Насекомые вокруг нас

И в чем только еще не обвиняют зря насекомых! Даже в наше просвещенное время расцвета наук. К тому же у большинства людей интерес к животным прямо пропорционален их размерам: насекомые же малы и плохо заметны. Впрочем, чему удивляться, коли даже ученые биологи смежных наук иногда попадают впросак из-за плохого знакомства с энтомологией! На ивах комарик галлица вызывает своеобразный галл, представляющий собою резко укороченный побег с тесно сблизившимися листьями, похожими на розу. Розовидные галлы так широко распространены, что некто Герард, как сообщал энтомолог Кэрби в 1864 году, описал «розовидную иву» как новый вид и рекомендовал ее разводить близ домов как красивое дерево.

Галл-орешек, вызываемый крошечной осой — орехотворкой, на Кубе был вначале принят и даже изучен ботаниками как гриб.

Мой сосед, Саша, будучи учеником одной из школ Алма-Аты, сообщил мне однажды:

— Наша учительница сказала, что все насекомые вредные, всех их надо давить и убивать!

Саша часто ездил со мною в поле и кое-что усвоил из жизни насекомых.

— А я ей не поверил! — добавил Саша.

Это было в 1968 году. Пусть не подумает читатель, что этот факт, сообщенный мною, представляет собой редкое исключение.

Необыкновенно бурный темп развития техники, резкая концентрация населения в городах, оскудение природы создает тип городского жителя, далекого от природы или в лучшем случае знакомого с нею только по книгам, газетам, радио, телевидению. Это также способствует искаженному представлению о насекомых.

Рей Тегкаф в статье «Индейцы из Рио-Шингу — друзья животных» пишет: «Дети таких городов, как Нью-Йорк, видали бабочек только в кино или на картинках, уж не говоря о более крупных животных. Не случайно там работники просвещения организуют передвижные выставки, чтобы показать школьникам корову или ягненка» ^[22] .

22

Тегкаф Р. Индейцы из Рио-Шингу — друзья животных. — Наука и жизнь, 1969, № 11.

Но чаще всего недостаточное знакомство с насекомыми проявляется в изобразительном искусстве. Уж как только ни рисуют насекомых! Мы, конечно, не берем в расчет рисунки для детей, стилизованные согласно художественной задаче, а, скажем, только хотя бы те, где, по сути дела, должно быть реальное насекомое. У пчелы рисуют жало в виде острого хоботка на голове, муравья наделяют только двумя парами ног и т. п. Однажды в казахском учебнике грамматики для третьего класса средней школы вместо осы камбаза, истребителя ядовитого паука каракурта, был нарисован типичный шмель. А вот в небольшом чудесном стихотворении И. Шкляровского поденка четыре раза названа бабочкой:

Где золотая бабочка — поденка? Бывало, в детстве в речке голубой Язь на струе выплескивался звонко И белый дождь шумел над головой…

Человек плохо знал насекомых со времен древности. А потому боялся их и уничтожал. Враги человека — кровососы: блохи, комары, мошки, москиты, слепни, кровососущие мухи. Они досаждали ему, лишали покоя, переносили заразные болезни. Человек покидал летом места скоплений насекомых, уходил с низменностей подальше от болот, озер, рек в высокие горы, защищался от них дымом костров, прятался в прокуренных пещерах, походных домах — юртах, вигвамах, палатках. От укусов кровососущей братии, образно именуемой русскими «гнусом», люди спасались плотной одеждой, через которую не могли проникнуть хоботки жаждущих напиться крови насекомых.

Жители тропических стран, не знавшие никакого платья, кроме набедренной повязки, обмазывали свое тело маслами или покрывали слоем глины, защищавшими от насекомых. В странах Дальнего Востока и по настоящее время, особенно во время полевых работ, на голову надевают жгут из сухих растений. Подожженный конец жгута тлеет и спасает лицо от нападения кровососов.

