Наша фантастика № 2, 2001

Существо между тем повертело в щупальцах какой-то предмет, и Эсфатогал снова почувствовал, как что-то изменилось, и снова не мог понять, что именно. Он по-прежнему сидел за столом у себя в кабинете, где-то за стеной стучала машинка, солнце светило в окно, а по стене, прямо под портретом Мегануса Дебраллуга, ползла акряпка. Перед столом его стоял все тот же незнакомец, но если он теперь и продолжал удивлять Эсфатогала своим внешним видом, то отнюдь не из-за строения своего тела, удивляла его одежда.

Сказать, что он выглядел оригинально, было бы не совсем точно. Всякая оригинальность имеет свои границы. Незнакомец явно с границами не считался. На нем был оранжевый пиджак, застегнутый на одну пуговицу, низ которого был украшен грязной бахромой неопределенного цвета, а на месте левого кармана, прямо напротив сердца, красовалось пулевое отверстие с обожженными краями. Брюки были светло-фиолетовыми, цвета кальсон, и доходили только до колен. Зато они были тщательно отутюжены. Правый носок был зеленый, левый — белый с потеками синьки. Между носками и брюками виднелись волосатые ноги. Незнакомец был небрит уже дня три. Физиономия у него была ехидная. Он был огненно-рыжим и поганенько улыбался.

— А вы неплохо выглядите теперь, — наконец произнес он гнусавым голосом и подмигнул Эсфатогалу. — Я бы даже сказал, совсем неплохо, куда лучше, чем раньше. Вы даже выглядите хорошо. Отлично. Прекрасно. Великолепно. Ах, как я рад! Ах, как я доволен!

Он кругами заходил перед столом Эсфатогала, изредка потирая волосатые руки и при этом заговорщически подмигивая ему. Эсфатогал был ошарашен и не знал, что делать, он только машинально отметил про себя, что, когда незнакомец идет к окну, он подмигивает правым глазом, когда же он идет к двери, то подмигивает левым. Обоими глазами он подмигивал одинаково гнусно.

— Бр-р-р! — сказал Эсфатогал, зажмурился и покрутил головой, затем снова раскрыл глаза.

Видение не исчезало. Более того, оно остановилось и наблюдало за Эсфатогалом, зажмурив левый глаз и наклонив налево голову.

— Да не молчите же вы, черт вас возьми! Не мне же все время разговаривать! — снова послышался гнусавый голос.

— Кто вы такой?

— Чудесно! Прекрасно! Оригинально! Дальше, пожалуйста.

— Вы что, псих? Или хулиган? Как вы сюда попали?

— Хи-хи-хи-хи-хи! — ответил незнакомец гнусавым смешком.

— Убирайтесь к черту или я вызову стражу!

— Хи-хи-хи! Сиди смирно, дурак! — рявкнул вдруг посетитель и достал из кармана какую-то белую коробочку. Эсфатогал уже приподнялся было, чтобы выкинуть его из кабинета, как посетитель нажал на коробочке кнопку и сказал: — Мы с тобой мирно, спокойно беседуем. Зовут тебя Марк Лейстер, у тебя нет телефона — и ты никого не можешь позвать, поскольку все уже ушли. Рабочий день, понимаешь ли, окончился. — С этими словами он криво усмехнулся и спрятал коробочку в карман.

— Как вы узнали мое имя? — спросил Марк.

— Ну, это было совсем нетрудно. Я придумал первое попавшееся.

Марк удивленно посмотрел на посетителя.

— Ну, чего уставился? — заорал вдруг тот. — Разговаривай.

— Что вам угодно?

— Во! Это уже вопрос, это уже разговор! — Рыжий вдруг уселся на стул, изобразил на лице мечтательное выражение и произнес: — Поговорить, понимаешь, захотелось.

Все выглядело до крайности нелепо.

Вдруг рыжий оживился и сказал:

— Глязеровать собираешься?

— Что?

— А то смотри у меня! Во!!! — И он помахал перед носом у Марка маленьким кулачком. — Недурно могу треснуть, а? Ах-ха-ха-ха, какой я сегодня довольный!

Марк сидел за столом и не знал, что делать. Он только таращил глаза на рыжего и не шевелился. «Вот так и сходят с ума, — думал он. — Сейчас погляжу-погляжу на него, а потом встану на четвереньки и завою. Или еще лучше — р-раз, и в окно. Семнадцатый этаж!» «Ах, какой я сегодня довольный», — неожиданно произнес он про себя.

— Слышь, ты, может быть, вакулить умеешь, если говорить разучился?

— Чего?

— Ну, сакарябить так. Не умеешь? Жаль. Ах, какой я сегодня недовольный, — неожиданно погрустнел рыжий. — Наверное, батарейки разрядились. — Он снова достал из кармана коробочку и стал вертеть ее в руках. — Слышь, если ты так и будешь молчать, я тебя выключу сейчас.

— То есть как?

— Обыкновенно. Как включил, так и выключу. Я тебя для чего сделал? Для того чтобы побеседовать, развлечься, понимаешь ли, а ты молчишь как пень, только глаза таращишь. Даже сакарябить не умеешь.

— Вы хотите сказать?..

— Именно, именно. Надоело уже объяснять каждому, ей-богу. Нажму вот эту красную кнопочку — и все исчезнет вместе с тобой. Потом вот эту зеленую нажму, — он показал, — может, что интереснее получится. Я бы уже давно тебя выключил, да только жаль батарейки лишний раз сажать. Слышь, может, ты побеседуешь хотя бы с полчасика, сил нет до чего тоскливо.

— То есть о чем беседовать? — Несмотря на всю нелепость ситуации, Марк чувствовал, что есть в словах рыжего какая-то доля истины, даже если они и сплошь вранье, что это не просто какое-то хулиганство, а нечто большее и что поэтому ни в коем случае нельзя прерывать беседу.

— Ну, расскажешь мне, может, интересное чего, навроде сказочки, только чтобы все по правде было. Я страсть как интересные истории люблю.

— Я не поним-маю… — Марку было не по себе.

— Ну, чего, чего тут понимать?! — сказал рыжий и заходил кругами. — Ну, я же тебе все объяснил уже. Ты что, дурак, что ли?

— Что это у вас за штуковина? — спросил Марк, кивая на белую коробочку, которую рыжий держал в руках.

Тот остановился, повернулся всем корпусом к Марку и важно произнес:

— Это не штуковина. Это прибор. Знаешь, что такое прибор? Прибор — это такая штуковина с кнопками. За нее деньги платят. Называется «Сделай себе собеседника», ССС. На зеленую кнопку нажимаешь — собеседник появляется, на красную кнопку нажимаешь — собеседник исчезает. А на белую кнопку нажмешь — собеседник незначительно меняется. Вот!

— Какой собеседник, куда исчезает?

— Слишком много вопросов. Ах, какой я недовольный! Любой собеседник. Ты, например.

— То есть как это? А куда я исчезну?