Наша Победа. Мы – её дети

Однажды, надрывно воя и выделывая ладонью петлю за петлёй, он пошёл на меня, сидящего на полу, пронёсся над макушкой головы, задев кончики волос. Я обмер от ужаса, вдруг заполнившего всего меня, наклонился назад и, потеряв равновесие, грохнулся на спину. В своеобразном кругу у стола сидело пять – шесть мужиков и ни один из них не то, чтобы засмеялся, даже не улыбнулся. Все понимали трагедию людей, на которых на бреющем полёте надвигался фашистский штурмовик. Брат поднял меня с пола, посадил на колени, ладонью, большой и шершавой, незаметно вытер слёзы, вдруг побежавшие из моих глаз, прошептал: "Не плач, братишка, мы раздавили гадину…"

И что удивительно: такие слова не воспринимали, как агитку, так думали простые люди, так они и говорили, вернувшись с войны. Я не слышал в рассказах фронтовиков, чтобы кто-то кричал: "За Сталина!", но "За Родину" – говорили многие, даже произнося эти слова, как тост на застольях. Много тостов было поминальных: у дяди Миши при бомбёжках погибло немало товарищей, он часто перечислял их по именам. Но, надо сказать, тоски и грусти было немного, люди ещё не отошли от радости Победы, всем верилось в хорошее, светлое, хотя, как рассказывала мама, многих насторожила нехватки продуктов питания в 47 году. И конечно же, ступор, в который вошёл народ в марте 53-го.

Конец ознакомительного фрагмента.