Не надо было обладать большой изобретательностью, чтобы использовать против насекомых то орудие, которым защищаются от них животные — хвост. Различные мухобойки из конского хвоста широко применяются и до настоящего времени в Китае. Степные животноводы используют хвосты лошадей без особенной выделки, заменяя позвонки тонкой палочкой. В казахском народе такой предмет обихода называется кылгаккыш. В Африке с той же целью используют хвост жирафа.

Число насекомых-недругов неожиданно резко возросло, как только человек перешел от стадии собирателя, охотника, скотовода к жизни оседлого земледельца. На возделываемых им растениях неожиданно объявились насекомые, которые и стали претендовать иногда на значительную долю его урожая. Эти враги большей частью жили незримо на тех растениях, на которые земледелец обратил свой взор, начав их культивировать. В основном насекомые урывали свою долю исподволь, незаметно, но иногда по неожиданным причинам они, размножаясь в массе, уничтожали возделываемые посевы, обрекая людей на голод и сопутствующие ему болезни, нужду.

Тогда-то и стали изобретать способы борьбы с недругами. Большей частью человек уничтожал насекомых просто механически, собирая руками, или использовал для этого отвары из различных растений. Например, в средние века таким средством была полынь Артемизиа обротанум, за свои хорошие качества она даже получила название «божьего дерева». Применяли и отвары табака, медвежьего ушка и многих других растений. В какой-то мере эти в общем слабо действующие вещества выручали, может быть, потому что помогала и сама природа, тогда еще не тронутая человеческой деятельностью. Природа сама справлялась с теми нарушениями, которые иногда проявлялись, численность всех живых существ взаимно уравновешивалась благодаря царившим сложным взаимосвязям между обитателями леса, степи и пустыни.

Но человечество совершенствовало свою жизнь. Оно постепенно избавлялось от различных болезней, преждевременно его губивших, численность населения земного шара от столетия к столетию возрастала. Земли, поросшие девственными травами, кустарниками и деревьями, стали отступать перед посевами и пастбищами, а на обедненные участки стали с большим рвением нападать насекомые-вредители.

Но у сельского хозяйства, казалось, появился друг — могущественная химия. Один за другим стали появляться химические вещества, губившие насекомых, а когда в 1939 году был изобретен ныне всемирно и печально известный инсектицид — дихлордифенилтрихлорэтан, человечество радостно вздохнуло. Представлялось ему, что проблема вредных насекомых решена. Изобретатель этого вещества, сокращенно названного ДДТ, швейцарец П. Мюллер получил самую высокую награду — Нобелевскую премию.

Следом за ДДТ стал использоваться другой сильный инсектицид — гексахлоран, или сокращенно ГХЦ. Это вещество и все другие очень сильно действовали против насекомых. А так как вначале ученые заверяли, что инсектициды совершенно безвредны для человека, то их усиленно стали применять, используя различную аппаратуру как с земли, так и с воздуха — при помощи авиации. Человек стал беспредельным властителем судеб насекомых, он свободно расправлялся с ними и уничтожал их.

Страны с высокоразвитой промышленностью мгновенно наладили производство этих ядов. Только в США в 1960 году было изготовлено и использовано 225 тысяч тонн ДДТ. В 1962 году этим ядом было обработано уже около восьми процентов всей площади этой страны. Потом на производство инсектицидов здесь ежегодно затрачивалось более 2 миллионов долларов. ДДТ стали применять не только на сельскохозяйственных посевах, ими стали опылять леса, в которых появлялись насекомые-вредители, ими стали опылять громадные площади лугов и болот для уничтожения комаров и мошек.

Человек становился хозяином природы, и, казалось, докучливые насекомые им были побеждены.

Но вскоре за успехом наступило горькое разочарование. Вместе с насекомыми-вредителями были уничтожены и наши безвестные друзья — насекомые, уничтожавшие насекомых-недругов, сдерживавших рост их численности. Возник парадокс — территории, которые обрабатывались ядами, стали еще большими очагами развития насекомых-вредителей и для их уничтожения требовалось все больше яда и более частое его применение.