Наша Маша и Волшебный Орех

Забравшись на сидения, Ник и Дик привычно опустили рычаг ручного тормоза и принялись раскручивать педали. Внутри зажужжали бронзовые шестерни и зашевелились рычаги. Размашистые крылья из черной пленки дернулись раз, другой, третий, махолет качнулся и взмыл в воздух, с каждым взмахом набирая высоту. Ник и Дик сделали круг над замком и взяли курс на клубничное поле — они летели искать Машу и Кракатук. А чтобы в полете было не так скучно, затянули свою секретную песню:

Когда взлетаешь выше голубей То каждый миг рискуешь рухнуть вниз Нас крысы не считают за людей А люди принимают нас за крыс Крадемся в подворотнях городов Одеты в мех, изношенный до дыр Интересуем разве что котов И только в мышеловках видим сыр А ведь когда-то были на виду Ценили нас коллеги, и семья Но завела в преступную среду Бродячей жизни злая колея Наплюй на все, приятель, не жалей Что мы с тобой в засланцы подались! Пусть крысы нас не держат за людей Но каждый из людей боится крыс!

Глава тринадцатая, в которой друзья окончательно ссорятся

— Глазам не верю! — удивлялась Маша. — Как это щелкунчик может превратиться в человека?!

Она стояла под клубничным листом, смывая росой остатки раздавленной ягоды со лба и щек.

— То ли еще бывает в волшебной стране! — Гоша придерживал лист так, чтобы капли скатывались в машины ладони равномерно. — Только, пожалуйста, не зови меня щелкунчиком, — попросил он. — Не от хорошей жизни взялся я за эту профессию.

— От плохой? — тут же спросила Маша. — Расскажи!

Девчонки, даже попав в волшебную страну, больше всего на свете любят слушать рассказы о несчастной судьбе таинственных незнакомцев. Особенно, таких симпатичных.

— Нечего рассказывать, — пожал плечами Гоша. — Не помню я толком ни своей жизни, ни родных, ни самого себя в детстве. Но здешние места мне знакомы, могу поспорить. Когда-то я уже взбирался на этот дуб и катался по воздуху на листьях.

— Наверняка, — кивнула Маша. — Стойка у тебя профессиональная, совсем как у моего инструктора по сноуборду, — она огляделась по сторонам. — Чем бы вытереть лицо?

Гоша оторвал листок посуше, помял его в руках.

— М-да, жестковато полотенце. Знаешь, я думаю, проще на солнце обсохнуть.

— Вот еще, глупости! — Маша капризно надула губки. — Мама говорит, что этого нельзя делать ни в коем случае, и особенно на солнце. После умывания лицо нужно протереть насухо и смазать увлажняющим кремом, чтобы нос не облупился. Это поможет сохранить молодость и красоту…

— Ну, с молодостью у тебя и так все в порядке, — улыбнулся Гоша.

— Ты что, хочешь сказать, что я уродливая малявка?! — вспыхнула Маша.

— Нет, нет! — испугался Гоша. — Наоборот! Ты очень… ну, просто очень… красивая…

Он отвернулся и смущенно покашлял. Маша смотрела на него, удивляясь самой себе. Что-то странное со мной происходит, подумала она. До сих пор таких приступов заботы о красоте не замечалось…

— Спасибо, — Маша застенчиво потупилась. — Ты тоже такой… классный! А я веду себя как дура… Сама не понимаю, что со мной. Наверное я просто… только ты не смейся!

— Не буду смеяться, — Гоша взял ее за руку. — Говори.

— Наверное, я просто очень беспокоюсь за Михея и Борьку! — поспешно сказала Маша, краснея. — Куда они могли подеваться?

— Найдем! — уверенно сказал Гоша. — Что им сделается, игрушечным… Бродят где-нибудь поблизости.

— А как мы их будем искать?

— Пока не знаю, — Гоша все не отпускал ее руку. — Но я обязательно что-нибудь придумаю, если только ты… — он набрал полную грудь воздуха и хотел выпалить: «разрешишь тебя поцеловать!», но постеснялся. И сказал:

— Если ты уже доела свою клубнику…

Маша вскинула на него большие васильковые глаза.

— Давай есть вместе!

— Не люблю клубнику, — покачал головой Гоша. — Я люблю орехи.

Маша опешила.

— Ого! Гоша, как можно не любить клубнику?

— Клубника… — поморщился Гоша. — Она внутри такая же, как снаружи. А орехи — как люди! С виду не поймешь, что внутри…

Маша решительно кивнула головой, присела на коленки и отломила кусок ягоды.

— Попробуй! Ведь правда вкусно?

Гоша присел рядом.

— С твоей ладони… да!

Их глаза встретились. У Маши щека была испачкана клубничным соком, Гоша нежно протянул ладонь, но отвел руку, отчего-то вдруг засмущавшись. Они, улыбаясь, смотрели в глаза друг другу.

— А ты такой классный… — сказала Маша почему-то шепотом.

— А ты… Ты такая… — вздохнул Гоша. — С той секунды, как я тебя впервые увидел…

Гоша наклонился к ней, вдыхая клубничные, солнечные запахи, так что даже закружилась голова. От счастья он тоже зажмурился и потому не увидел, как неподалеку раздвинулись кусты, и показалась круглая любопытная голова в мятом цилиндре. Это был Борька.

Они с Михеем давно шли по полю зигзагами, поедая клубнику, и неожиданно вышли сюда. К тому моменту Борька и Михей уже чуть не поругались, потому что Борька болтал без умолку, а Михей не любил болтунов, и ворчал. А Борька не любил ворчунов, и болтал об этом еще громче. Хоть они и считали себя друзьями, но вечно пререкались, даже когда были игрушками. Михей уже успел три раза назвать Борьку деревянной занозой, а Борька трижды обозвал Михей обжорой и один раз — клубничным комбайном, что Михея особенно обидело. И они бы наверняка поссорились, но тут Борька вдруг увидел Машу и Гошу.

— Михей! — шепотом позвал он. — Иди сюда, полюбуйся!

— Ну что там еще? — ворчливо прошамкал Михей набитым ртом.

— Не что, а кто! — Борька во все глаза смотрел на парочку, не замечающую ничего вокруг. — Мы Машу везде ищем, с ног сбились, а она тут чуть ли не целуется с каким-то местным парнем!

— Целуется? — заинтересовался Михей и подошел поближе — рядом с головой Борьки из зарослей появилась перепачканная клубникой физиономия Михея. — Ох, мать моя, Большая Медведица! — удивился он. — Да ведь точно, Маша! Но она не целуется. Они… они едят ягоду.

— Но как! — возмущенно подхватил Борька. — Ты посмотри, как они ее едят! Как жених и невеста!

— А как жених и невеста едят? — громко удивился Михей и почесал в затылке. А потом, ломая стебли, решительно выбрался на тропу: — Эй ты, белобрысый! А ну, отойди от нее, а то лапы оборву!

Маша испуганно ойкнула, увидев двух незнакомых мальчишек, решительно направлявшихся к ней и Гоше.

— Чего надо? — хмуро спросил Гоша, выступая вперед.

— Сейчас узнаешь, — пообещал Борька, выглядывая из-за плеча Михея и на всякий случай прячась обратно. — Мы тебе покажем, как к чужим девчонкам клеиться! Ну-ка, Михей, поучи его хорошим манерам! А я добавлю!