Наша Маша и Волшебный Орех
Шрифт:
Легкий ветерок пробежал по квартире, и елка отозвалась едва слышным перезвоном невидимых колокольчиков.
Засмотревшись и заслушавшись, Маша совсем забыла, что входная дверь осталась незапертой.
А зря.
Именно в этот момент с улицы в приоткрытую дверь проскользнули две маленькие серые тени. Поводив из стороны в сторону остренькими любопытными носами, они крадучись двинулись вдоль стены, стараясь не производить ни малейшего шума, и сейчас же повалили стоявший под вешалкой папин зонтик, мамины сапоги и машин сноуборд. Тени в панике метнулись в самый темный угол, и оттуда со звоном выкатился рожок для обуви.
Но Маша ничего не
Маше очень хотелось сразу посмотреть, что находится в коробках, но тут она вспомнила, как расстроился папа, когда мама обнаружила приготовленный для нее подарок за неделю до своего дня рождения. Папу можно было понять — ему пришлось покупать еще один подарок. Впрочем, он сам виноват — разве трудно было в такой большой квартире понадежнее спрятать такой маленький велотренажер?
И все же, некоторое время придется потерпеть. Нельзя открывать подарки до начала праздника.
Маша с тоской посмотрела на часы. Они неторопливо покачивали маятником, похожим на строгий палец, предупреждающий:
— Не-спе-ши! Не-спе-ши!
На двадцать четвертом предупреждении терпение Маши кончилось. Хватит! Всем известно, что праздник начинается, когда приходят гости. Мама с папой могут подсчитывать свои балансы и кредиты хоть до утра, лично она начинает встречать гостей!
— Эй, гости! Где вы там? Живо сюда!
Маша сбегала в свою комнату и вернулась в компании верных друзей. Их не пришлось долго приглашать — деревянный остроносый Борька и плюшевый Михей были попросту зажаты под мышкой, поскольку руки Маши оказались заняты тарелкой с пирожными.
Надо сказать, что у Маши были две старые, но самые любимые игрушки. И хотя она уже была большой девочкой, но играться не стеснялась. Папа, например, уж на что взрослый человек, а не стесняется все выходные играть за компьютером. Так чего стесняться Маше?
Михей был плюшевым медвежонком — большой, тяжелый и мягкий. Лапы Михея были неповоротливыми, но толстыми и сильными, как у спортсмена-штангиста. А глаза — добрые и даже какие-то растерянные. Маша была уверена, что Михей — хоть и невиданный силач, но соображает не очень быстро.
Гораздо более смышленые глазки были у Борьки. Может, потому, что нарисованные? Это был маленький деревянный человечек в пестром колпаке. Ростом Борька был вдвое меньше Михея. Сделан неведомо где, но из настоящего дерева, что теперь редкость. Его голова, руки и ноги не просто сгибались, а попросту болтались на веревочках, и от того казалось, что он постоянно шевелится, куда-то бежит и что-то замышляет. А мордочка его была крайне ехидной и проказливой.
— Рассаживайтесь, кому где удобнее! — сказала Маша.
Медвежонок и Буратино рухнули на ковер.
— Ну, чего вы как неживые? — хозяйка вновь посадила игрушки и поставила перед каждым блюдце с пирожным. — Расслабьтесь! Родители свалили, поколбасимся, как люди!
Она взяла пирожное и, подражая папе, подмигнула гостям:
— Ну, проводим!
Гости не возражали. Праздник набирал обороты.
— Теперь подарки! — заявила Маша. — С какой коробки начнем?
Она на секунду задумалась.
— Скромный человек начал бы с маленькой, как вы думаете?
Борька и Михей неопределенно молчали.
— Нет, ну, если вы настаиваете… — Маша пожала плечами и схватилась за большую коробку.
— Что же там может быть?
Эм-пэ-три-плеер у меня уже есть, ноутбук не подарят, нечего и рассчитывать… А-а, знаю! Цифровой фотоаппарат!Маша легонько встряхнула коробку. Послышался дробный грохоток, а затем внутри что-то зашевелилось.
— Ой, мама!
Коробка выпала из ее рук и медленно поползла по ковру. Раздался треск разрываемой обертки, ленточка, перевязывавшая коробку, лопнула, крышка отлетела в сторону, и по полу покатились хлынувшие изнутри орехи. Распираемая неведомой силой, коробка развалилась, и над горкой орехов поднялся металлически поблескивающий угловатый механизм. С громким жужжанием из него выдвинулись руки-клешни, голова несколько раз повернулась вокруг оси и остановилась, уперев в Машу глаза-светодиоды.
— Это что еще за пылесос?! — с вызовом произнесла Маша, чтобы не показать испуга, который испытала при появлении странного механизма.
Вместо ответа тот протянул клешню и, подхватив орех, сдавил его так, что скорлупа брызнула во все стороны.
— Впечатляет, — покивала Маша. — А что ты еще умеешь?
Клешня механизма потянулась к следующему ореху.
— Спасибо, достаточно, — остановила его Маша. — Все ясно. Элементарный Щелкунчик, прибор для уничтожения орехов. Они бы еще давилку для чеснока подарили!
Потеряв интерес к подарку, она взяла в руки маленькую коробочку.
— Последний шанс… Надеюсь, там не зубная щетка-трансформер.
Под слоем разноцветной бумаги обнаружилась деревянная шкатулочка с приложенным к ней письмом и фотографией дяди Коли. Усатый геолог стоял по колено в снегу на фоне мохнатых елей, освещенных сполохами полярного сияния. Озорные глаза с красными искрами от фотовспышки, как всегда, улыбались. Усы и бороду покрывал серебристый иней. Дядя Коля приветливо махал рукой в огромной меховой рукавице. Подпись под фотографией гласила: «А на Таймыре уже Новый Год!»
— Прикольно! — сказала Маша. — Дядя Коля уже в будущем году!
Она развернула письмо и принялась читать его вслух Борьке и Михею.
— «Здравствуй, Кнопка!..» Хм… Он, наверное, думает, что мне все еще семь лет… «Поздравляю с Новым Годом тебя, маму и папу! Жаль, не удалось приехать в отпуск. Шлю тебе сувенир — настоящий метеорит, который недавно упал у нас в тайге. Он прилетел из созвездия Кракатук и, говорят, приносит счастье…»
Маша отложила письмо и открыла шкатулочку. Внутри обнаружился круглый камушек, напоминающий по форме грецкий орех. К нему был прикреплен шелковый шнурок, который оказался коротковат для того, чтобы повесить его на шею. Маша намотала шнурок с камушком на запястье и подняла руку, оценивая новую фенечку. Ничего особенного, камушек и камушек. Дядя Коля привозил ей из экспедиций диковины и поинтересней. На книжной полке Маши скопилась целая коллекция. Там был настоящий зуб акулы, черепаховый гребень с Галапагосских островов, обсидиановый амулет чукотского шамана, и все это, по утверждению дяди Коли, приносило счастье.
— Какое уж тут счастье! — вздохнула Маша. — Вместо новогодних подарков — орехокол и булыжник. Праздник можно считать испорченным!
Она расстроено махнула рукой, не замечая, что в этот самый момент по шершавой поверхности камушка вдруг пробежал змеистый рубиновый огонек. Он раскрасил хрустальные подвески на люстре, отразился в зеркальных боках елочных шаров и заставил перемигиваться колыхнувшиеся струи серебряной мишуры. В ответ ему в густой темноте под диваном жадно вспыхнули две пары маленьких глаз.