. Антон признался друзьям во всём, те сразу не поверили, но убедить их было просто, достаточно подойти на перерыве между уроками к Корнею и пообщаться с ним.

– Корней, а можно мы вместе придём сегодня на тренировку? – Антон просил за друзей.

– Если они такие же драчуны, приводи, – Корней знал этих малышей и давно хотел привлечь их в свою команду.

С этого дня детдомовцы стали посещать тренировки по боксу и борьбе. Тренировки носили стихийный и сумбурный характер, но и от них польза была огромная. Их воспитывали как мужчин. Они гордились общением с десятиклассниками и даже стали наглеть в отношениях с ребятами из других классов. Малыши задирались сами, правда, их легко ставили на место, при этом было ещё и больно. Жаловаться Корнею они не смели, ещё и от него получат по шее.

Финальный бой